После беседы следователь поблагодарил ее и отпустил восвояси. Перед уходом она спросила его, будут ли обнародованы ее показания в суде. На что следователь ответил, что, скорее всего, они не смогут поймать такого матерого преступника, так что ее новый парень не узнает о ее похождениях. Девушка улыбнулась и, довольная, отправилась домой.
Весь этот разговор следователь записал на пленку магнитофона, и генерал дал ее прослушать Вениамину. Вениамин не стал устраивать скандал своей подружке. Он пришел к ней и, положив на стол огромную по тем временам сумму денег, сказал, что прощает ее обман, но она его больше не увидит.
По поводу своей первой неудачи на любовном фронте Вениамин огорчался недолго: настоящих чувств у него не было, скорее это была благодарность за полученное удовольствие. После этой истории Вениамин перестал верить женщинам и никогда не забывал предохраняться.
Это правило спасло его от большой неприятности, когда он закрутил роман с обольстительной красоткой, а также скупщицей краденого. Она была связана с группой, промышлявшей торговлей оружием. В результате блестяще проведенной операции все члены банды были арестованы, в том числе и его «возлюбленная», попытавшаяся его застрелить во время задержания. Позже, когда его приятель, оперативник сообщил, что в тюрьме, при медицинском осмотре заключенных, было обнаружено, что девушка больна сифилисом, Вениамин бросился проверяться в кожно-венерологический диспансер и, выяснив, что здоров, в душе поблагодарил свою первую соблазнительницу, из-за которой он считал большинство женщин обманщицами и вымогательницами.
Несмотря, на кажущиеся аморальность и абсолютный эгоизм, у Вениамина были свои принципы:
при всем его разгульном образе жизни, он никогда не хвастался своими любовными победами, и никому не называл имен своих подруг;
никогда не дрался со слабыми противниками;
никогда не бил детей, женщин или стариков;
никогда ни перед кем не заискивал.
В декабре 1983 года Вениамина отправили в Таллин, где он должен был помогать эстонским товарищам. Он занимался своей работой, как всегда, весьма успешно, но эстонки не отвечали ему взаимностью, ему было скучно и он начал размышлять о своей жизни. Вениамин, за десять лет своей работы, практически, не брал отпусков, и у него накопилось невероятное количество отгулов и невероятная усталость. Теперь, анализируя свое прошлое, он не испытывал былой гордости за блестяще проведенные операции или радости от обладания красивыми женщинами. Ему все это стало безразлично, им овладели разочарование и скука.
Родной дядя ВениаминаГеннадий Григорьевич, обычно, каждое лето проводил вместе с семьей на Черном море, на охраняемой, правительственной даче. Летом 1984 сын Геннадия Григорьевича вместе с семьей уехал на работу в посольстве далекой страны в Южной Америке. Дядя с тетей скучали без внуков, а отец и мать Вениамина были озабочены ипохондрией сына. Поэтому Петр Григорьевич и Геннадий Григорьевич организовали Вениамину командировку на два месяца, якобы, для помощи в работе местных органов. Реально это означало беззаботное лето на вилле, находящейся на берегу Черного моря.
Дядя был заядлым рыбаком, и дни напролет проводил на катере в море, его жена любила готовить и каждый день выдумывала и стряпала экзотические блюда, чтобы порадовать себя и побаловать мужа и племянника. Вениамин, на взятой из гаража дяди Волге, болтался по окрестностям в поисках приключений. В один из жарких дней, в середине июля, на одном из местных пляжей, после купания, он сидел на песке, разглядывая публику. И тут он увидел ее. Из воды вышла настоящая Афродитастройная блондинка, с волосами, убранными в узел на затылке, подошла к своим подружкам, распустила свои роскошные волосы для высыхания и осталась стоять спиной к солнцу.
Глава 5На распутье
Любе не надо было сообщать Вениамину ее адрес: он его уже знал. В первый день их знакомства, когда он вернулся на пляж, приодевшимся и надушившимся дорогим дезодорантом, он не сомневался в том, что сумеет произвести впечатление на эту красивую провинциалку. Но после неудачного общения с ней, он был зол и раздосадован.
Что она о себе воображает эта глупая девчонка, провинциалка. Думал он, вспоминая своих московских пассийкрасивых, стильных, современных. Они умели нравиться мужчинам и знали толк не только в одежде и косметике, но и в любовных утехах.
