Террорист не сознается, куда заложил бомбу, она убьет сотни невинных о, но его нельзя пытать, как вы можете думать о таком зверстве! Захваченных террористов нельзя тут же пристрелить о, что вы, какой ужас, у них же права человека! Вот они грозят убить заложников, если не выпустят из тюрьмы их товарищей-террористов и вместо того, чтобы тут же, под телекамеры, расстрелять всех этих «товарищей», кровавых собак, с ними еще ведут переговоры!
Вы чувствуете? Весь праведный гнев, всю святую ненависть к убийцам, преступником, извергам людям запретили даже высказывать, даже чувствовать запрещают! Весь негатив загоняют внутрь, не позволяют ему реализоваться в нужном направлении.
Но это еще не все. Дальше, дальше, дальше!
Старика нельзя назвать стариком только «человек пожилого возраста». Толстуху нельзя назвать толстухой, упаси бог! она «бодипозитивная». Слепого запрещено называть слепым он «слабовидящий». Блять, так слабо, что вообще уже ни хуя не видящий, но «слабо». Инвалид? как вы смеете! «человек с ограниченными возможностями». Олигофрен, мудак! ничего подобного: «с отставанием умственного развития». Несчастные слабоумные дети с аутизмом, идиотией, рассеянным вниманием: «особенные» дети. Вы поняли, ебать вас всех в рот?! Не Моцарт, не Решевский, не вундеркинды а слабоумные и уроды теперь «особенные». Извращенцы? «представители сексуальных меньшинств». Да он свою швабру ебет и представитель меньшинств. Мудак объявил себя женщиной и пошел в женский душ: молодец, а! И суд его защитит! А если ему там женщина даст ногой по яйцам ее под суд.
И уже ничего нельзя. Ребята, вдумайтесь: уже! ничего! нельзя! Нельзя сказать, что черные стали злобными расистами. Что никакая Русалочка, никакая Золушка, никакие викинги, еб вашу мать!!! никогда не были черными!!! Что мошенников пора вешать на фонарях, насильников кастрировать, бандитов расстреливать на месте, что пора называть вещи своими именами и вводить опять шерифское право! ничего этого нельзя сказать!
Я слышу, что вы все это знаете! Но чуть дальше, подумаем чуть дальше.
Первое, что я вам скажу. Человеку, ребята, агрессия свойственная в принципе. Имманентно присуща, так сказать. Необходимое зло, как сказал один ученый что? Конрад Лоренц его звали, немец, да, вернее австриец. Агрессия нужна чтобы защитить свою женщину, свой дом и участок, чтобы перегрызть горло тому, кто хочет ограбить тебя и забрать твое добро, а такие желающие всегда найдутся. Особенно, мужики, вы все знаете, в юности, в молодости подраться святое дело. Кровь кипит, кулаки чешутся! Почему? Потому что юность время отвоевать у жизни свой участок, свою женщину, свой кусок добычи, свое место у костра. А желающих всегда больше, чем хороших кусков и красивых женщин. Верно я говорю?
Поэтому дерутся в тюрьме. Поэтому дерутся в армии. Делить нечего, а толпа молодых здоровых мужиков скучена на крошечном пространстве. Вот они и дерутся им инстинкт диктует выяснить, кто здоровее, кто рулить будет.
А если драться вообще запретить ну, под страхом смертной казни? Так самых темпераментных и горячих просто трясти будет к чему бы приебаться, на ком и на чем злость сорвать? Ты его кинь в бой классный солдат будет! А если агрессию девать некуда? Она выход ищет.
А теперь второе. Слово правды. Великое это дело, ребята слово правды. Человек он почему хочет говорить вообще-то правду? Да потому что ему надо видеть мир таким, какой он на самом деле чтобы правильно поступать. Вот как волк или кролик, скажем. Волк должен чуять, где кролик чтоб поймать, иначе с голоду помрет. А кролик чуять волка: спрятаться, удрать, иначе не выживет. Волк должен чуять медведя или росомаху а то его покалечат, а еду отберут. А кролик не должен жрать ядовитую траву. И каждый должен чуять свою самку, и видеть, где можно скрыться, и так далее.
Вот человеку тоже нужна правда. Необходима. Чтобы знать, кто ему друг, а кто враг. Где ждет хорошая работа, а где бесплатное рабство. Где приласкают, а где набьют морду. И вообще: на улице дождь или солнце, что надевать, да?
