Сольвеиг недовольно обернулась на Рето. Но она сама учила говорить его только правду своим друзьям, особенно когда это касалось важного дела. Хеймерик пригладил бороду.
Да, вопрос, конечно, болезненный и тяжелый. Начал Хеймерик. Но тут стоит
Да какой смысл нам сейчас возвращаться, кбарлы? Не повышая голоса, сказала Сольвеиг. Мы ходили взад-вперед по берегу, пытаясь собрать дерьмо, которое вынесло морем. Если мы доберемся до Сетома, мы получим шанс вернуться на Слайшцайнльен с гхусками и драгоценными металлами.
Вот именно, что если доберемся. Пессимистично отметил рыжеволосый Брокун Голария. На его отъеденных щеках затрепетали тени.
Сольвеиг встала с найденного в лесу сухого бревна и посмотрела в глаза каждому воину.
Проклятье, кбарлы, нам выпал шанс войти в историю! Глухим голосом громко заговорила Сольвеиг. Вы сидите и ноете, как забитые псы, когда вас ведут в поход, величие которого сравнимо с походом «Бессмертного войска» Фахьтсара Фольмалия!
Не голоси, Сольвеиг. Хеймерик ухмыльнулся. Ты и сама знаешь, как закончил Фахьтсар.
Не ты ли только что соглашался с тем, что скельсерриды не боятся смерти? Возразила Сольвеиг.
Мы не кладем головы зазря. Фахьтсар прибыл с отрядом, равным по численности с целой армией. Этот скельдхель положил за один три четверти своих воинов, а другую четверть отдал в рабство, он потерял всю добычу и вернулся обратно на острова трусом и предателем собственного войска. Да, завоевал он много, но эти завоевания сошли на нет уже через несколько месяцев, а поэтам и писателям пришлось по его рассказам сочинять небылицы про великого «Свергтдирского Скельдхеля».
Но мы не идем открытой войной на весь Свергтдир. Мы не повторим ошибку Фахьтсара и не вылезем из тени.
Нельзя сказать, что после пламенных обвинений командиров в трусости, те посмотрели на свою предводительницу со стыдом или решимостью идти до конца. Напротив, они взглянули на нее с легким недоверием, которое попытались скрыть. Только Хеймерик и Рето поддержали ее задумчивым кивком.
Люди стали воевать лучше. Задумчиво начал Хеймерик. И поумнее. В прибрежных городах теперь ни черта не найти, кроме голодных собак и тощих стариков. Магазины пусты, а вещи еду привозят и в тот же день раздают по карточкам, чтобы не оставлять больших запасов. Посмеялись над нами Боги, когда дали нам голые скалы, на которых растет только всякая дрянь.
Хватит уже об этом. Нам нужно воинственное настроение, а не упадническое. Сольвеиг развернулась и, не попрощавшись ни с кем, грузным шагом пошла в свою палатку.
Недолго посидев, Рето кивнул Хеймерику и направился за ней. Тьма охватила лагерь, не подступив лишь вплотную к обжигающим кострам. Скельсерриды грели руки, варили глинтвейн и рассказывали друг другу байки о прячущихся в этих лесах чудовищах, которых они придумывали на ходу. Несмотря на тяжелое предстоящее путешествие, все были навеселе, и никто даже не думал о том, что на следующий день их жизнь может оборваться в очередном бою. Рето откинул полог и вошел в палатку.
Сольвеиг склонилась над небольшим деревянным столом. Ее лицо было мрачным как никогда. Будто нечто сжирало ее изнутри. Она не обернулась, хотя явно услышала, что кто-то пришел. Несмотря на то, что голова Сольвеиг была забита тысячами мыслей, с которыми она хотела бы поделиться, она лишь, как всегда, холодно бросила одну фразу.
Что ты хотел? Спросила она без интереса, не поворачиваясь.
Правды. Рето подошел к столу.
Выражайся конкретней. Сольвеиг повернулась к собеседнику.
Ты ведь сама не хочешь идти в Сетом.
Покажи мне, кто хочет.
Ты сама говорила мне не лгать родичам.
Ты пришел донимать меня?
Нам нужно разворачиваться, Сольвеиг. Скельсерридыэто не людские рабы, которых можно вести на убой и кормить россказнями о патриотизме и великой цели.
Убирайся.
Может ты все-таки выслушаешь меня?
Нет.
Еще некоторое время воины постояли в палатке в полном молчании. Потеряв надежду на продолжение разговора, Рето удрученно вышел на свежий воздух. Веселье продолжалось. Лишь единицы уже пошли отдыхать. Подальше от разгоряченных пивом друзей. Парень повернул налево и инстинктивно пошел в лес. Рето отлично ориентировался на местности, и ему не составляло труда прогуляться ночью в глухомани. В какой-то момент он понял, что идет на место, где «казнили» двух деревенских жителей, которые могли предупредить о надвигающейся угрозе с островов.
Коричневые листья шуршали под ногами, сменяясь снегом с его умиротворяющим хрустом. Казалось, что, как и любое живое существо, лес ночью засыпает. И лишь полуночник сможет увидеть те тайны, которые так хорошо сокрыты днем. Яркая Звезда просачивалась меж черных ветвей и освещала дорогу, которую видел только Рето. Пение птиц сменилось звуками ночи, смешивающимися с холодным ветром и обжигающим лицо снегом, срывающимся с деревьев. Отойдя недалеко от лагеря, Рето рассмотрел на земле следы, которые отчетливо рассматривались на снегу. Обувь скельсерридов. Парень пригнулся и, мягко ступая, двинулся дальше, высматривая в ночи силуэты. В абсолютной тишине слышались явно посторонние звуки. Будто кто-то копает. Когда звуки стали громче, Рето подбежал к ближайшему кусту и выглянул, блестя голубыми глазами.
На лесной прогалине лежало два окровавленных тела. В них парень узнал убитых не так давно людей. Их глаза были закрыты, пальцы черны, а лица белы, как тот снег, на котором они лежали. Рядом с ними по пояс в земле стоял Рудар. Он усердно копал. Пот ручьем стекал с его лба на покрасневшую шею. Его мокрые волосы слезли на лицо, щекоча нос и мешая нормально видеть. Рето вышел на прогалину и окликнул воина.
Рудар, ты заблудился?
Рудар вздрогнул от неожиданности, резко обернулся и тяжело вздохнул, вытерев пот со лба.
Это неправильно. Просто неправильно. Сказал он.
О чем ты? Рето подошел к яме и помог воину вылезти.
То, что они сделали. Зачем они их убили?
Рудар, вопрос стоял между жизнями двух человек и жизнями почти трехсот скельсерридов.
Если бы Сольвеиг и Хеймерик их не убили, а предоставили это право тебе, ты бы их убил? После недолгого молчания спросил Рудар.
Если бы Сольвеиг приказалаубил бы.
Да что вы все заладили с этой Сольвеиг. Воин со злостью метнул лопату на снег. Она ведет нас на верную гибель! Она ведет нас до самого Сетома, стоящего у скалистых берегов, с высоты которых видно даже Слайшцайнльен, лежащий за Морем Людей!
Скельдхель Готнрак Санклавт верит ей. Обязан верить и ты. Ты в звании Всадника. А она Первый Всадник. И заслужила она свой ранг в бою.
Скельдхелю никто не сообщал о том, что мы пойдем куда-то помимо прибрежных городов. Помяни мое слово, нас всех разжалуют до дружинников, когда мы вернемся домой. Если вернемся.
О Боги, Рудар, я тебя похороню в этой яме, если ты не перестанешь ныть!
Пошел нахуй. Рудар поднял лопату и снова полез в яму.
Рето немного постоял, дыша свежим лесным воздухом. До чего же тяжелый и бестолковый этот Рудар! Зачем его вообще взяли в поход, если он так мягок по отношению к гхускам? Почему он сам пошел добровольцем? Когда голова Рето слегка остыла под умиротворяющие звуки леса, он, наконец, спросил то, что хотел спросить с самого начала.
Чем ты вообще занимаешься?
Хороню мертвых.
Хоронишь? Людей?
Да. У людей такой обычайзакапывать мертвецов в землю.
Дерьмо они тоже в землю закапывают.
Рудар не ответил, продолжая неустанно рыть могилу.
Ладно, бывай, я не скажу, что видел тебя.
И на том спасибо.
Рето не стал спрашивать еще что-либо. Он так долго пробыл у скельсерридов, что позабыл даже самые известные традиции людей. Да он и не хотел их помнить. Все, что связывало его с бывшим народомумерло в тот день, когда его родителей убили, а его самого сделали рабом. Рето мечтал отыграться за это. Для него было смертельно важно вернуться домой с сотней рабов, добытых в походе. Ведь для него все люди были просто бандиты.
Наутро половина бойцов не смогла встать. Хеймерик ходил по палаткам и пинал сапогом пьяных свиней. Некоторые даже пытались спросонья пнуть его в ответ, но старый воитель тут же наносил повторный удар, который отдавался болью во всем теле. Выступление в поход пришлось отложить на целый час. Командиры нервно поглядывали на часы, кроя трехэтажным матом на скельсерридском языке, всех, из-за кого срывается план. «Чем дольше мы тут проторчим, чем меньше вы будете отдыхать перед боем, придурки!» кричал Вольрам Кортрот, правая рука Хеймерика. Воины неохотно вставали и дрожащими руками умывались и пили ледяную воду, страдая от сушняка. Рето стоял, прислонившись к дереву и наблюдая за всей этой возней в лагере. У палатки он заметил застывшую с постоянно каменным выражением лица Сольвеиг. Почему-то только сейчас Рето задумался о том, насколько он похож на нее внешностью. Не полностью, конечно. Она была гораздо светлее, крупнее и выше. Скельсерридка, одним словом. Но все же было у них что-то схожее. Рудар с мешками под глазами о чем-то беседовал со своим другом Уэрелом Монско. Рето давно не видел Уэрела, но поговаривают, что тот очень неплохо сражался с отрядом береговой обороны у Вослоры. Неплохо для того, кто первый раз участвует в походе. Крик Мерзго Феркрена вывел Рето из раздумий.