Я не похож.
А ты не прячься. Я ведь не про лицо говорила. И ты прекрасно понял.
Да.
Нет, ты удивительный человек! Это только ты можешь так сказать «да» (Смеется, словно жмурится.) «Д-да» Ведь никто, никто не знает, какой ты на самом деле. Ты еще маленькийне обижайся, ты еще маленький. А какой же ты будешь?! Господи! Все будут с ума сходить. Я одна сейчас знаю, какой ты будешь. Мне Нинка говорит: что тебе в нем? А я знаю Только меня вот не будет с тобой.
Конечно, буду.
Только ты уж тогда не забывай. Покажись иногда. Чтобы я посмотрела. Покажешься, а? Я буду уже старуха.
Не надо. Ну что ты говоришь!
Вообще-то не такая уж и старая я буду. Маленькая собачка до старости щенок (Неживо смеется.) Так что тебе и не слишком стыдно будет меня увидеть, ты не бойся. Такое не проходит
Ну зачем ты!.. Ведь это не прошло. И не пройдет
Не люблю, когда так говорят. И голос деревянный. И не веришь ты, что сам говоришь. Вот сейчас головой замотаешь, а не веришь. Не люблю. Я ведь почему говорю? Я у мужа сегодня была Я знаю, ты от самого дома хотел об этом спросить, только разговор не о том был, тебе неловко было. А ты ведь не забыл. Где-то у тебя остался вопросик-то? На веревочке Все время висел. И это тожео н а! Я ведь «такая» Ты мне веришь, а там, где вопросик, и не веришь. Ты не думай, что вот у тебя «благородное чувство», так я изменюсь. А я и останусь такая. Хотя бы потому, что вопросик И не потому. Так что же ты не спросишь, зачем я к мужу ходила?
Мне не это важно. Я не потому
Важно, очень важно! Всем это важно Я к нему пришла, и мы с ним уснули Да, вместе. Ну что, милый? Глупенький Да ведь я же ему жена И мы не разведены еще. Ну что надулся? Поцеловать?
Не надо.
Ну. что ты Глупый Ты не гнись. Все равно поцелую. Ну, сильный, сильный вижу. А мы ведь просто так уснули. Ничего между нами не было. Уснулии все. А ты мне поверь, поверь Вот я тебя и поцеловала! Ну что ты такой? Ой, какой же ты смешной бываешь!.. Все не веришь?
Верю.
Не веришь Господи, ну что же это я за дура! Ты ведь все думаешь, почему я к нему пошла? А я так все рассказываю, словно ты знаешь. А ты не знаешь А ведь к нему пошла потому, что он у меня швейную машинку украл.
(Уже смеется.) Машинку?
Конечно. Я, ты знаешь, я думала, убью его. Для меня машинкавсе, последнее. Это еще мамина машинка. Думала, убью Прихожу, а он мне список показывает. Там все, что у него еще оставалось, и машинка моя в самом низу вписана. И против каждой вещи сумма стоит. И все сложено. Вот он мне показывает список, моргает и говорит: «А я все продал». «И машинку?» говорю я. «И машинку». Я ему говорю, деньги-то хоть отдай! А он говорит: «А у меня их нет Я, говорит, четыре столика на Новый год в «Астории» заказал. Проститься Придешь?» Стоит, моргает. И вот думала, что убью, а вдруг мне так жалко его стало. Я плачу, а он тихий Вот ведь и ему досталось
И ты пойдешь?
Куда?
В «Асторию»? К этому
Он так меня просил «Какая ты красивая», говорит. Ты не думай, я-то его штучки знаю «Неужели, говорит, ты все еще с этим сосунком?» (Берет его за руку.) Ты не сердись, это он про тебя. Он ведь нас однажды видел. На Аничковом мосту, помнишь? Я тебе показывала А я ему сказала, что он и мизинца твоего не стоит. Нет, правда, так и сказала. А нам ведь некуда идти? Ты не думай, я ведь тебя люблю, так что ничего быть не может Но ведь Новый год!.. Люди, праздник А нам с тобой ведь некуда?
Я же тебе предлагал У Фриша собираются
Не пойду я к твоему Фришу! Не хочу их видеть!.. Слюнтяи. Я знаю их насквозь. Они этого не любят. Не хочу, чтобы они на меня так смотрели
Ну тогда пойдем в ресторан
В ресторан?.. А ты знаешь хоть, когда он, Новый год? По-сле-зав-тра! Ну в какой ресторан ты сейчас пойдешь? В любой сарай уже поздно
Куда-нибудь попадем Не останемся же на улице. Это ведь невозможно
Вот именно. Все так просто А деньги откуда? Ты ведь уже когда взял на праздник!.. Их же нету. Они на меня пошли, конечно, и спасибо но их же нету. А в чем я пойду? О чем разговаривать Не в чем мне идти. Ни с тобой, ни с ним
А зеленое?
