Торговля любовьюдело сложное. Профессия эта и сама по себе требует постоянной находчивости и творческих усилий, а в СССР особенно. У проститутки нет союзников. И клиент, и власть, и подружки-коллеги находятся по другую сторону баррикады. Конечно, какая-нибудь опустившаяся вокзальная может весь свой век выползать на привокзальную площадь в надежде, что в потоке пассажиров найдется кто-то, кто располагает свободной трехрублевой купюрой и получасом свободного времени. Но молодые девушки чаще всего не желают ограничиваться столь жалкой оплатой. Они спешат реализовать свою свежесть и молодость, обратить свое тело, данное им безвозмездно, в источник серьезных доходов. Они проявляют при этом недюжинную активность и находчивость. Одни штурмуют приезжих в гостиницах, другие пристраиваются обслуживать спортивные команды, третьи собираются группами, чтобы организовать некое предприятие, которое в милицейских документах именуется притоном разврата, а в народе просто зовется бардаком.
Недавно я спросил молодого эмигранта из Советского Союза, что он знает о бардаках в его городе. Если бы зналне уехал бы!последовал полушутливый, но при этом вполне категорический ответ. И действительно, постороннему очень трудно обнаружить в СССР адрес дома свиданий. Хозяйка делает все возможное, чтобы скрыть свое предприятие от соседей и милиции (что по сути одно и то же). С великими предосторожностями клиенты передают телефон и адрес потенциальным клиентам, ибо закон весьма немилостив к содержателям такого рода заведений. Да и посетителей могут ожидать большие неприятности по служебной и партийной линии. В условиях великолепно развитого сыска и всеобщего и обязательного доносительства большинство бардаков в СССР очень быстро сгорает. Однако на их месте возникают новые и новые дома свиданий, ибо в этой области постоянно существует как спрос, так и предложение.
Процессы над содержателями притонов в газетах не освещаются, публику на такого рода суды не допускают, так что общество очень мало знает об этой стороне советской жизни. Но через адвокатов кое-какие подробности тем не менее выходят наружу. В 60-х годах 56 таких процессов проходило в Харькове. Женщина, содержавшая притон в Кузнечном переулке, по телефону сзывала сотрудниц к себе в квартиру всякий раз, когда в город приезжали грузины, торгующие на базаре свежими фруктами. По делу, кроме хозяйки, проходили две сестры, секретарши большого харьковского учреждения, существа крайне юные, неразвитые и наивные. На следствии одна из них, трагически воздевая руки, кричала: Меня-то за что? Я-то в чем виновата? Двое (клиентов), жарили (to fuck) весь вечер и в рот и сзади, а потом никто даже не пошел провожать
В другом деле, известном среди харьковских юристов под кодовым названием Черная кошка, речь шла о притоне, который посещали преподаватели местных институтов, журналисты, крупные чиновники. Девочки в этом доме свиданий были крайне молоды, и возник вопрос о растлении малолетних. Перед судом должен был предстать доцент Харьковского политехнического института. Но областной комитет партии не разрешил прокуратуре возбуждать против него обвинение, потому что доцент преподавал студентам марксизм-ленинизм.
На процессах такого же рода в 70-х годах в Риге, Ленинграде и Ростове-на-Дону выяснилось, что главными кадрами притонов были студентки. Что касается посетителей, то первое место среди них занимали всякого рода спекулянты и подпольные дельцы, затем чиновники, в том числе партийные, и, наконец, так называемая советская образованщиналюди с институтскими дипломами: преподаватели ВУЗов, инженеры, журналисты, юристы, люди кино, сотрудники издательств.
Процессы эти показали и другое: дома свиданий, как некая постоянная квартира, находящаяся по определенному адресу, стали невозможны. Милиция почти немедленно раскрывает сегодня такие предприятия. Поэтому организаторы сексуального бизнеса перешли почти полностью на новую систему колл-герлс. По звонку девушки выезжают к гостям, но не из дома, а со службы. Служебный телефон какого-нибудь конструкторского бюро становится главным связующим звеном в этом частном предприятии. Служебный телефон разоблачить труднее, и девушки при такой организации чувствуют себя в большей безопасности: родители и мужья (бывало и такое) как бы остаются за пределами их профессиональной сферы. Один из телефонных бардаков находился долгое время в Проектном институте Роспроект Центросоюза в Москве. (Старый адрес: Комсомольский проспект 23, новое здание было выстроено на улице Гиляровского, 57.) Несколько довольно привлекательных сотрудниц Института в возрасте от 25 до 35 летинженеры, экономисты, чертежницы, секретаршив полной тайне от других сотрудников договорились выезжать в гостиницы для обслуживания командировочных. Одна из них взяла на себя роль диспетчера.
