Не-а. Я привык, что меня колотят, так что мне все равно.
Все равно ему!.. Зато мне не все равно!
Справа тянулась изгородь. В этих местах располагались большие особняки богатеев. На выгоревшей под солнцем дороге, которая пролегала вдоль реки, почему-то не было ни души.
Эй, вы, надовцы! Стойте! послышались голоса преследовавшей Одзу и Хирамэ троицы. Стоять, говорят!
Чего? Одзу обернулся, ничего другого не оставалось. Чего вам надо?
Думали, можно на нас пялиться и вам сойдет?!
Да вы сами стали пялиться!
Так, значит? Лады! Вы началимы закончим!
Один из парней подбежал к Одзу и Хирамэранец колотил его по спинеи преградил им путь:
Ну-ка давайте! В речку быстро!
Не дождетесь, трусы! Вас трое. Хотите трое против двоих?
Ишь ты! Тогда давай один на один! Парень, похоже, знал толк в драке. Он скинул ранец, прислонил его к сосне и спрыгнул в заросшее травой и усыпанное мелкой галькой речное русло.
Ну иди сюда! Один на один!
У Одзу не было выходапришлось снять ранец, скинуть китель. Уверенности, что драка закончится в его пользу, не было, но уж раз дошло до такого, дело требовалось как-то довести до конца.
Он стал спускаться по берегу, и в это время Хирамэ схватил с обочины камень и швырнул его в противника Одзу.
Уй-я! отбив камень рукой, крикнул парень. Этот гад камнями бросается. Сволочь!
Двое его приятелей схватили Хирамэ сзади и заломили руки. Он забился и запищал, как раздавленная лягушка.
Одзу прыгнул на соперника, но тот увернулся и заехал Одзу по коленке массивным башмаком. В следующий миг, вцепившись друг в друга, они покатились по земле.
А ну-ка прекратите! раздался громкий окрик. На том берегу реки откуда ни возьмись возникла женщина, наверное, шла куда-то по хозяйственным делам. Кто-нибудь! Тут мальчишки дерутся!
Через пять минут
Одзу лежал на отлогом речном берегу и смотрел в небо. Напуганные появлением домохозяйки, парни из школы К. быстренько надавали Одзу и Хирамэ пинков и тумаков и умчались как вихрь. Чувство досады и жалости к себе, которое испытал Одзу из-за того, что его избили, оставило в его душе след, как от горячего утюга. От этой раны все еще поднимался дымок унижения.
Козлы! прошептал он, подложив обе руки под голову и глядя в голубое небо. Попадетесь мне в следующий раз, каждому из башки треугольник сделаю! Одзу, однако, хорошо понимал, что природная робость не позволит ему отомстить, даже если он опять встретится с этими парнями. И от того, что он это понимал, было еще досаднее. Запомни это!
Да ну их! услышал он рядом голос Хирамэ, как всегда тусклый и безучастный ко всему, несмотря на то что их обоих здорово отлупили. Было бы из-за чего напрягаться.
Значит, тебе на все наплевать? Ты же нашу школу позоришь! Одзу не приходило в голову, что говорить о чести школы в нелепой ситуации, в которой они оказались, просто смешно. Неужели у тебя нет ни капли привязанности к родной школе?
Какая еще привязанность, когда драка идет? моргая, проворчал Хирамэ.
Ладно, твое дело. Но когда-нибудь я заставлю их заплатить за все.
Ты? И как же ты это сделаешь?
Подумаю, как сделать. Я вообще люблю думать.
Одзу поднялся на ноги и посмотрел на Хирамэ. Китель у того был порван на плече, на тыльной стороне ладони кровь.
Глянь! У тебя кровь течет!
Наплевать! Пошли отсюда.
Носовой платок есть?
Не-а.
У тебя китель порван.
Эх ты! Сестра опять беситься будет.
Мальчишки покинули место битвы. Хирамэ на ходу, как собака, зализывал царапину на ладони. До шоссе, где была остановка трамвая, предстояло долго идти по белой дороге вдоль реки; вокруг по-прежнему ни души.
Не больно? обеспокоенно поинтересовался Одзу. Хирамэ заморгал и покачал головой. Одзу попытался подладиться под товарища:
Сядем в электричкулюди заметят. Может, зайдем в аптеку, купим бинт?
Вдалеке остановилась электричка, из нее вышли две школьницы в матросках с красными портфелями в руках и зашагали навстречу Одзу и Хирамэ.
