Его план и заключался в том, чтобы заставить Элис страдать от его утраты. Но вся гениальность пошла насмарку, ибо, казалось, Элис никого из них двоих не любила. Клааса она жалела, а Роджера ненавидела.
Глаза её наполнились гневом, а тот расставил руки, как Иисус Христос, и начал безудержно смеяться своим писклявым голоском, который услышали бы даже в здании больницы, если бы оно было открыто.
Элис с каждым шагом подходила всё ближе к Роджеру, заставив одну руку за спину, дабы поддерживать саму себя. Он же уже был готов сказать нечто такое, что должно было её вернуть.
Меня не купить, но можно украсть за миг. Ни к чему одному, но для двух бесценно. Что я? тихо сказал своим голосом, похожим на голос маньяка, Роджер.
Любовь, как бы про себя шепнул Клаас, доедавший кусочек сыру.
Любовь, повторила Элис. Только при чём тут?
Я действовал из любви к тебе, начал плакать Роджер, пока на него смотрели все взоры.
Заткнись! закричала изо всех сил Элис. Любовь подразумевает жертвы. Я хотела бы, чтобы ты умер, зная, что ты не способен любить когото, кроме себя!
Ты ведь любишь его. Я это вижу, сказал Роджер.
Я была готова сделать для тебя всё. Ты мог на меня положиться!
Знаешь, я как раз хотел сказать тебе коечто. Чтото очень важное. Я люблю тебя. Нельзя же игнорировать любовь! вдруг закричал Роджер. Элис, я люблю тебя. Уж теперьто ты веришь мне?
Ты любил её, неожиданно вклинился Кирелов. А она тебя предала!
Я и не знал, что, правда, люблю. Я не хотел делиться ей.
Ты изуродовал моего парня! выкрикнула, наконец, Элис.
Ведь мы знаем, что случилось бы иначе. Ты бы ему сама навредила. Так же, как навредила мне.
Я ни за что не раню Клааса! со слезами промолвила она.
Ты мне это говорила слово в слово, в идиотическом бреду шептал Клаас, жуя сырный кусок.
Когда мы встретились, ты был нервным дерганным лузером. Ты был никем! Я создала Роджера Валентайна! сказала Элис и рукой, что была за спиной, приставила нож, отобранный у Клааса, к его горлу.
То есть ты умрёшь, защищая того, кто чуть тебя не угробил? крикнул Кирелов на Роджера.
Именно. Безумие, да? сказал он парню в кепке и повернулся к Элис. Я тебе нужен, Элис! Как и ты нужна мне! Мы с тобой не идём по отдельности! лезвие приблизилось ещё ближе к горлу. Ты хочешь хладнокровно убить любимого человека.
Я. Тебя. Не. Люблю, ясным голосом сказала Элис и воткнула нож поглубже.
Увидев, что тело его "мастера" лежит на полу, Кирелов вынул пистолет из кармана и, целясь в Элис, попал в Клааса. На его исступлённых глазах появилась какаято неведомая дрожь. Сам он задрожал и начал биться в конвульсиях возле скамьи.
Элис целовала Клааса в висок, стараясь разбудить его, но ничего не выходило. Он дышал быстрее и быстрее, чего категорически нельзя было делать. Вот и итог. Элис, плача, начала оттаскивать тело к дороге, надеясь, что их ктото услышит. Но даже если бы их услышали, то никто и не постарался бы помочь. У Элис на глазах выступили слёзы, и впервые за очень долгое время она вновь закричала.
Крик достиг ушей всех водителей, катавшихся по округе, и даже, казалось, он достиг небес, где сейчас был Клаас. Белый костюм весь испачкался в чёрной, как Кирелов, саже. Кровь из груди плавно перетекла к животу. Элис протянула руки к лицу, которое стало в последние минуты очень дорогим. И я мог бы сказать, что Элис сошла с ума, но сейчас она с улыбкой плакала, глядя на Луну.
Гелов после того, как закончил отмирать, накинулся на Кирелова с кулаками.
Убийца натянул капюшон даже ниже козырька кепки, чтобы не видеть ничего, и выстрелил.
Гелов успел пробежать пару шагов и замертво упал перед его ногами, успев чтото выкрикнуть. Лина испугалась и даже не попыталась спасти его и простонапросто убежала, оставив Гелова умирать в одиночку в компании двух психопатов.
На удивление Кирелов был спокоен.
Он оглядел два ближайших трупа и мельком заметил третий. Он подошёл к телу Роджера и вынул оттуда нож, даже не поморщившись.
Кирелов подозвал к себе Тасю, приобнял её и начал нарезать кровавым ножом швейцарский сыр. Она послушно его начала есть, пока сыр таял во рту вместе с запёкшейся кровью.
Он о ней старался заботиться. Заботиться о том безумии, о котором ему даже не стоило задумываться. И все истории подходят к своему логическому концу. Элис потеряла всё, что ей было дорого, ибо понастоящему она никого не любила. Лина ушла в свою депрессию намного глубже, потому что единственный человек, который мог её оттуда вытащить, умер.
Тася окончательно тронулась рассудком изза случая с ребёнком. И только один Кирелов остался самим собой, потому что в жизни никогда не знал удовольствий, а только получал кнут вместо пряника. Теперь он нашёл ту, кому нужна была поддержка и крепкое плечо под головой. За каждое удовольствие будет следовать наказание, ибо только так можно поддерживать мировое равновесие. Удовольствие и наказание неделимы, потому что они есть одно и то же. И для каждого человека есть свой лимит собственных удовольствий и наказаний. В конце концов, главнее всего радоваться и тому, и другому. И пока дождь смывает кровь с трупов, обливая одних и соединяя других, приходит осознание того, что удовольствие и есть наказание. От любви человек страдает гораздо сильнее, чем от физических увечий.
И перед этим дождём, несущим свет, ничего не страшно, ведь сама природа очищает себя от того блуда, от той похоти и от того срама, что здесь происходил.
Ещё долго над этим местом не взойдёт Солнце, ибо примитивные люди показали свою подлинную сущность и тем самым обидели природу. Но всё равно когданибудь капли унесут и эту самую историю, предав её забвению. Но в будущем будет равновесие, потому что после этого удовольствие и наказание точно в глазах людей сольются в единый образ. Главноене забывать, что удовольствие есть наказание.