Очень скоро у этой группы возникла постоянная клиентура. Диспетчер получала заказы во время рабочего дня, и, выходя в уборную, дамы решали, кому куда ехать. Многие успевали выехать и вернуться на свое служебное место в течение обеденного перерыва. Такса за сеанс в этом институте в конце 70-х годов составляла 15 рублей, минет (оральный секс) оценивался в два раза дороже. Кроме денег, девушки, по уговору, увозили с собой шоколад, фрукты и спиртное, которыми их угощали. Главными клиентами обычно оказывались, как уже не раз говорилось выше, командировочные из юго-восточных республик и сотрудники постоянных представительств этих республик в Москве. Но знали заветный телефон и мужчины, приезжавшие из городов Средней России. (Одна из девушек в конце концов вышла замуж за того чиновника, которого несколько лет перед тем обслуживала как проститутка.)
Девушки держались дружно, и в течение нескольких лет никому не удавалось проникнуть в тайну их побочных доходов. Бардак этот, насколько мне известно, так никогда и не был разоблачен. Опасность над ним нависла лишь однажды, но виновата была не милиция, не партком и дирекция Института, а сами девушки. Конфликт между двумя из них возник в гостинице Москва. Командировочные таджики имели обыкновение приглашать для развлечения не одну, а сразу двух дам. В постели такой клиент, крупный государственный чиновник из города Душанбе, отдал предпочтение одной из них и выразил свои чувства в виде большего гонорара и более дорогих подарков. Вторая дамаэкономист с высшим образованиембыла возмущена нанесенным ей экономическим уроном. Возник спор, перешедший в скандал. Мнения разделились. По счастью, колл-герлс не обратились в качестве арбитра в партийный комитет своего института
А вот свидетельство часто навещающего Москву провинциала, жителя города Свердловска (Урал). Всякий раз, когда свердловчанежурналисты, актеры-эстрадники, поэтысобираются в столицу, они начинают консультироваться друг с другом относительно телефончика в Москве. Речь идет о телефонах московских проституток. Насколько я помню, полученные мною номера были чаще всего номерами телефонов Агентства печати Новости, что на Пушкинской площади. Корректорши, машинистки, секретарши и редакторши, которым мы звонили, вовсе не были женщинами, жаждавшими закрутить роман. Их отношение к командировочной публике было абсолютно деловое и, я сказал бы, предпринимательское. Дамы не позволяли даже себя целовать. Они обнажали только ту часть тела, которая необходима по их профессиональной принадлежности. Телефонный разговор с Агентством печати Новости носил вполне определенный характер: Здравствуйте. Я из Свердловска. Мне дал ваш телефон Это не имеет значения. Где вы остановились? Сколько вас? Один? А двухтрех товарищей у вас нет? Плохо. Ну ладно, я буду у вас в гостинице в пять пятнадцать. Приезжает. Возрастпод тридцать. Мило-видная, но совершенно лишенная какой бы то ни было игры. В сумочке вата, спирт для протирания. У меня есть для вас полчаса! Муж ждет меня после работы на Пушкинской площади. Если даже приезжих в номере двое, она всегда аккуратно укладывается в отведенные полчаса. Получает по десятке с каждого и так же деловито прощается: Если будет нужнозвоните.
Другая проститутка из Агентства печати Новости, придя в номер гостиницы, где остановились трое свердловчан, прямо с порога заявила: Я сказала начальнице, что иду стоять в очереди за мясом. Сколько я могу задерживаться? Не больше часа Провинциалы вошли в положение бедной проститутки. Один из них спустился в ресторан гостиницы и по повышенной цене купил у повара килограмм мяса. Пока он ходил, двое его товарищей развлекались с девушкой в постели. Потом пришла очередь и третьего Через час проститутка удалилась, унося добычукилограмм дефицитного мяса и 20 рублейгонорар. Кажется, все четверо остались довольны друг другом.