О нет! Это же девчонки из гимназии Конан. Одзу напрягся, перевел взгляд в сторону реки. Он очень остро, до боли, чувствовал людей, но в крайней ситуации не мог посмотреть человеку прямо в глаза.
Когда они проходили мимо девчонок, Одзу уловил неопределенный сладковато-кислый аромат, и еще ему показалось, будто он всей кожей ощущает белизну матросок.
Ой-ёй! воскликнула одна из школьниц. Тогда у Одзу и в мыслях не было, что в эту секунду решалась судьба и ход всей жизни Хирамэ.
Ой-ёй! За три года, что Одзу проучился в средней школе, с ним ни разу не разговаривала ни одна девчонка из Конан.
Но сейчас
Ой-ёй! произнесла девчонка в белой матроске, глядя на Одзу и Хирамэ. Этот мальчик ранен. У него кровь!
Одзу от удивления застыл на месте, будто кол проглотил.
Э? Хирамэ в свойственной ему манере поспешил спрятать кровоточащую руку за спину.
Ты так всю одежду испачкаешь.
Заговорившая с ними девчонка была загорелой, с большими глазами. Открыв их еще шире, она обращалась к Хирамэ по-свойски, совсем как к брату. Такого просто быть не могло. В то время для подростков разного пола считалось неприличным не только прогуливаться вместе, но даже просто о чем-то друг с другом поболтать.
У тебя есть марля? Ты вроде взяла сегодня в медпункте обернулась девчонка к подруге. Надо ему дать.
Угу! Подруга, маленькая и тонкая, что-то достала из портфеля. Вот. Она протянула Хирамэ кусок белой марли. Держи.
С с заикался растерявшийся Хирамэ. Спасибо.
Ой! Ну кто так завязывает? Дай-ка я сделаю.
Большеглазая подошла к Хирамэ, находившемуся на пике замешательства, и забрала у него марлю. Стоявший в изумлении Одзу наблюдал эту сцену, не веря своим глазам.
Вот теперь хорошо. До свидания.
И девчонки ушли. Хирамэ даже не успел их поблагодарить. А мальчишки еще какое-то время стояли столбом, не в состоянии вымолвить хоть слово.
Как тебе? наконец проговорил Одзу. На грязной правой руке Хирамэ красовалась марлевая повязка такой белизны, что даже глазам стало больно. Это было что-то, скажи!..
Угу
Чего ты угукаешь? Я поверить не могу! Бьюсь об заклад, в нашей школе нет ни одного человека, за которым бы так ухаживала девчонка из Конан.
Ты думаешь?
Фигурки девушек были уже далеко. Они так и не обернулись.
Ну что ты вытаращился как идиот?! Пошли.
Эти девчонки прохрипел Хирамэ, в каком они классе, как думаешь?
Откуда мне знать? Может, в девятом или в десятом. Лучше скажи, что ты чувствовал, когда она встала рядом и стала руку перевязывать?
Это я был как во сне.
Вот именно! Вот именно! Это было что-то, я тебе скажу!
Они уже сели в вагон, а Хирамэ лишь моргал и не мог выжать из себя ни слова.
Вот как можно отличиться! Ободрал рукуи пожалуйста.
Угу.
Что значит «угу»? Больше ничего сказать не можешь? Все-таки у тебя с головой не в порядке.
Вот как оно было. С этого все началось.
Поезд приближался к Киото. Миновав озеро, въехал в тоннель. Пассажиры снимали с полок багаж и готовились к выходу. Воспоминания о том, что было тридцать с лишним лет назад, оживали в душе Одзу в сопровождении горьковато-сладкой ностальгии. Он с болезненной ясностью представил невзрачное лицо Хирамэ, исходивший от него невыразимый запах, все, что хранилось в покрывшихся многолетней пылью воспоминаниях юности.
«А ведь мы тоже такими были», думал Одзу, провожая взглядом проходивших мимо него к выходу длинноволосого юношу и девушку, судя по всему, его подружку.
Что же было дальше?
Дальше? Вроде они направились к Хирамэ.
Сойдя с электрички на остановке Нисиномиянитёмэ, они пересекли заросший сорняками пустырь. Так Одзу впервые оказался у Хирамэ дома. Он жил в одном из четырех стоявших в ряд одинаковых домов, крайнем справа. Одзу запомнил, что, когда они открыли стеклянную дверь, им навстречу поплыл слабый запах уборной. В комнате Хирамэ, куда они поднялись по темной лестнице, было метров семь. У него на столе выстроилось несколько бутылок, заполненных землей.