Послышались вопли умирающих людей, которые так долго шли за нами с Мерлином через многие опасности, голод, сражения и жажду, чтобы погибнуть в темноте на незнакомом берегу у самого края земли.
Дверь каюты заклинило, и я начал рубить ее своим коротким мечом. Дромон сотрясался под ударами огромных волн, которые бились о борт и перекатывались через палубу, раскачивая "Придвен", как колыбель. Я услышал, как трещат и ломаются доски корпуса, и воды океана свободно льются в отсек для груза и балласта и затапливают яму для гребцов. Затем до моего слуха донесся оглушительный голос, взывающий к мертвым внизу.
- Витта! Бледа! Кисса! Освульф!
Ответа не последовало.
- Тольфиг! Беотрик! Ойск! Бальдэй! - Я узнал голос Вульфгара.
- Говорил же я, что ни один сакс не потревожит римских поселений! прокричал Мерлин мне в ухо.
Пол каюты уже заливало водой. Однако к тому времени, когда она достигла наших колен, я уже расчистил путь, и мы с Мерлином бросились прочь.
Было темно, как в недрах Тартара. Ревели волны - почти не видимые до тех пор, пока они не обрушились на нас.
Я услышал захлебывающийся крик "Здоровье Одина!" и, уносимый вместе с Мерлином мощным валом в водяную тьму, успел подумать, что последний из саксов канул в морскую пучину. Нас с Мерлином тут же разнесло в разные стороны, яростная волна подхватила меня и попыталась увлечь в открытое море.
Я глубоко нырнул и изо всех сил поплыл в направлении движения волны, а поднявшись затем на поверхность, обнаружил, что волна покатила дальше, и я свободен от плена этого могучего вала. Повернув в сторону предполагаемого берега, я постарался расслышать грохот разбивающихся о камни волн, чтобы плыть на этот звук сквозь завывающую вспененную мглу - и наконец до слуха моего донесся отдаленный треск: то рассыпался корпус "Придвена" на сем немилосердном берегу.
Я с трудом продвигался на этот звук и благодарил милостивого Бога за то, что умею хорошо плавать, и за то, что никакое тяжелое снаряжение не влечет меня ко дну. Недалеко от берега прямо перед собой я услышал придушенный вскрик и тут же натолкнулся на слабо барахтающегося человека сначала он судорожно вцепился мне в плечи, но когда оба мы тут же пошли ко дну, отпустил меня и вынырнул на поверхность воды.
За ним вынырнул или, вцепившись человеку в бороду, догадался по ее длине, что нашел Мерлина. Не успели мы обменяться и парой слов (если такое вообще было возможно), как я почувствовал под ногами твердую землю и, криком ободряя старца, с силой оттолкнулся от дна. Легко, словно пару щепок, Нептун вышвырнул нас, сплетенных в тесном объятии, далеко на песчаный берег.
Несмотря на крайнюю слабость, мы все-таки отползли на несколько шагов от кипящих волн и некоторое время неподвижно лежали на песке, измученные до полусмерти. Когда же сердце мое перестало колотиться так, словно пыталось выскочить из груди, я поднялся на ноги и велел старцу оставаться на месте, пока я буду искать на берегу оставшихся в живых людей. Я не успел отойти далеко, когда почувствовал чье-то присутствие за спиной и, обернувшись, увидел рядом бесстрашного старца. Я обнял провидца и почувствовал, как иссохшее тело его дрожит от холода под мокрыми одеяниями и как тяжело бьется его непобедимое сердце. И, не говоря ни слова, мы двинулись вперед вдвоем.
Никогда прежде наши сердца не были столь близки, как в тот час, когда можно было ожидать, что в первую очередь старец подумает о себе. Но бессмертный дух его погнал вперед немощное тело, презрев горе, шторм и катастрофу.
Воистину, несмотря на грешную сделку с Тьмой, обрекшую его на существование за пределами обычной жизни, несмотря на свои ошибки, Мерлин был настоящим человеком!
Мы продвигались сквозь насыщенный водой ветер и очень скоро наткнулись в темноте на чье-то тело.