Водка допита, хмель бродит в голове, разогревает тело. Пары пересаживаются на кровати. На этом, говорит бывший судовой электрик, торжественная часть кончается. Те женщины, для которых мужчин не хватило, могут выйти на полчаса подышать свежим воздухом или просто отвернуться на своей койке к стене. Можно задергивать матерчатую занавеску возле кровати или не задергиватьэто уже детали
Конечно, прощаясь, матрос говорит женщине, что со следующим рейсом он непременно зайдет к ней снова. Но когда будет рейс, зайдет ли судно на этот рыбокомбинат или на другойБог весть. Океан велик, а рейсы судовые длятся месяцами. Да и узнают ли они друг друга, эти двое, только что в страстных объятиях катавшиеся по железной солдатской койке? Едва ли
Как видимо, уже заметил читатель, водкаважнейший элемент сексуальной жизни российского рабочего класса. По существу без водки не может начаться почти ни один роман. Но та же водка нередко пресекает все и всякие романы. Вот строки письма, полученного нами из СССР на исходе 1984 года. Железнодорожник с одной из среднерусских железнодорожных станций не без юмора, но и не без горечи пишет: У нас в депо все в ажуре. Мужики замечательные. ОДНОЙ БУТЫЛКИ МАЛО, ОДНОЙ БАБЫ МНОГО. Многозначительное признание
Но вернемся к событиям дальневосточным.
Рассказ судового электрика о любовной встрече на Шикотане как две капли воды похож на воспоминания матроса Б. М., видевшего такие же сцены на рыбозаводе, расположенном на Западном берегу Камчатки. Матрос и электрик, ныне оба эмигранты, не знакомы друг с другом, но то, что они видели, удивительно схоже, потому что однообразны и неизменны условия, в которых годами живут женщины-работницы.
Рабочийне обязательно тот, кто стоит в цеху у станка. Матростоже рабочий. И девушки, разделывающие крабов на громадном тихоокеанском корабле-краболове, тоже рабочие. Хотя и в белых халатах. Девушек таких на корабле700. Они варят выловленных из океана крабов в котлах, кромсают крабье мясо и закладывают его в баночки. Острые шипы на крабьем панцире ранят девушкам руки. Работа однообразная, тоскливая. И кажется бесконечной, потому что краболов, не приставая к берегу, ходит по океану 8 месяцев. Развлечений никаких: спи и работай. На 700 девушек 40 человек команда, мужчины. Как и большинство девушек на земном шаре, эти мечтают кого-то полюбить. Конечно, на всю жизнь. И выйти замуж. Но в душе они знают, что ничего этого с ними не произойдет. А произойдет другое. Когда через много месяцев настанет светлый день возвращения в порт и они с деньгами, заработанными за 240 дней каторжного труда, сойдут на твердую землю, то первым делом закатятся в ресторан. И на следующий день тоже в ресторан. Там со случайными приятелями за полтора месяца прокутят они те две тысячи рублей, что достались им с таким трудом. А потомснова на корабль, ибо куда же им еще деваться
Но до возвращения в порт еще недели и месяцы. А пока в глазах лишь серый океанский простор и белое, до тошноты надоевшее, вареное мясо крабов. И вдругсобытие: в открытом океане к краболову подходит небольшое судно, доставившее топливо, запасные части, провизию, воду. Девушки как будто взбесились. Девушки бросили цех и жадными глазами уставились вниз, на палубу приставшего суденышка. А оттуда, с палубы, их подзадоривают, кричат: Давай прыгай, блондинка! Эй, курносая, иди к нам! Самые безрассудные (а может быть, и самые страстные) прыгают с борта краболова на чужую палубу. И сразуобъятия. Мужчина жадно тискает женщину, женщинамужчину, и оба шарят глазами, где бы сыскать укромный уголок, чтобы немедленно начать совокупляться. Окружающие только посмеиваются.
