Слава села в свой «заплатанный» «Мустанг». Уменьшительно-ласкательно она называла машину «мой маленький личный танк». Помимо того что она не была докрашена, в ней была куча всяких неполадок: при включении зажигания она рычала, призывала к атаке при переключении скоростей, жутко скрипя и визжа стершимися колодками тормозов. И все это сопровождалось «музычкой» трубы выхлопных газов, держащейся чуть ли не на веревочке.
Проезжая бензоколонку, Слава увидела грузовик мексиканцев с овощами и фруктами. В последнее время эти мексиканские грузовики стали очень популярны во всем городе. Мексиканцы привозили продукты своих тихуанских огородов и продавали на бензоколонкахкуда дешевле, чем в супермаркетах. Ну и конечно, помешанные на здоровье, экологии калифорнийцы во главе со знаменитым Мистером Робинсономодин из владельцев фирмы натурального мороженого «Баскин энд Робинс», миллионер какой-то безумныйони все утверждали, что мексиканские овощи и фрукты натуральные и не опасны для здоровья, их, мол, не опрыскивают пестицидами и удобряют настоящим навозом.
«Настоящим коровьим или куриным говном!»утверждал один из друзей Речел, член партии Зеленых. А у Славицы была знакомая югославка, которую она окрестила «говнястой миллионершей»! муж ее экспортировал из России это самое настоящее говно курочек и коров! Так в последний их визит в Москву, рассказывала миллионерша, какой-то русский бизнесмен пошутил грустно: «А человеческого вам не надо? У нас сколько хотите, по дешевке» Да-а-а, таким образом подтверждалась поговорка «из говна конфетку» Абсурдность того, что эти экологически чистые продукты продавались на местах антиэкологических номер одинбензоколонка, а?! никого не смущала.
Славица заехала в супермаркет и купила галлон Шабли, два стейка и куст салата. Она вернулась в машину и сидела, глядя на пакете продуктами, поставленный рядом, на переднем сидении. Паркинг супермаркета был слабо освещен, и, оглянувшись, она, в конце концов, вытащила из пакета бутыль Шабли и, отвинтив пробку, выпила прямо из горлышка. Она держала бутыль на коленях, накрыв бортом пиджака, куря сигарету и покачивая мысленно головой: «Я, конечно, алкаш. Но для меня это, видимо, не есть трагедия. Вот в этой школе, на АА митингах, для них признаться, что ты алкаш, что-то невероятное, героический поступок. А половина моих знакомых, соотечественничков, они все, хихикая, говорят про себяпьяницы мы, славянские алкаши Ни они, ни я не считаем это трагедией жизни. Пока, видимо, не считаем» Она уже выехала из паркинга и возвращалась домой.
Она слишком быстро поехала, не рассчитала и перед самым перекрестком, где на светофоре уже «вопил» красный, чуть не врезалась в машину перед ней. На амортизаторе той был приклеен лозунг «Тэйк ит изи!» Славица извиняюще улыбнулась оглянувшемуся на нее шоферу. Он уже был в «воротнике» после столкновения. Эти воротники были отчасти униформой калифорнийцев. Слава перестроилась в другой ряд, подальше от уже засудившего кого-то, и теперь перед ней ехала машина с признанием «IL.A.» Чуть впереди кто-то с наставлением «Смайл» и рядом, перегоняя, кто-то, советующий быть позитивным. «В чем-то американцы психически ненормальны. Их оптимизм и позитивность когда-нибудь их по голове и огреют, припомнив помешательства на психиатрах, дающих только позитивные результаты, на адвокатах, делающих всех правыми, на страховках жизни, машины, дома, собаки, гостей, пожара и черта в ступе Придут вот эти вот непозитивные мексианцы или местные черные»
7
Мясо! Мя-ааасо! Ой, Славочка, мы будем мясо кушать! Раиса двумя пальцами держала стэйк, вытащенный из пакета, и разевала ротик.
Тараторящая, выкрикивающая возгласы восторга, мешая американские с русскими, всегда готовая застыть перед объективом в одной из отработанных перед зеркалом поз«объективом» мог служить любой гость! Раечка ужасно хотела быть американкой и мечтала о кинематографе. Собственно говоря, она и была американкой, если не сказать большеона в себя впитала все самое-самое калифорнийское, став таким образом просто концентратом этих знаменитых блондинок, которых Славица в общем-то не любила. И в то же времяблагодаря этой американизированное, Раиса не была, как большинство русских, да и югославов, хмурой занудой. «Ее, конечно, много, этой вслух рассуждающей Раисы. Но она хоть такая непосредственная и веселая, черт, дура! Каждый выбирает в чужой нации самое близкое себе. Вот у нее эта безумная американская поверхностность. Наверняка в русской каждодневной жизни нет достоевщины, как и у насне все прямо-таки отмечено битвами при Косово! Но во всех русских и югославах есть что-то тоскующе-трагическое. Или тоскующее по трагедии?»Слава отрезала по куску от стэйков и дала кошкам.
