Поэтому не было ничего удивительного, что именно в тот момент, когда Томас собирался взять с полки пачку крекеров, в магазин влетел чернокожий парень и начал кричать что-то неразборчивое. Впрочем, разбирать и не нужно былонацеленное на кассира дуло все объясняло и безо всяких лишних слов.
Вот только кассир оказался непонятливым. Упертым. А может, у него в бюджете уже не осталось средств на непредвиденные расходы. Поэтому открывать кассу и отдавать деньги маленький китаец не захотел.
В первый момент грабитель немного смешался. Оно и понятноон всегда брал «на испуг», быстро и без лишнего шума. Никакой стрельбы, никаких жертв. Можно было и сейчас развернуться и уйтино парень уже накрутил себя, адреналин стучал в висках. Поэтому он вскинул рукуи выстрелил в потолок. Посетители вскрикнули и присели. Томас аккуратно поставил крекеры обратно. И сделал маленький шаг вперед.
Потом, по вечной привычке анализировать каждое свое действие в тщетной попытке найти ответ на вопросмножество разных вопросовТомас пытался понять, почему он сделал этот шаг. Почему не присел, как все, прикрывая голову, чтобы спокойно ждать концаа он, возможно, единственный из всех мог бы ждать действительно спокойно. Но тогда, сразу после выстрела, который разнес одну из унылых ламп дневного света, Томас буквально ощутил возбуждение, азарт, которые исходили от пацана с пистолетом. И он пошел на эти эмоции, как змея ползет на тепло, пошел медленно, но уверенно, бесшумнодетство в огромных особняках с полированными полами и гулким эхо приучило Томаса двигаться настолько тихо, насколько это возможно. Грабитель продолжал вопить и целиться в кассира, который уже выглядел совсем не так непреклонно, как раньшеа Томас продолжал идти, одновременно открывая в кармане тяжелый швейцарский мультитулподарок миссис Коул на восемнадцатилетие. Томас всегда носил с собой мультитул. Мало ли что.
Ему удалось вслепую подцепить лезвие ножа и открыть его, поцарапав при этом кисть. За его движениями следили все посетители, присевшие вдоль рядов с яркими упаковкамино грабитель, к счастью, еще был слишком увлечен «разговором» с продавцом, чтобы заметить что-то неладное.
Томас осторожно вынул руку с ножом из кармана. Женщина, мимо которой он проходил, громко вздохнула. Именно в этот момент грабитель на секунду замолчали поэтому услышал. Резко обернулся. Секунду молча пялился на Томаса. А потом длинная рука с пистолетом описала широкую дугу.
Томас сделал последний шаг, чуть в сторону, подныривая под эту рукуи ударил.
Выстрел разнес вторую лампу. Женщина рядом громко взвизгнула. Парень выпустил пистолет, схватился за грудь и рухнул на пол. Из огромного кармана джинсов вылетела пачка сигарет.
Томас тяжело дышал, сжимая в руке окровавленный нож. В ушах шумело, сердце бешено колотилось.
«Так вот оно какчувствовать что-то».
Кто-то бросился к парню, кто-то закричал: «Скорая!». Продавец подбежал к Томасу и стал судорожно трясти его чистую левую руку и что-то лопотать на китайском. Томас смотрел на него сверху вниз и тщетно пытался сосредоточиться, но мысли разбегались. Наконец он с некоторым трудом вырвал руку из цепких жестких пальцев. Слегка качнулся, тряхнул головой. Подошел к ряду с хозяйственными товарами, схватил пачку салфеток, вскрыл ее зубами и принялся вытирать руку и нож комом праздничных салфеток с надписью «Happy Birthday!». Когда с этим было покончено, он вернулся к кассе. Женщина, которая до того кричала, сидела рядом с парнем, пытаясь заткнуть рану подолом его собственной майки. Когда Томас подошел, она вздрогнула и сжалась, как будто боялась, что он накинется и на нее тоже. Но его это совершенно не беспокоило. Томас уже привык к таким взглядамиспуганным, настороженным. Все его детство все люди смотрели на него именно так. Все, кроме миссис Коул.
