Я дома.
Закрываю замок на два оборота. И стою, прижавшись к двери. Прислушиваюсь.
Будто за мной гнался маньяк и, не успев забежать в квартиру, остановился там, за дверью. И теперь, как хищник, загнавший жертву на дерево, будет, облизываясь, терпеливо ждать.
Сердце колотится. Тело горит. В голове гул реактивных моторов.
Что со мной произошло?
Кто меня сглазил? Кто подсыпал мне наркоту? Кто наложил на меня заклятие?
Надо успокоиться. Найти произошедшему рациональное объяснение. И возвращаться к обычной жизни. Вернее, к ее завершению.
Какая же я дура. Зачем я пошла туда. Что я хотела кому доказать. Что за предсмертное развлечение, которым я захотела себя угостить. Жуть.
Ненавижу себя за этот безрассудный порыв, бесцельный и бесполезный.
Это ж надо было так умом тронуться в самом финале и пойти искать приключения на свою депрессивную жопу в эпицентр вакханалии.
Шум в ушах всё еще разносится колокольным перезвоном.
Но вроде понемногу затихает. Затихает.
Через несколько минут я глубоко вздыхаювроде мой нервяк спал.
Пальто наконец сваливается с плеч, а обувьс ног. Я осторожно ступаю по коридору. Плетусь в ванную.
Подхожу к раковине. И вижу его.
Лезвие.
Оно ведь не хотело меня никуда отпускать, просило остаться с ним, чтобы принять вместе ванну, стоически ждало меня здесь всё это время и вотдождалось, чтобы быть со мной всю оставшуюся жизнь.
Что за чучело в зеркале смотрит на меня? Подобным существом только детей пугать. Поставить такую фотку на сервант, чтобы они за конфетами не лазили.
Кем бы оно ни было, я его сейчас умою.
Краска, украшавшая мое лицо последнюю пару часов, водоворотом уходит в сливное отверстие. И уносит с собой всю ту чушь, в которую я беспечно нырнула, дав себе напрасную отсрочку.
Хоть и фантомное мерцание прожекторов и эхо оглушительной клубной музыки всё еще переливаются в моей голове, напоминая о пережитом безумии, я уже чувствую себя вне опасности. Теперь опасность для меня исходит только от меня. От той самой робкого вида девушки с только что умытым лицом, которая смотрит на меня из зазеркалья. Смотрит и молчит, и это хорошо, это правильно.
Пора мне с ней прощаться.
А я, собственно, и прощаюсь сейчас, вот такмолча глядя себе в глаза. Я как бы напутствую себя, и жалею себя, и проклинаю себя, и прошу у себя прощения.
Вот только не прощаю.
Я включаю теплую воду, чтобы наполнить ванну. Пена и ароматизированные свечи сегодня не пригодятся. Расслабление тела наступит без дополнительных стимуляторов.
В контрольный раз сажусь на унитазнельзя позволить выпитому коктейлю предательски вытечь после финального действа и смешаться с моей кровью. По крайней мере, попробую максимально избавиться от неуместных накоплений.
И сижу вот так, жду, стараюсь ни о чем не думать, но это, как всегда, невозможно. А мысли, они стали как будто тягучими, стали тяжелыми и медленными. Может, так и должно быть перед сеансом. А может, это просто моя усталость. Хорошо, если действительно дело в усталости, тогда всё пройдет немного проще, без излишних эмоциональных всплесков. Надеюсь.
Воды уже набралось прилично. Проверяю рукойтепло, температура комфортная. Закрываю кран.
Тишина. Кажется, объявили мой рейс. Пора.
Бросаю еще один короткий взгляд на себя в зеркаловсё та же несчастная девушка смотрит на меня в ответи переступаю через бортик ванны.
Одна нога намочена. Вторая.
Сажусь аккуратно. Нормально выпрямить ноги в таких тесных условиях невозможно, сгибаю их в коленях. Укладываюсь поудобнее, чтобы не было больно спине. Опускаюсь нижепо шею в воду. Чувствую, как мокрое платье неприятно обтягивает мое тело.
Мне становится так грустно. Так грустно
Я не в силах это подавить, слезы выбрызгивают из моих глаз, и я тут же накрываю лицо руками.
Я словно в эпицентре урагана обиды, бешено вращающего вокруг всё, что когда-либо причиняло мне боль, и бьющего меня по лицу летающими осколками моего же отчаянья, гнева и унижения.
Надо успокоиться.
Я успокоюсь. Я всё сделаю правильно. Я всё сделаю.