Но! Но, ребята. Говорить правду всегда и всю невозможно, конечно. Нельзя сказать начальнику, что он сволочь, коллеге что дурак, любовнице что стерва, соседке что жирная уродина. Не то тебе самому столько правды про тебя скажут, что хоть на кладбище ползи. То есть вежливость. Говорить людям приятное про них и не говорить про их недостатки уж слишком-то прямо. И это нас уже раздражает, верно? Но если в ответ на сладкую вежливость тебе улыбаются и тоже говорят комплименты тебе, вроде, и самому приятнее жить, верно?
Но все хорошо в меру. А меру наши идиоты давно забыли.
С одной стороны запрещено проявлять насилие по любому поводу. У тебя все кипит внутри, кровь глаза аж застилает а убийцу не тронь! Вора не тронь! Напавшего на тебя не бей сильно, а то сам виноват будешь! Тебя оскорбляют молчи, если это негр или пидор, они же у нас угнетенные, имеют право срать на тебя. Агрессия, самозащита, защита порядка и страны тебе запрещена! Объявлена преступной и гнусной.
И правда тебе запрещена. Урод не урод, дурак не дурак, паразит не паразит, извращенец не извращенец. Молчи, не то вылетишь отовсюду, да еще посадят.
И вот мы подошли к удивительному результату. Дикому, кретинскому, небывалому вообще в истории. Люди раздражены, потому что невыпущенная агрессия копится под гнетом. Людям осточертела ложь, потому что жизненный инстинкт требует правды: как там оно все устроено на самом деле, как жить в этом обществе, в окружающем мире? А тебе говорят: живи по нашей лжи и будет тебе хорошо! Наша ложь это и есть правда! Примем тебя, устроим, обласкаем и обеспечим.
И в этой ситуации, когда все преступления, все пороки, все опасности для жизни нашей строго запрещено направлять на них агрессию. И на ложь запрещено направлять агрессию, а надо принимать ее как правду. И все это раздражает. Куда раздражение все, агрессию всю выплеснуть?! Некуда!
Нет. Есть. Есть такое место! Есть такой выход.
Тебе сказали: нарушать политкорректность строго запрещено, это очень плохо, это свидетельство черной души негодяя-нарушителя и преступной его сущности античеловеческой и антигуманной. Те, кто нарушают наше светлое представление о прекрасной справедливости, о святой доброте ко всем людям они неправы. Нехорошие. Гадкие. Сволочи! Подонки!
Вот он враг! Ату его, ату!
И вся агрессия, которую нельзя направить на истинных преступников, все раздражение и гнев, которые копились из-за невозможности назвать ложь ложью, бред бредом, несправедливость несправедливостью все эти агрессия и гнев, злость и ненависть накопившиеся обрушиваются!!! На кого? На врагов! На нарушителей политкорректности.
Каких нарушителей? Любых! Что они нарушили? Плевать, нам уже невмоготу терпеть, что бы ни нарушили вот он, желанный враг, вожделенный объект для ненависти, агрессии, злобы, несогласия и облечения.
Поэтому «блекфейс» преступление, негр о, ни в коем случае, только «слово на букву «н», «гей» вместо гомосексуалист, «нетрадиционные отношения» вместо извращенные. Назвать инвалидом «персону ограниченных возможностей», идиотом или олигофреном «умственно отсталого», упомянуть о различиях средних АйКью разных рас и так далее да это хуже, чем убить, избить, украсть, быть мошенником!
Так пришел агрессивный кретинизм неправдоподобная злоба в мелочах. Смертельная ненависть обрушивается на нарушителя бессмысленных правил. Это как в тюрьме среди уголовников: есть свои правила и законы, иногда смехотворно условные, и нарушителя жестоко карают. А делать им не хрен. Вот и изобретают себе какое-то подобие порядка, чтоб его соблюдать: создают себе трудности.
Ребята, я вам по-простому. Чтобы люди существовали в обществе вместе, нужны какие-то законы, чтоб друг друга не грабили и сильные не загрызли слабых. Слабые ведь тоже нужны: кто-то умный, кто-то много повидал, кто-то скучную грязную работу делать будет. А законы это что? Запреты и повеления. Не укради! Не убий! Но друга в беде не брось, трудись, о семье заботься. Так было всегда.
И вдруг! Сплошная механизация и компьютеризация! Жратвы и шмоток до хуя и при этом можно ебаться без женитьбы всеми способами, ни хуя не делать но чтоб тебя кормили и давали денег, можно воровать но посадят ненадолго и будут кормить три раза в день и прочее. Короче вседозволенность.