Чего думаешь обо всей этой затее, Рето?
О чем конкретно?
Об этой военной кампании. Думаешь, дойдем до Сетома? Даэрим ехидно улыбался.
Трудно сказать. Я верю в Сольвеиг, но воины могут подвести.
Воины?
Я много наблюдаю за всем, что происходит, пока сижу в лагере или хожу в его окрестностях. Далеко не все разделяют мнение, что мы должны идти дальше.
Я тебе скажу больше. Никто не хочет идти дальше, кроме Сольвеиг.
Почему ты так решил? Рето почувствовал злобу на Даэрима.
Я не тот, кого тебе следует остерегаться. Кривая улыбка не сползает с лица Даэрима.
Рето остановился, покраснев от подступившей злости. Он смотрел на родича, прожигая насквозь его затылок. Даэрим тоже остановился и повернулся к Рето.
Я рубака, Рето. Я пойду до Сетома хоть в одиночку. Эта бессмысленная жизнь на Слайшцайнльене в перерывах между походами меня убивает. Изо рта Даэрима выходил пар, исчезающий в ледяном лесном воздухе. Я хочу найти смерть здесь, и чтобы обо мне писали песни метал-группы.
К чему ты вообще завел этот разговор?! Рето не смог сдержать очередной порыв злобы, появившийся из ниоткуда. Почему его сейчас так бесит Даэрим?
Ты много наблюдаешь, Рето, и много слушаешь. Но ты хуево анализируешь все то, что получил.
Я тебя не понимаю.
Если мы пойдем дальше, будет бойня.
Рето непонимающе смотрел на несущего какой-бред воина.
Долго объяснять. Даэрим повернулся и пошел дальше, увидев, что Рето его не понимает. Может Хеймерик тебе расскажет. Просто имей ввиду. Не я тот, кого тебе следует остерегаться.
До самой поляны, где расположилась деревня Ольмранник, разведчики шли молча. Рето уверенно шел за Даэримом, а недавний разговор ушел на задний план перед ответственным заданием. В это время уже быстро темнело, и поэтому скельсерриды довольно легко приблизились максимально близко деревне, расположившись в небольшом овраге, где заканчивался лес.
Даэрим достал бинокль.
Смотри по сторонам. Тихо сказал Даэрим. А я пока погляжу, что там за головорезы.
Ага.
Рето слышал вдалеке какие-то звуки. В деревне было множество уличных фонарей. Однако все звуки исходили откуда-то с окраины, где десятки маленьких огней двигались из стороны в сторону. Слышались крики. Мужские, женские, детские. Целый хор криков. Буквально через минуту Даэрим снова расплылся в кривой улыбке.
Ну-ка глянем поближе. Сказал он и тут же вылез из оврага и, пригнувшись, двинулся к окраине деревни.
Рето даже не успел ничего сказать. Он еще секунду посидел в овраге, собираясь с силами, а затем ловко вылез из него и побежал за Даэримом. Прямо на ходу Рето достал пистолет-пулемет и крепко сжал его в руках. Конечно, не бывало такого, чтобы Даэрима заметили. Но все бывает в первый раз.
Разведчики бесшумно подскочили к ближайшему дому и спрятались за ветхий заборчик. Крики стали более жуткими, а речь внятной. «А ну назад, сволочи! Кто подойдет ближе, тоже, блять, к стенке пойдет!» раздавался басовитый голос.
О чем они говорят? Тихо спросил Даэрим. Переводи.
Молчи.
Рето выглянул из-за забора и осмотрел залитую светом местность. Казалось, что здесь, на окраине, собралась вся деревня. Толпа людей стояла метрах в двадцати от какого-то большого бревенчатого дома. Прямо у стены этого дома стояло пять человек. Еще пятеро стояли перед ними с ружьями. На наскоро построенном деревянном помосте, слева от стрелков, безостановочно кричал какой-то мужчина в драном длинном пальто и старомодной фуражке. Когда Рето внимательно осмотрел все еще раз, он заметил еще шестерых вооруженных человек, окруживших толпу, одного скаартара, охранявшего деревянный помост и одного бранафьякта, скорее всего, возглавляющего толпу сельчан.
Единогласный решением Первого Отдела Народного Совета, Второго Отдела Народного Совета и Третьего Отдела Народного Совета во избежание неопытной деятельности несведущей в вопросах интернационализма местной власти в деревне Ольмранник устанавливается коммунистическая власть революционного военного формирования «Союз Красных Гвардейцев». Громко, но уверенно продолжал мужчина на помосте. Во имя светлого будущего всех разобщенных идеями национализма и капитализма народов Мреннемирда «Союз Красных Гвардейцев» берет на себя ответственную задачу ликвидации преступных элементов, выступающих против светлых и добродетельных идей коммунизма и его основ: коллективизма, труда и верховенства рабочего класса.