Не чета этой простушке Любе, подумал Вениамин, удивленный тем, что на лице Любы не было никакого макияжа и ее дурацкий, закрытый купальник «старательно» скрывал достоинства ее фигуры. Но по мере отдаления от Любы, его злость стала заменяться грустью и любопытством: кто она, из какой семьи и почему его так сильно к ней влечет. Кроме того, он решил и, не без основания, что Люба единственная, кто не понимает какое сильное впечатление, она производит на мужчин и как она хорошаэто удивило и заинтересовало его больше всего.
До назначенной встречи с Людой и Светой у Вениамина было достаточно времени, поэтому он остался в своей машине, припаркованной на площадке перед магазином, на другой стороне трассы, отделяющей пляж от поселка. Этот поселок расположился под горами и спускался к морю несколькими параллельными улицами. Сверху, вдоль склонов гор, его ограничивал широкий проулок с беспорядочно разбросанными домами. Этот проулок слева упирался в забор всесоюзной здравницы, а справа, в убегающую от моря трассу. Вениамин ждал и, как он и предполагал, вскоре на тротуаре на противоположной стороне показалась Люба в светлом сарафане, широкополой, соломенной шляпе и с цветастой, холщевой сумкой на плече. Вениамин на машине проследовал за ней и заметил дом, в который она зашла. На следующий день он взял из гаража автомобиль марки «Москвич», нацепил на нос очки с простыми стеклами, на голову надел кепку. Остальной его наряд составляли безразмерная майка, просторные тренировочные штаны и старые сандалии. Он приехал на вчерашнее место в девять часов утра. Люба появилась только в десять. Как только она скрылась, спустившись по ступенькам на пляж, Вениамин тронулся к месту ее жительства. Дверь ему открыла приветливая, пожилая женщина. Он спросил, не сдает ли она комнаты отдыхающим, на что женщина ответила, что у нее уже есть жилец. Вениамин продолжил разговор:
А ваш жилец долго собирается здесь оставаться?
Она оплатила комнату до середины августа.
Жаль: день, два я бы перекантовался где-нибудь. А так, придется продолжить поиски. Сказал Вениамин и попросил воды. Женщина вошла внутрь и Вениамин направился за ней. Слева от входа находилась открытая дверь, ведущая, видимо, в комнату хозяйки, дальше по коридору, также слева, была видна закрытая дверь, справа находился большой открытый проход в просторную кухню, куда как раз вошла хозяйка и за ней Вениамин. На кухне, справа от входа, вдоль стен тянулись полки с различной утварью и всевозможными съестными припасами, типа банок с вареньем и пакетов с крупой, дальше стояла газовая плита и скамейка, со стоящими на ней ведрами с водой. Слева от входа стоял стол с несколькими табуретками, дальше холодильник и шкаф с посудой. В конце была дверь, ведущая в сад. Хозяйка зачерпнула кружкой воду из ведра и дала ее Вениамину, тот выпил ее с жадностью, поблагодарил и спросил:
Скажите, а вы не могли бы продать мне пару, тройку килограммов яблок из вашего сада. Я заметил, там их много.
Почему же не продать. Сейчас соберу, сказала женщина и взяла небольшую корзину. Вениамин спросил:
Может быть, я помогу вам?
Нет, я сама справлюсь, а ты пока попей чаю, я только что заварила, ответила женщина, налила ему чаю, поставила варенье и домашние лепешки, затем вышла в сад. Вениамин бросился к запертой двери в конце коридора, быстро справился с английским замком и оказался на застекленной веранде с видом на сад. Летняя веранда была переделана в комнату для гостей: там находилась кровать, стол со стулом, платяной шкаф и этажерка с книгами, в основном, детективами. Вениамин, посмотрел через тюль на хозяйку в саду, заглянул в шкаф и извлек оттуда дорожную сумку, на дне которой обнаружил все Любины документы: паспорт, свидетельство о рождении, диплом и прилагаемым к нему вкладышем с оценками за все годы обучения, а, также распечатанное решение суда по делу о хищении государственного имущества. Вениамин сфотографировал эти документы, а когда возвращал все на место, заметил завернутый в платок, еще один пакет, в нем были письма Т.Т. и отрывки из его романа. Поглядывая в сад, он успел прочитать все письма и часть отрывков из романа, до того как заметил, что хозяйка возвращается в дом. Быстро вернув все на свои места и захлопнув дверь, Вениамин влетел на кухню и, сев на табурет, стал пить чай. Когда Вениамин увидел полную корзину спелых, красных яблок, он рассыпался в благодарностях и спросил: