Воссияешь ярко снова в эту ночь,
Врагам назло и всем мечам из стали
От них ты снова в белый день уйдешь.
Я был в лесу, где тени все упали,
И здесь мы осознали приговор,
Нас нити до конца с тобой связали
Во тьме, где слышен мрачный злобный хор.
Хоть видел я тебя всего лишь раз,
И крови я тогда не чуял смрада,
Забыть тебя не мог усталый глаз,
И за мечтой всегда брела расплата.
Я встречи ждал с тобою эти годы
И смеются вновь над нами боги
В бою я смерть нашел и в небосводе
Я увидел звезд холодны слезы.
Глава 16. Наша песнь родилась в крови
На первом километре было гораздо теплее. Отряд благополучно спустился с горы. Теперь уже сытые и с новым оружием. Но в эту непроглядную ночь дули сильные ветры. Временами было слышно, как камни падают со скал. Рето стоял вместе с остальными на небольшом возвышении. То, к чему они так стремилисьраскинулось прямо перед ними. Город Сетом.
Несмотря на то, что награда была так близко, Рето не чувствовал радости. Он вообще уже мало, что чувствовал. Рето видел, что и остальные были примерно в том же состоянии. Казалось, что даже Сольвеиг уже не верит в свой поход.
Ну и что делаем? Спросил Хеймерик.
Возьмем эту срань штурмом и сбежим. Холодно ответила Сольвеиг.
Вы же понимаете, кбарлы, что мы теперь не утащим на плечах весь банк? Даэрим внимательно наблюдал за движением в городе издалека.
«Мрак» уже у берега. Сольвеиг призадумалась. Будем надеяться, что его не обнаружат.
Надо бы разведать обстановку. Сказал Рето.
И что ты собрался там увидеть? Сольвеиг тяжело вздохнула. Все, что у нас естьэто взрывчатка и отряд неповоротливых воинов. Унесем столько, сколько сможем. Отдыха не будет. Действуем ночью.
Неожиданно Сольвеиг повернулась ко всем, кто стоял позади нее. Всего двадцать четыре скельсеррида были готовы пойти до самого конца. И один человек. Стоило ли все это того, чтобы добраться сюда? Сольвеиг заговорила громко.
Мы дошли. Первая Всадница достала топор. Вопреки козням врагов и друзей. За мной, кбарлы. Наша песнь родилась в крови!
Наша песнь родилась в крови! Кричали ей в ответ воины.
Вперед!
И отряд двинулся в город. На шоссе, ведущем в Сетом, совсем не было машин. Город приветствовал скельсерридов теплым светом фонарей и разноцветным неоном.
Вот же большие у них города. В изумлении произнес Даэрим. И такие яркие.
Никаких полицейских постов на входе в город не было. Скельсерриды свободно вошли в город и тут же нырнули в переулки. Высокие кирпичные дома странно давили на Рето. Возможно, он слишком отвык от них на Слайшцайнльене.
Даэрим, проверяй карты. Сольвеиг говорила тихо.
Слишком пусто в городе. Неожиданно для себя вслух сказал Рето. Неестественно пусто.
Ты даже до сих пор помнишь, как должен выглядеть людской город? Хеймерик выглянул из-за угла. Странновато, не поспоришь.
Даэриму понадобилось некоторое время, чтобы наизусть запомнить, куда идти. Рето подошел к Хеймерику и оперся о стену рядом с ним.
Слушай, а что за случай то был. Спросил Рето. Почему тебя сделали Вторым Дружинником?
С чего тебя вдруг это заинтересовало?
Ты никогда не рассказывал.
Это не то, о чем я люблю трепаться.
Как видишь, здесь остались только те, кому ты всецело можешь доверять.
Хеймерик оглядел воинов и тяжело вздохнул.
Это ты правду говоришь. Пробубнил он. Это романтичная и очень глупая история.
Краем глаза Рето заметил, что Даэрим перестал смотреть в карты. Он уставился на Хеймерика, лишь иногда перебирая карты, делая видимость, что он целиком погрузился в них. Почему его так заинтересовала эта история?
Из-за меня началась война. Продолжил Хеймерик. Я был дураком. Влюбился в жену скельдхеля Сешче (государство, лежащее на востоке островов Слайшцайнльен). Ее звали Энн Волькратур. Я ей тоже понравился, и у нас завязался роман. А со временем это переросло в то, что Энн сбежала из Сешче в Мтусрьякт вместе со мной. Скельдхель Сешче был в бешенстве. Он поставил ультиматум скельдхелю Вальтету, чтобы тот сдал меня. Но ответа не последовало. И началась война. Вальтет Бракроу был в ярости на меня, но он считал преступлением сдать своего родича. И вот так я потерял свою позицию Первого Всадника.
