А давайте сделаем снимок. Без вашего разрешения он не будет опубликован.
Что ж, давай, Алиса выпрямилась и замерла.
Райан достал фотоаппарат. Прицелился, навёл объектив. Щёлк. Должен был поймать момент. Почему-то сработала вспышка, хотя не должна была.
Ну вот, он посмотрел на экран довольный собой, улыбнулся и с неподдельным энтузиазмом сказал: Неплохо получилось. Как у вас говорится: «Визуальный контакт!»
У Алисы резко заболела голова. Ощущения были такие, словно кто-то бросил светошумовую гранату в комнату. В глазах всё белым-бело, в ушахпронзительный раздражающий писк. Она, дёргаясь, сползла с кресла на ковролин. Во рту запершило, очень захотелось пить. Над её головой кто-то склонился. Невозможно разглядеть, кто это. Кажется, он замахивается, отводит руку с автоматом наверх. Сейчас будет удар. Она почувствовала, как заполыхал старый шрам, и белая мгла окончательно заполнила её раненое сознание.
Райан кинул на стол редактору рукопись. Редактор с интересом взял листы, не прокомментировав эксцентричный жест журналиста. Он не мог оторваться. Материал был хорош.
Она поправится? вопрос он задал скорее из вежливости и азартного интереса после прочтения.
Я думаю, она уже никогда не поправится, Райан медленно развернулся и вышел из кабинета.
Комплимент от Гонконга
Как хотелось бы отправиться в Париж на эти четыре дня. Прогуляться по знаменитому Монмартру, увидеть прекрасный Собор Парижской Богоматери, подняться и подурачиться на Эйфелевой башне, встретить симпатичного, пускай даже под сорок лет, француза за легким завтраком в 11 утра. На крошечной улице, за маленьким столиком на двоих, с несколькими горячими круассанами и свежим сыром. Легкий короткий роман, ничего не значащий для него, но необходимый, как воздух, для неё. Она была согласна даже на однодневную интрижку. Встречи с принцем на белом коне она уже и не ждала. С её «везением» и образом жизни, принц должен появиться где-нибудь лет через тридцать. При таком варианте останется лишь в очередной раз оценить иронию судьбы и посватать принцу свою дочь. Которой, пока что тоже нет.
Мечты были беспощадно прерваны нудным и противным, как холодный дождь за шиворот, голосом начальницы: «Собирайся, вечером улетаешь в Китай, расписание встреч на почте». О, господи, началось. Надо печатать план командировки, спокойно и протяжно выдохнуть (о, эту процедуру она проделывает очень часто) и отправляться домой, собираться. А надоедливые мысли преследовали её.
Во-первых, начальница со ставшим ненавистным именем Валентина на интересные встречи заграницу всегда отправляется сама. Значит, опять нашей героине выпали безумно скучные визиты вежливости. Во-вторых, Китайэто, конечно, не самый плохой вариант, но эта страна ассоциируется с огромным количеством людей, непонятно где живущими, мегаполисами, грязью, трущобами, бедностью и так далее.
Любую командировку она использовала для поиска кого-то, кто в один день может стать близким человеком. Хотя Китайэто не самое подходящее место для поисков (тем более, что «близкого человека» хотелось бы видеть под 180 см, ну или хотя бы 175 см и с европейской внешностью).
Уже приземляясь после «сказочного, удивительного» перелёта, во время которого невозможно даже поспать, её посетила мысль, что она совершает побег из одного мегаполиса в ещё больший. Это уже сложно назвать отчаянием, скорее, безумие. Но легче от констатации факта не становится, поэтому она сжимает губы, поднимает тяжёлый чемодан и семенит на стоянку такси. Подъезжает к Гонконгу. Неожиданно вид её завораживает. На фоне океана и окутанных туманом гор, и на самом полуострове, и дальше по побережью, возвышаются, как заточенные карандаши, небоскрёбы. Их неимоверное количество на маленькой площади лишь усиливает впечатление. Уже стоя в пробке (это дань потерянным временем за пребывание в любом большом городе), она разглядывает пространство между небоскрёбами, маленькие улочки-коридорчики. Виднеются дома поменьше, на балконах которых развешена разноцветная одежда, снующие туда-сюда китайцы, кто с едой в картонных коробках, кто с пакетами мусора. Высоченные дома находятся очень близко к дорогам, и в голове крепко сидит яркая ассоциациямуравейник. В котором нечего, и непонятно зачем, искать.