Не знаешь? А ведь, наверно, это тебе известно В ломбарде. И тридцать первого срок. А ведь это единственное платье, в котором я еще хоть куда-то пойти могу. Ты ведь и это знаешь Люблю а вот ведь есть еще и платье! А ты ведь ничего, ничегошеньки не можешь. Даже не помнишь и не задумываешься для удобстванастолько не можешь. Люблю а мне вот платье выкупить надо! Жизнь такая
Не надо! Только молчи Я достану. Ты выкупишь
Прости, милый я опять я не хотела. Да и не в этом же дело! Я ведь и не хочу с тобой в ресторан-то ходить. Не с тобой это делать Я с тобой дома хочу. Дома, понимаешь? Милый ну чтоб мы были вдвоем, только вдвоем. И чтобы никто не мог прийти чужой. Где он, дом?
Достану! (С отчаяньем.) Достану я деньги!
Ну где? Где, милый, ты их достанешь? Какой ты все-таки Тебе ведь негде их достать Ты понимаешь, «негде»это ведь не только сегодня. Дело ведь не в этом. Мне ведь будет мало Мне все равно будет маловот ведь ужас! Мне так хочется, например, летом с тобой на юг поехать. С т о б о й Это уже не платье. Это-то невозможно?.. А я все равно ведь на юг поеду.
И на юг мы поедем! (Почти со злобой.) Господи, неужели эти деньги это такая ерунда! Ну если бы только деньги Ну я работать пойду Ну достану, наконец. Я знаю где. И ничего мне не будет. Десять тысяч по-старомузнаю где. И мы уедем. Этого же нам хватит. Даже на несколько месяцев хватит Хватит, а? Хватит?!!
Несколько?.. А потом? Нет, милый, нет. Ты прости меня. Ты не обращай внимания, когда я такая. Не слушай. Тут ведь столько подлого во мнеты не представляешь Это проходит. Ты не слушай Ну конечно, любимый, мы будем вместе. Что нам юг?! Ты кончишь институтя подождучто такого на пять лет старшеведь пустякибывает жена и на десять старшеи ничего Не расстраивайся, ну, хороший мой стоит ли из-за меня Я ведь счастлива, счастлива, что у меняты! Я ведь не знала этого Я злая, прости Все будет хорошо. И Новый год справим, вдвоем справим! Я со зла сказала, а я уже договорилась: Нина уйдет в компанию, старик тоже к каким-то знакомым пойдет и мы останемся вдвоем Я только на час, на один только часик в «Асторию» сбегаю и вернусь К тебе. Ну не сердись, ну пожалуйста, я ведь обещала Я все подготовлю дома к встрече до этого. И вернусь в одиннадцать
Он возвращался домой, глупо улыбаясь. Уверенно ставил ногу, и снег поскрипывал под ней уверенно. Фонари уже горели изредка, и прохожие попадались изредка, внимательные и торопящиеся. На Фонтанке было светлее, слева впереди грузно темнел Инженерный замок. На мосту же фонари были старинные, домиком, и Алексей почувствовал себя как бы в другом времени. И не в другом, а словно бы идет он по этому мосту тыщу лет, идет и идет: справа впереди белеют черные деревья Летнего садаи все никак до них не дойти.
На пустой и полутемной Садовой у остановки притормозил, словно присел, автобус с одним пассажиром. Алексей мог бы добежать и успеть, но не побежал, успевать не стал. Не спеша шел. Улыбался глупо. Хотя где-то, быть может, и понимал, что автобус, наверное, последний, и идти ему пешком до самого дома далеко. Но домой-то идти, обо всем забыв, было куда лучше. Пахло морозом и мандариновыми коркамиНовым годом.
На Кировском мосту его продуло. И он перестал улыбаться. Ругал себя, что давно был бы дома, а вот не дома. И теперь уже автобусов не будет. И трамваев тоже. И тогда мама, платье, муж Аси, сессиявсе это кружило над ним, мутило душу, и Ася уходила.
Вдруг пробежала непонятная одна собака, вдвое длинней обычной, от фонаря к фонарю, тень собаки; ноги, тени погмного; деловито перебежала от фонаря к фонарю, исчезла. Алексей рассмеялся.
И тогда подумал, что как же он так отвлекается и не чувствует уже так остро то, что должен и обязан чувствовать. Рад отвлечься на любую собаку. И почему он вообще так неостро и лениво чувствует, даже когда ему кажется, что остро. И думает тоже словно бы нехотя. Никакой в нем страстности
И тогда он снова подумал о том, что полгода назад, когда у них началось с Асей, все было иначе. Он тогда и маялся, и не верил, и вот-вот должен был узнать что- то, что от него скрывалось, вот-вот понять все и решить. Он и тогда ждал часами на лестницах и в подъездах и вроде видел, как Ася уходила с кем-то другим, и вот- йот все должно было стать яснои тогда конец. Только еще одно доказательствои конец. Никогда он так напряженно и маятно не жил, как в то время. Он и не подозревал, что снова и снова можно чувствовать то же самое и опять то же самое, но все сильнее и сильнее; это ему даже странным казалось. А когда вроде бы и доказательство появилось и обольщаться больше нельзя было, когда все наконец стало ясно и надо было решать, он вдруг перестал видеть, замечать, следить, больше того, он стал не видеть, не замечать, не следить. Потому что, если раньше он все твердил себе, что любовь требует веры, то есть правды и ясности, и не терпит обмана, то теперь любовь становилась выше ясности, и в неведении, в отказе от выяснений заключалась теперь вера и продолжение или гибелькто знает? его любви.