Мужик-то этотнелегал, объяснил Горшенин.
Кто?
Хахаль ее, «водопроводчик», догоняешь? Вообще нулевойиз всех документов только татуировка над задницейиероглиф. А деда они из больницы забрали.
Какого деда?
Вьетнамца Шамешева. Того самого, о котором телка твоя в справочном бюро интересовалась, помнишь, в больнице Святой Екатерины?
Ну
Вот тебе и ну Где ты видел, чтобы тяжелого онкологического больного за неделю до ящика добровольно из больницы забирали? Да еще и чужие люди
Кто чужой?
Ну ты тупой! удивился Горшенин. Ладно, сиди тихо и созерцай, мы уже на объекте. И остановил машину неподалеку от дома Ли.
В машину тут же залез горшенинский оперативник Сева.
Старик умер два часа назад, доложил Сева.
Царствие небесное перекрестился Горшенин. Значит, скоро повезут, им до утра надо управиться. И приложил палец ко рту, показывая глазами на входную дверь дома.
Дальнейшее происходило как во снеиз подъезда показалась подростковая фигура Ли. Осмотревшись на темной улице и, видимо, убедившись, что никого нет, Ли открыла дверь и выпустила «водопроводчика», груженного длинным тюком, по форме которого легко угадывался завернутый в тряпье человек. Закинув ношу в «опель», оба уселись в машину и укатили.
Куда они? спросил я севшим от волнения голосом.
Вопрос по существу, спокойно заметил Горшенин, заводя машину. Ответ на него мы скоро узнаем. И мы покатили за «опелем».
Вскоре за окном замелькали спящие пригороды, и наконец машина остановилась неподалеку от мерцающей в темноте водной глади.
Узнаешь местечко? поинтересовался Горшенин.
Приглядевшись, я понял, что мы возле «Манчжурии».
Словно персонажи из дурного детектива, мы из-за прибрежных кустов наблюдали за тайной ночной жизнью ресторана.
Неизвестно откуда появился Алекс, и тело Шамешева понесли в фанерную пагоду
Ну как тебе этот ресторанчик? прошептал в темноте голос Горшенина. Нравится?
Ничего не понимаю.
А что тут пониматьобыкновенное кладбище. Сюда они привозят своих жмуриков и хоронят прямо под сараем, а документы переходят к следующему нелегалу. Горшенин тихо засмеялся. Для нас-то они все на одно лицо, так что не сомневайся, твой «водопроводчик» завтра же побежит с документами Шамешева оформлять иностранный паспорти айда в Европу Теперь тебе все понятно?
Нет.
Что еще?
При чем тут девчонка?
При том, что это одна компания
Словно в ответ на его слова послышался резкий голос Алекса, что-то выговаривающего Ли, которая стояла перед ним в позе провинившегося ребенка. В чем заключалась претензия Алекса, из нашего укрытия разобрать было невозможно. Ли молча принимала упреки. «Водопроводчик» тем временем вышел из сарая и направился к машине. Алекс что-то сказал ему, тот ответил, и тут шлепок«водопроводчик» ударил Ли. Она только еще ниже опустила голову
Я дернулся в неосознанном желании вмешатьсяГоршенин и Сева дружно навалились на меня.
Соображай, что делаешь, прошипел Горшенин. У них свои разборки!..
Пойми, дурик, она в системе, объяснял Горшенин, когда мы возвращались. Он ей хоть всю рожу раскроит, а все равно свой. А ты для нее чужак.
Но ведь она тогда уехала со мной?
Уехала, чтобы увести из «Манчжурии». Алекс распорядилсяона выполнила. Вот и вся любовь.
Врешь! закричал я.
Горшенин покрутил у головы пальцем.
Скажи, Сева, этому больному
Сева утвердительно закивал.
Как раз семнадцатого, когда вы в «Манчжурии» праздновали, у них в сарае покойник лежал незакопанный, это точно.
Ты хоть помнишь, что вы там устроили?.. «Маршал» с охраной на трех джипах, Боб корочками размахивал, лечил персонал Ты тоже хорошвзял девчонку за руку и уперся: без нее не уйду. Так было, Сева?
Точно.
Ты откуда знаешь?
Горшенин резко остановил машину и повернулся ко мне.