Нравственные проблемы тут в океане никого не мучают. Капитан краболова и капитан вспомогательного судна уже не раз видели такие сцены. Им все равно. И заместителю капитана по политической частитоже. Их интересует только, чтобы девушки-работницы выполняли план, чтобы на судах не было серьезных ранений и чтобы матросы не варили брагу. На корабле нет тайн. Капитан и его замполит знают, кто с кем спал сегодня ночью, кто приходил в чью каюту на рассвете. Знают они и любимую шутку своих работниц: Поимела мужчинупередай подруге. Конечно, перед возвращением в порт капитан соберет девушек-работниц и произнесет перед ними краткую наставительную речь. Что-нибудь вроде: Девушки, я командую не пловучим бардаком, а советским кораблем. Мы идем домой. Многие члены командыженаты. Их придут встречать жены. Так вот, чтобы не было никаких инцидентов. Никаких скандалов. Никаких доносов. Замечуспишу на берег в тот же час. Капитан знает, что будут инциденты и доносы, но собрание необходимо ему для того, чтобы записать в отчете: Я предупреждал. Собрание проведено, отметка сделана, а остальноедевичьи чувства, страдания, переживаниягори они огнем
Когда беседуешь с бывшими советскими гражданами о том, как выглядят любовь и секс в стране зрелого социализма, то в разговоре снова и снова возникает и повторяется выражение: дешевая женщина. В Советском Союзе много, слишком много женщин. Мужчине не приходится предпринимать почти никаких усилий, чтобы завоевать любовь. Мужчина может перебирать этот дешевый товар, капризничать, требовать со стороны женщин уступок, подарков, подобострастия. Это Эльдорадо для хамов, раздолье для грубых самцов и безответственных сластолюбцев. Они могут брать приглянувшийся им живой товар дешево, почти даром. А случается, что мужчина в сегодняшней России и впрямь покупает женщину за деньги. Кстати сказать, за довольно маленькие деньги.
Тунцелов (большое судно, где девушки-работницы консервируют выловленного в океане тунца) заходит на стоянку на один из островов Курильской гряды. Курилыострова мужчин, там только армия. У офицеровсемьи. Сержанты и старшиныодиноки, хотя случается служат на островах по пять-семь лет. Сержант-долгосрочник поднимается на борт корабля и в толпе белых халатов высматривает себе пару. Пойдешь со мной?спрашивает он девушку. Пойду,говорит она безымянному мужчине, которого видит в первый раз. Сержант отправляется к замполиту корабля, Начальник, отдай вон ту девку, говорит он. Я на Курилах седьмой год пилю. Тоска заела. Нельзя, говорит замполит. Она вербованная, триста рублей подъемных от государства получила. Отработает подъемныезабирай. Хорошо, отвечает сержант и лезет в карман за бумажником. Плачу 300, беру девку. Идет? Ну, смотри, шутит замполит, товар обратно не принимается и не обменивается. Договаривающиеся стороны заканчивают необходимые формальности, и сержант уводит с палубы свою невольницу-жену. По закону держать ее на острове в воинской части не полагается. Но все зависит от командира части. А командирытоже люди.
Чем кончаются такие браки?спрашиваю я бывалых людей. Чаще всего ничем,отвечает матрос, которому на Дальнем Востоке не раз приходилось присутствовать при такого рода купле-продаже. Выбор подруги на глазок за считанные минуты редко бывает удачным. Но даже если девушка военному понравится и даже родит ребенка, он все равно бросит ее при демобилизации. Не привозить же с собой жену из армии. Будущая гражданская жизнь неясна, ему предстоит устраиваться на новом месте, осваивать новую профессию. Жилья собственного, конечно же, долго не будет. В таких условиях лучше быть холостяком. Ну, а что происходит с ней? А что с ней может статься, пожимает плечами матрос, ребенкав Детский дом, а сама обратно на тунце-лов или на рыбокомбинат. Куда ж ей еще
Впрочем, однажды мой собеседник-матрос оказался свидетелем трогательной сцены, вполне пригодной для рождественского рассказа. Он служил на пароходе, который перевозил грузы и людей между Курильскими островами и материком. Пароход носил гордое имя великого русского ученого и поэтаМихаил Ломоносов. Но пассажирамвербованным рабочим, заключенным и демобилизованным солдатамот этого было не легче. Их везли в твиндеках, а проще говоря, в трюмах, в огромных помещениях, лишенных света и воздуха, в немыслимой тесноте, вони и грязи. Корабль находился на полпути между Курилами и островом Сахалин, когда мощный мегафон разнес по судовым помещениям голос четвертого помощника капитана: Внимание! Граждане пассажиры, в четвертом твиндеке рожает женщина. Есть ли среди пассажиров врач? Прошу врача пройти в четвертый твиндек к роженице! Врач нашелся. Его провели в самый темный и грязный угол трюма; демобилизованные солдаты потеснились и даже достали для доктора немного пресной водыпомыть руки. Вскоре мегафон разнес по кораблю радостную вестьна свет появился новый советский человек. В вахтенном журнале появилась запись о том, что во столько-то часов и столько-то минут по Гринвичу на такой-то широте и долготе на борту корабля родился мальчик, которого решено назвать Михаилом. А так как фамилия отца неизвестна, то новорожденного назвали так же, как пароход, Михаил Ломоносов. Но этотолько половина истории.