Вау! Славочка, я слышала, что это опасно! Они становятся дикими от сырого мяса. Особенно мужчины коты. Будут на нас бросаться. Вау! Гоша так урчит
Глаза кошек налились кровью. Они кусали мясо боковыми зубами, хищно скалясь. В то же время поглядывая на двух хозяек слегка испуганновдруг отберут!
Ты с кровью хочешь, Раиса, стэйк!
Да, Славочка! Может, я тоже стану дикой и буду бросаться на людей? На мужчин! Хватит. Они нами пользуются, а мы как дурочки их развлекаем. И потом, они любят, когда их о чем-то просишь, то есть пользуешься. Они себя таким образом больше мужчинами чувствуют.
Славица ни о чем не любила просить. И особенно мужчин. Вообще, она предпочитала, чтобы все делалось непроизвольно и натурально. Но то ли у мужчин не было интуиции, то ли такие вот мужчины ей попадались Из них все надо было вытягиватьпризнания, эмоции (как положительные, так и отрицательные! Скандалы приходилось разыгрывать, чтобы только их растормошить, вызвать кжизни!), страсти. В конце концов ей поднадоела эта роль раздражителя и возбудителя. «Хоть бы меня кто-нибудь на что-то спровоцировал, вызвал бы во мне бури»
Я тут попросила у Майкла кое-что, так он так обрадовался, нахохлился от гордости, как петух Я ему не даю Ой, я даже не знаю, как вот сказать по-русски Я поставлю пластинку Какую ты хочешь, Славочка?
Слава не слушала Речел; делала салат, попивая вино: «И что за интерес тому же Майклу с Речел, если она ему даже не дает. Я вот всем даю! Когда надо и не надо Насилую просто всех». Майкл был связан с кино и что-то обещал Раисе. Раечка же из кожи вон лезла, подражая своим любимым Мэрил Стрип, Фэй Дановей и еще одной русской, Чурсиной, что ли. У нее даже была фотография последней с автографом, который она получила в десять лет, на каком-то кинофестивале. Раечка потащила Славу на старый русский фильм, в котором эта самая Чурсина брызжет из груди, полной молока, в харю солдату из отряда, собирающегося ее расстреливать! Несмотря на то что Раиса и брови сдвигала в гневе, и ноздри у нее вздрагивали, как у лошади в предчувствии беды, а «крылатые глаза» уносились в бескрайний простор полей российских за всем этим был какой-то пробел, то есть ничем внутренним все эти проявления не были обоснованны, подкреплены. Может, потому что ничего внутреннего и не было? «Может, Раечка хороша была бы в роли Попрыгуньи Чехова. Или в какой-нибудь другой пьесе, «Вишневый сад» например. Он же настаивал, что это комедия, в письмах актрисе какой-то писал, что вы, мол, там обхохочетесь Раечка вычитала где-то, еще в ужасе была. Как и та актрисамы тут рыдаем, писала, на каждой репетиции»
Раиса поставила пластинку «Би Джиз» и стала изображать перед зеркалом Оливию Ньютон Джонс. Что в принципе было резонно. «Субботняя лихорадка» семидесятых с Джоном Траволтой, снявшимся позже в «Гриз» с Оливиейи все это под «Би Джиз», так они и остались в истории диско вместе. «Как это было давно и глупо. Господи, мой муж тогдашний всеми силами рвался походить на Траволту! Да и все!.. А мне что-то не очень все это нравилось. Уже тогда Мне всегда это казалось ненастоящим, невсамделишным».
Ой, Славочка! Я совсем забыла, какой кошмар Тебе звонили! Джизус! Из студии! По поводу дубляжа Вот, телефон, я записала. Раиса протянула листок из блокнотика для записок со штампом на каждом: «Улыбайся, могло быть хуже!»
Слава тут же позвонила, и ассистент главного звукооператора с сожалением сказал, что голос Славицы слишком молод и недостаточно прокурен. Они оба засмеялись по поводу сожаления. Голос же был нужен для дубляжа Симоны Синьоре.