Я перелезу через забор с колючей проволокой, свалив наконец из этого заточения, и окажусь на свободе.
Уверена, всё это выдумкипро то, что в последние минуты перед глазами пролетает вся жизнь, словно в быстрой киношной перемотке. Хотя и жаль. Мне почему-то хочется этого, хочется, чтобы передо мной непроизвольно пронеслись какие-то милые кадры из жизни. Может, в моей жизни и не происходило ничего, достойного предсмертных воспоминаний, но ведь были какие-то чувственные моменты. Например, когда я впервые попробовала кофе со сгущенкой, это было три года назад, да и потом каждый раз. Или когда я слушала любимую певицу, гоняя по кругу ее новый альбом. Или когда отец привел меня, пятилетнюю, посмотреть на городской пруд, каким же красивым и огромным он мне тогда показался. Или когда
Выходит, я сама искусственно прокручиваю в голове несмонтированные короткометражки о своей жизни и само по себе такое кино не показывается.
Нет, гонять эти картинки в голове бессмысленно. Это всего лишь старые, выцветшие кадры, неактуальные хроники и никакой исторической ценности не содержат.
Значит, пора запускать титры.
Сейчас-то я всё и узнаю наверняка. Всё, о чем не знает ни один живой человек. Я загляну за черту и наконец выясню, как всё устроено. Получу ответы на главные вопросы, на которые до сих пор отвечали лишь теориями и сказками. Я узнаю, что тампосле смерти.
Действительно ли я превращусь в нечто аморфное, вознесусь к потолку и буду наблюдать за своим утопшим в собственной крови телом? А потом А что потом? Вот как раз и разберемся.
Я вытираю заплаканные глаза мокрыми руками. Несколько раз сосредоточенно вздыхаю. Всё, собралась, собралась. Давай теперь без задержек. Пусть всё закончится быстро.
Я немного выныриваю, тянусь рукой к раковине, осторожно цепляю пальцами лезвие и возвращаюсь на место.
Страшный блеск отражается на поверхности тонкой металлической пластины. Невыносимо страшный.
Я не вытаскиваю из воды вторую руку. Запрокидываю ее кисть, выпячивая запястье.
Нельзя медлить. Нельзя. Осталось лишь резко провести острой стальной гранью, и всё.
И всё.
И всё
Пора.
«Нет, не пора».
Я чувствую дрожь в гортани. Этот голос выходит из моего горла.
Мои пальцы вдруг сами разжимаются, и лезвие, соскользнув, падает в воду.
Что за дела?! испуганно вскрикиваю я, оглядываясь по сторонам.
Да не шуми ты. Это я, Алиса.
Какая еще Алиса? продолжаю орать.
Невежливо. Знакомились же.
Я пытаюсь быстро выскочить из ванны, но вместо этого судорожно взбиваю воду, разнося всплески, и не могу крепко ухватиться за бортик мокрыми руками.
Погодипомогу, а то еще шишку набьешь, с этими словами, непроизвольно сорвавшимися с моих губ, мое тело вдруг ловко встает во весь ростоно мне не подвластно, оно живет само по себе.
Мои ноги поочередно выскакивают из воды и ступают на коврик.
Я стою перед зеркалом в мокром синем платье с безумным выражением лица. С меня на пол стекает вода, но я пристально гляжу в глаза своему отражению и не могу сдвинуться с места. Словно восставшая из мертвых утопленница из фильма ужасов.
Я адски напугана и не знаю, кого звать на помощь и куда бежать. Да куда там бежать, я даже шаг сделать не могу, ноги как каменные.
Кто?.. наконец выхрипываю, не понимая, как закончить вопрос.
Успокойся, я чувствую, как с этими словами дергается язык.
Кто ты?!
Я вдруг трясу рукойименно я, сама. Мое тело снова мое. И я тут же вылетаю из ванной и несусь без оглядки, будто от погони. Но куда?
Я по инерции добегаю до входной двери и не знаю, что делать дальше: то ли сваливать из дома, пытаясь скрыться от того, кто говорит моими губами, то ли остаться здесь, начертить вокруг себя круг и молиться, стоя в нем на коленях до самого рассвета.
Оборачиваюсь и лихорадочно верчу головой. Никого.
Успокойся. Сядь, вновь слышу свой голос.
Я не двигаюсь. Успокоишься тут.
Ладно, тогда сяду я.
Мое тело перестает меня слушаться. И кто-то невидимый ведет его и сажает на диван.
Я отражаюсь в зеркальной двери шкафа. Бледная, взъерошенная, глаза навыкате.