Томас долго глядел на парня. В том больше не было ни возбуждения, ни азартав нем уже не осталось почти ничего. Зато теперь это все было у Томаса. Он еще ощущал адреналин в крови, пробегающий по спине странной дрожью, подступающий к горлу плотным комом, от которого хотелось громко кричать. Томас быстро наклонился, заставив женщину в ужасе отшатнуться, и поднял с пола пачку сигарет. Подошел к кассе, попросил у продавца зажигалку. Тот выложил самую дорогую и замахал руками, когда Томас достал деньги. Они почему-то тоже оказались в крови. Томас брезгливо поморщился, спрятал купюры в карман и вышел на улицу. Вдалеке раздался вой сирен.
Томас достал одну сигарету, задумчиво покрутил в руке. Осторожно взял губами, щелкнул зажигалкой. Попробовал затянуться и сразу закашлялся. Сирены выли все ближе. Томас еще раз посмотрел на сигарету, снова поднес ко рту и решительно вдохнул едкий дым.
Из-за поворота вынырнула машина, разбивая сумерки всполохами красного и синего.
* * *
Парня не откачали.
На суде все свидетели подтвердили, что грабитель начал стрелять до того, как Томас на него напал. На вопрос, почему он решил ударить грабителя ножом, подсудимый ответил:
Я не хотел, чтобы он в кого-нибудь выстрелил.
Его оправдали. С завода уволился сам, на следующий день после случившегося, еще до того, как там обо всем узнали. После суда собрал вещи и уехал из города.
Миссис Коул ничего не спрашивала у Томаса. На суде она давала показания о его детстве. Когда ее спросили, склонен ли он был к агрессии, она немного помолчала и наконец ответила спокойно:
Не больше, чем другие его ровесники.
Они вернулись в город, где он вырос. Томас прожил с миссис Коул две неделиа потом снова уехал, в один из пригородов Нью-Йорка. На этот раз он устроился кассиром в маленький супермаркет.
А еще спустя месяц Томас съездил в Вермонт. И купил себе пистолет.
* * *
Он выбирался в город каждый раз, когда была не его смена. Садился на самый ранний поезд, два часа ехал, глядя в окно, настраивая себя, прислушиваясь к каждому вздоху вокруг. Выходил из вокзала и весь день бродил по городу, собранный и чуткий. Он знал, что рано или поздно услышит. И тогда настанет время вырабатывать план. Иногда у него уходило на это несколько недель. Но его план никогда не давал сбоя.
Он не знал, почему слышит, чувствует их. Но в какой-то момент что-то щелкало внутри, как тогда, в магазинеи Томас понимал, что это оно. Он нашел новую эмоцию.
И теперь ее нужно было убить.
Он всегда тщательно выслеживал свою жертву. Узнавал про нее все, что можно было узнать, не вступая ни с кем в контакт. Вырабатывал четкую последовательность действий, на каждом шаге просчитывая, что может пойти не так. Но все шло так.
И постепенно он учился. Томас научился ненавидеть, пристрелив Кита Джонсона, белого республиканца-католика, тайно посещавшего собрание последователей ку-клус-клана. Томас научился бояться, когда пуля прошла через сердце старого Фила Теккерея, который жил один в своем особняке и тщательно мыл руки каждый раз, когда возвращался домой с улицы. Томас научился верить, когда кровь растеклась по светлым волосам Анны Бонуотти, студентки и активистки движения в поддержку медведей гризли.
Обычно прожитой таким образом эмоции хватало на несколько недельтогда вместо того, чтобы ехать в город, он навещал миссис Коул, ощущая себя странно цельным, наполненным, сложным. Она внимательно присматривалась к немуи удивлялась. Миссис Коул всегда считала, что Томасу никогда не удастся стать полностью нормальным. Но с каждым приездом он выглядел все живее.
А однажды, приехав, Томас впервые ей улыбнулся.
Полиция Бруклина искала человека, застрелившего четырнадцатилетнего подростка Джимми Тэйлора. На фотографии в черной рамке, вывешенной в холле школы, Джимми широко улыбался.
* * *
Он собирался закрывать магазин, когда услышал стук каблуков и возглас: «Подождите!» Быстро обернулсяпо блестящим от недавнего дождя бетонным плитам бежала девушка с огромным футляром за плечами. «Контрабас?»подумал Томас и замер с ключами в руке.
Вы уже закрылись? девушка отбросила мокрую прядь с лица и поправила лямки футляра.
Как видите.
Она с досадой отвернулась.
Вы что-то хотели купить? вежливо спросил Томас. Он всегда разговаривал с покупателями очень вежливо.