После стандартного check in и приготовления к встрече, что включает в себя строгий деловой костюм и скромный макияж, надо браться за работу. Изучив выжимку с электронной почты о компании-партнёре, она спускается вниз и ловит такси. Дорогой офис, обмен натянутыми улыбками и безликими визитками, элементы деловой вежливости, подведение предварительных итогов года и часы тягучей болтовни через переводчика. Прощание, такси, отель. Наконец-то.
Лёжа в дорогом массажном кресле, глядя через панорамные окна на город, который медленно заполнялся огнями в наступающих сумерках, она призналась себе в том, что очень красивый вид и расслабленное состояние наталкивают на самые разные мысли. Свои мысли она пускает в три излюбленных направления: воспоминания, самобичевание и мечты. Связь: светлое прошлое и унылое настоящеебезнадежное будущее слишком хорошо просматривается. А с какой такой радости прошлое у неё светлое? «На самом деле, думала она, никакое оно не светлое, но организм человека гуманен к самому себе (спасибо ему за это!), и почти всё плохое из прошлого он либо стирает, либо полирует налётом смешного».
Улыбка коснулась её губ, когда она вспомнила последний опыт поиска молодого человека. Эта машина добровольных пыток и сомнительных удовольствий гордо носит иностранное название speed dating. Она, в соблазнительном платье и жемчужном ожерелье, сидит за маленьким столиком с красной скатертью в каком-то полуподвальном ресторанчике Москвы. Искренне предвкушает встречу не с одним, а аж с двадцатью участниками эстафеты под лозунгом: «Отчаяниюнет, милосердиюда!» Вместо этогопарад фриков. Нет, не то чтобы все несимпатичные, не то чтобы все глупые или пошлые, просто у каждого есть сильная отрицательная черта. И она неразрывно ассоциируется с такой же чертой характера кого-то из бывших. Не так много было этих бывших, может и невысока «отрицательность» этих черт (конечно, если не приглядываешься), но это было чистое издевательство. Сидя в одиночестве на маленькой кухоньке в одном из однотипных домов однотипного спального района Москвы, прислонив бокал с дорогим шампанским к щеке, подставив его под стекающие слёзы, она мечтала только об одном. Чтобы оскорблённый Амур насмерть расстрелял ядовитыми стрелами грусти того человека, который придумал speed dating.
«Итак, мне 28, почти успешная карьера, почти 28 дней отпуска ежегодно, почти нет морщин на лице. Прикольно будет попросить у компании в следующем году 29 дней оплачиваемого отпуска, как будто за каждый гододин день. Равноценный обмен для человека, который живёт на работе. На новый год покупаю себе кольцо от Тиффани. В этом году уже пятое. Сама себе покупаю кольца. Зафиксируем этот момент в очередной раз. В кипящих новогодней атмосферой торговых центрах я брожу среди радостно визжащих детей и умиляющихся родителей, влюбленных парочек и ненастоящих Дедов Морозов. Это для меня как пытка. Как для бездомных, смотреть сквозь витрины на свежеиспеченный хлеб. Иногда, не осознавая, они тянутся и «неожиданно» касаются ледяного стекла. Так и я, однажды, помогла подняться упавшему ребенку в магазине. Он удивлённо посмотрел на меня, абсолютно без страха, и побежал к маме. Тепло его руки буквально физически меня обожгло. Потому что оно не для меня. Для менятепло от горящего мусора в бочке под мостом. Или тепло от горячей лазаньи на одну порцию. Какая разница».
«Вот если бы мой ребёнок обнял меня за шею. За этот порыв поиска защиты я бы заплатила максимально возможную цену. Вот если бы можно было с близким человеком посмеяться до слёз над сгоревшим противнем лазаньи. Вот если бы Сколько таких «вот если бы» я перебрала за последние годы? Наверное, тысячи. Легче стало? Скорее, наоборот. Могу ли я тогда остановиться? Наверное, нет. Заходить на второй круг «воспоминания-самобичевание-мечты» или хотя бы сегодня стоит попытаться. Ещё разок. Просто выйти в город, побродить. Никакие системные подходы, будь то определенное время, определенные места, определенные компании людейне работают вообще. Остается плыть в утлой лодочке без паруса, вёсел и компаса в бескрайнем океане отчаяния. А надеждаэто тот призрачный маяк, который пока что не дает перевернуть лодку и отправиться на дно к полностью затонувшим в одиночестве домохозяйкам».