А Энн сейчас на островах?
Да.
Не думал, что ты такой романтик.
Даэрим сплюнул и с презрением посмотрел на Хеймерика. Похоже, Даэрима сильно задела эта история. Хеймерик бросил злобный взгляд на разведчика и отвернулся. Сольвеиг нервно сжимала кулаки, озираясь по сторонам.
Даэрим, ты закончил? Наконец, спросила Первая Всадница.
Да. Коротко ответил Даэрим и резко поднялся.
Выдвигаемся.
Даэрим долго вел отряд по различным узким переулкам и трущобам. Скорее всего, дорога бы заняла куда меньшее время, если бы все двинулись напрямик к банку. Но разведчик выбрал наиболее безопасную и осторожную дорогу. Во многих зданиях все еще горел свет в некоторых окнах. Рето вспомнил слова Био. Кто же она все-таки такая? И откуда столько знает? И о каком выборе она говорила?
В какой-то момент город перед глазами Рето стал плыть. Механически он продолжил идти за остальными. Да что опять происходит? Куски воспоминаний, фрагментыони снова перед глазами! Сик, работорговцы, Био. Где он?
Очень холодно. Знакомый туманный переулок. Такой мрачный. Казалось, что его черная пасть поглощает весь дождь, который обрушился на ночной Ноомакт. Консервная банка с грохотом расплющилась об красную кирпичную стенку дома под громкий смех двух молодых ребят.
Можешь поверить, что через год мы уже никогда не увидимся? Девочка в красной спортивной куртке поводила кроссовком по луже. Мне кажется это таким странным, что можно спокойно зайти в магазин и купить бухло.
А еще ты сможешь свалить куда подальше от этих уебков. Рето размахнулся и пнул вновь подъехавшую к нему банку из-под пива.
Нельзя так говорить, Рето. Они, в конце концов, взяли меня себе обузой.
Обузой? Они наши родственники! Они должны были тебя за родную дочь принять. Если бы дед не настоял, тебя отправили бы в детдом. У деда хоть какая-то совесть заиграла в жопе. Рето со всей силы замахнулся и еще раз попытался ударить по банке, но промахнулся, и упал на бетонный, испещренный лужицами пол.
Снова эта девочка. Та самая из снов. Что мозг Рето до сих пор пытается скрыть от него? Стереть из памяти. Лишить чего-то важного. Нужно сражаться. Сражаться. Он поймет, кто она, поймет. Все поймет.
Девочка подбежала и помогла Рето подняться.
Ну вот, теперь я будто обоссался.
На улице дождь, все равно никто не заметит. Девочка грустно поцеловала Рето в щеку. Рето ощутил на щеке легкое, мимолетное тепло. Он отрешенно посмотрел в свое отражение в луже.
Иногда мне кажется, что мы просто один человек, который во время рождения разделился на два. Глаза Рето заблестели, очарованные светом, льющимся от небольшого фонаря сверху.
Но любовники у нас разные, Рето. Тебя полюбил огонь
А тебя вода. Рето скрестил руки на груди, прикрыв глаза. В порыве ярости я могу сделать что-то лишнее.
Девочка крепко обхватила плечи Рето, и ее теплое дыхание оставалось на его лице.
Рето, я прослежу за всем. Не волнуйся. У нас всегда все получалось. Холодные дождевые капли стекали по лицу Рето, срываясь прямо с мрака ночного неба. До последней капли крови, помнишь?
До последней капли крови. Рето крепко обнял девочку.
Ребята пропали в тумане. Во мраке освещенного холодным светом фонаря переулка они долго стояли так. Оплетенные нитью рождения. Один человек, разорванный на два тела.
Глухие шаги застучали по лужицам переулка. Нарья Петирия, пожилая учительница, медленно возвращалась из школы. До дома ей оставался лишь один, ее самый нелюбимый переулок. В нем было много ямок, и, когда шел дождь, очень легко было наступить в одну из них и упасть, сломав себе ногу. Но сильное желание поскорее вернуться в квартиру заставляло ее, рискнув здоровьем, проходить этот участок в любую погоду.
Заслышав шум, ребята спрятались. Девочка юркнула за большой мусорный бак, в то время, как Рето спрятался за мокрым серым углом стены. Женщина неуверенно двигалась прямо, щурясь, чтобы сфокусироваться и разглядеть дорогу за завесой дождя и тумана. Девочка с черными блестящими глазами слегка выглянула из-за бака и посмотрела на учительницу. Резко убрала голову. Кивнула Рето.