Во-первых, не ори, тихо сказал он. А во-вторых, откуда что мы знаем, не твоего телячьего ума дело. Я тебе объясняю, что баба эта не сама по себе ходит. Это отлаженная система натурализации нелегалов. Она в этой системе
Ну и что, я тоже в системе.
Конечно в системе, кто бы возражал. Только в другой.
Вот и неизвестно еще, какая система круче будет! пробурчал я.
Горшенин со вздохом закатил глаза и тронул машину.
За глаза его зовут Лавриком, от фамилии Лавров, и он может все Или почти все. Ни звание, ни спецслужбистскую должность Лаврика никто не знает, да и едва ли название должности что-то прояснило бы в его личности. Какой-нибудь «начальник консультативной группы по связям»
С «конторой» «маршала» Лаврик находится в отношениях дружественной неприязни, то есть «пока не представилась возможность уничтожить, почти любовь». Меня знает как специалиста, иногда приглашает на консультации, против чего «маршал» никогда не возражает.
Я встретился с Лавриком в пустом гулком вестибюле за кулисами какого-то городского торжества.
Только коротко, предупредил он.
Мой рассказ о «Манчжурии» и пресловутой схеме с покойниками выслушал без выражения на лице.
Все? спросил Лаврик.
Все.
Что тебе надо?
Я опешил.
Я думал, что вы, как спецслужба
Пожал плечами. Буркнул: «Без комментариев»и пошел к выходу. В это время неожиданно зазвучал знакомый голос Анжелы.
Юраша, ты где?
Подруга появилась в дверном проеме.
Я тебя ищу, а ты тут сказала Анжела и встретилась со мной глазами.
«Для нас ЛаврикЮраша, стало быть, подумал я. Вот так номер».
Ты иди, довольно бесцеремонно сказала она Лаврику.
Ушел безропотно, чмокнув Анжелу в щеку.
Давно не виделись, сказала она, закуривая.
Давно. А он?..
Муж, подтвердила Анжела.
Тогда понятно.
Что тебе понятно? Может, ты ревнуешь? засмеялась. Потом еще что-то говорила. Вдруг стала серьезной. Ты уходишь от меня?
Ухожу, признался я. Я тебе очень нужен? Скажи, только честно.
Анжела отрицательно покачала головой.
Может, и не очень, просто когда от собаки убегают, ее это заводит. Пошла к выходу. Остановилась. Тебе очень нужен Лавров?
Вот так, резанул себя рукой по шее. Вопрос жизни.
Выдержала паузу. Затянулась
Ладно, стой тут. Ушла.
Лаврик появился через минуту.
Лично твой интерес какой? спросил он. Не темни.
Я назвал «водопроводчика».
Чтобы прихватить твоего «водопроводчика», придется погасить всю схему, вздохнул Лаврик. Ясно, что для федеральной службы никаких секретов тут нет, просто с этой схемы кто-то кормится, ты же понимаешь
Я этого не понимал, но согласно кивнул.
Значит, речь идет о больших деньгах, продолжил Лаврик. Какие будут предложения?
У меня никаких предложений не было.
Тогда у меня есть предложение, сказал Лаврик. Ты сольешь мне всю систему защиты по «Союзу пяти», которую ты делал, а я ликвидирую «Манчжурию» «Маршал» ничего не узнает, предупредил он мои возражения.
Принять предложение было равносильно самоубийству, я отказался.
После встречи с Лавриком я провел худший в жизни вечер. Глядя в темный двор, в котором обезумевшие от счастья инвалиды распивали шампанское, а Ромео орал на всю улицу: «Люблю Зою!», я со всей ясностью осознал безысходность своего положения.
Это только кажется, что между благополучием и прозябанием пропасть. Один неудачный поворот, кювет, сальто через капот, и новенький блестящий автомобиль превращается в груду бесполезного металла. Так и с моей жизньюсовсем недавно я был полновластным ее хозяином. Я отдавал распоряжения, и рабыня-судьба беспрекословно их выполняла. И вот я в тупике
Я щелкнул тумблером приемника и услышал Моцарта, который звучал в комнате Ли. Она подпевала, как мне представлялось, закрыв глаза Я раскис, чуть не рыдая от умиления Потом раздался хлопок входной двери и резкий голос «водопроводчика»: «Выключи эту» Музыка оборвалась. И тогда я стал топтать приемник. Я долбил по нему каблуками, пока не растоптал в мелкую крошку. Потом набрал номер Лаврика и сказал, что согласен на все.