Мужчина спустился с помоста и повернулся лицом к крестьянам, стоящим у стены.
Вы обвиняетесь в преступной деятельности, направленной на борьбу с законной, официальной установленной в деревне красной властью. По законам Второго Отдела Народного Совета вы приговорены к расстрелу. Приговор исполнить незамедлительно.
Наблюдающая за расстрелом толпа стояла теперь безмолвно. Больше не было криков и плача. Рето не видел лиц сельчан и не понимал, действительно ли они поверили в новые светлые идеалы или просто стоят, как испуганные овцы, боящиеся встать у той же самой стенки.
Да что там, блять? Нервно спросил Даэрим.
Коммунисты. Рето повернулся к родичу.
А, так вот что здесь за бандиты
Они устанавливают власть в деревне.
Это может сыграть нам на руку. Даэрим выглянул из-за забора.
Я думаю, пора возвращаться. Красножопые большой опасности не представляют.
Погоди, парень. Давай посмотрим, чем они займутся дальше.
Несколько команд, звуки ружей, оглушительный залп. Крики и плач снова заполонили деревню.
Черт, перелезай. Быстро сказал Даэрим и перемахнул через забор.
В мгновение ока Рето перепрыгнул за ним. Разведчики оказались в небольшом огороде. Плач был уже прямо перед ушами. Люди двигались мимо забора на расстоянии вытянутой руки от скельсерридов. Только темная вуаль, вызванная отсутствием в этом месте фонарей, спасала разведчиков от обнаружения.
Мой мальчик! Сквозь плач слышались отдельные фразы женским срывающимся голосом. Мой маленький мальчик! Что он вам сделал? Боги милосердные, мой маленький ребенок
Животные! Яростный крик раздался среди толпы.
Рето посмотрел в щель забора и увидел, как спустя секунду крестьянин с размаху зарядил кулаком красному стрелку. Совершенно не ожидая нападения, тот потерял равновесие и рухнул на траву, выронив ружье. Нападающий кинулся к оружию и быстро схватил его в руки, но как только он обернулся к другому стрелку, тут же послышался выстрел. Крестьянин выронил ружье. Сделал несколько шагов к забору, где лежали разведчики, и схватился за него. Еще один выстрел. Крестьянин обмяк и перевалился через забор в огород, рухнув прямо рядом с Даэримом. Его лицо оказалось напротив лица скельсеррида. У Рето перехватило дыхание. Он, не дыша, приподнял голову и увидел, что Даэрим закрыл сельчанину рот рукой. Тот пытался убрать ладонь скельсеррида, насколько хватало сил, но жить ему оставалось еще несколько мгновений. Менее чем через минуту его бездыханное тело застыло на земле. Рето повернул голову обратно к щели.
Надо бы его оттащить в поле. Говорил поднимающийся с земли стрелок.
Поднимайся давай, лошара. Второй стрелок протянул ему руку. Завтра отнесем. Сегодня мы празднуем победу!
Они оба засмеялись в предвкушении чего-то грандиозного и прошли мимо разведчиков максимально близко к забору. Когда плач и разговоры остались вдалеке, Рето громко выдохнул.
Чтоб я, сука, делал без своего везения! Навеселе прошептал Даэрим.
Нам пора возвращаться, кбарл.
Послушай, Рето, у меня есть план, и он не терпит промедлений.
Блять, Даэрим, мы должны придерживаться плана!
Рето, то, что я не придерживаюсь изначального планаодна из причин, почему все воины обо мне говорят.
Снова не дав сказать Рето более ни слова, Даэрим поднялся и двинулся вдоль стены дома. Рето вздохнул и побежал за ним.
Разведчики вышли к основной дороге и пошли огородами прямо к центру деревни, нервно озираясь по сторонам. В темноте их вполне можно было принять за людей, но ни один стагтсард, живущий на севере, даже во тьме ни с чем не спутает скельсерридскую одежду. Северян с детства учат бояться больших бледных людей в просторной одежде и защите из дубленой кожи. Крестьяне возвращались в свои дома, а по всей деревне выключался свет. Даже уличные фонари перестали светить. Только в одном центральном бревенчатом здании без окон, видимо, самом большом в деревне, кипела жизнь. В нем играла музыка, кто-то весело пел песни, слышались женские крики. Скельсерриды оглядели местность вокруг и, слова гепарды, в мгновение ока перебежали дорогу и подскочили к стене дома, где бушевало веселье. На улице не горело никакого света, и ощущение какой-никакой безопасности наполнило нутро Рето.