Я повторяю: «Воскресение Твое, Христос Спаситель, воспевают ангелы на небесах. Удостой и нас на земле чистым сердцем прославлять Тебя». По коже идет мороз и такая благодать, что словами это передать невозможно. Врата медленно отверзаются, и выходят священники, которых уже ждут причетники в красных стихарях, сжимающие в руках древки тяжелых хоругвей. Несут большой запрестольный крест, Евангелие, иконы. Под пасхальный перезвон колоколов торжественный крестный ход вступает в ночь, рассекая ее, как небо Млечный путь, мириадами колеблющихся в руках верующих огоньков.
Вновь и вновь повторяется «Ангелы поют на небесах» о Воскресении Спасителя, ведь они первыми узнали об этом. А мы еще шествуют во тьме. Наш крестный ход символизирует собою жен-мироносиц, шедших ко Гробу Спасителя в предутренней мгле и извещенных о Его Воскресении перед входом в гробовую пещеру. В память этого и наша пасхальная Заутреня начинается на улице, пред затворенными дверьми храма, а возглавляющий службу священник знаменует собой ангела, отвалившего камень от дверей Гроба.
«Почему я никогда не была ни на одной службе? Почему так редко хожу в церковь? Я исправлю, я обязательно исправлюсь», думаю я, возвращаясь домой.
На меня пролилось столько благодати и радости, что я уже забыла о черной пятнице, о своей боли и своих слезах! Во мне крепла уверенность, что ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО! Домой я вернулась под утро и сразу легла спать. Разбудил меня телефонный звонок. Звонила моя соседка Катерина, ее положили с маленькой дочкой в больницу, и она просила принести ей яблок и молока.
Пообещав прийти через час, я быстренько сбегала на рынок, купила необходимое и даже больше, поехала в детскую больницу. В коридорах было очень тихо, многие больные отпросились в честь праздника домой. Я сидела у Катюши в палате, нянчила ее месячную дочку, но пришел доктор и попросил меня выйти, он хотел осмотреть ребенка. Я вышла и тихонько пошла по коридору. Во всех палатах были стеклянные двери, и в одной палате лежал крошечный маленький сверток.
Я подошла ближе, и ноги отказались меня держать, чтобы не упасть, я ухватилась за стену. Ребенок повернул ко мне голову и посмотрел такими глазами! В них я сразу прочитала боль от того, что он никому не нужен, что его бросила мама, и он теперь бездомная собачонка, у которой нет будущего! Это была та свечечка их церкви! И она еле-еле тлела!
«Девочка ты моя!» прошептала я, и после этих слов из глазок малышки выкатились две скупые слезинки. Силы оставили меня и я сползла на пол.
В это время их соседней палаты вышла нянечка, подошла ко мне и спросила: «Тебе плохо?»
Я завертела головой и сказала, что все в порядке.
«Кто эта крошка», я кивнула головой на малыша.
«Отказник. Мать отказалась сразу после рождения. Ей только месяц, а она все понимает. Никогда не плачет громко, не просит, что бы к ней подошли, просто лежит и смотрит на всех», тихо сказала нянечка.
«Я могу увидеть заведующего?» спросила я.
«Да, Дмитрий Владимирович сегодня дежурит. Он всегда дежурит на праздники, дает своим врачам побыть дома с семьями, у него-то семьи нет», сказала нянечка.
Я тихонько поскребла в дверь: «Разрешите?».
«Да, конечно», у него были уставшие глаза и такая же грустная улыбка.
«Отдайте мне эту девочку», попросила я жалобно.
Доктор немного удивился: «Вы хотите ее усыновить?»
«Да, очень хочу»
«Вы замужем, есть стабильный доход, свое жилье?» сухо осведомился он.
«Вчера муж со мной развелся. Есть квартира. Есть работа», тихо прошептала я.
Он отвернулся к окну, и в кабинете стало тихо, так тихо, что я слышала удары своего сердца. Когда я уже хотела уйти, он повернулся ко мне, и я поразилась перемене в его лице. Он принял для себя какое то решение и черты его смягчились, глаза улыбались, он даже посветлел лицом.
«Собирайте документы, я только за, и помогу вам с усыновлением».
«Спасибо! Можно я к ней пойду и посижу с ней немного?»
«Не можно, а нужно. И еще вот вам литература, почитайте, вы ведь молодая мама и это ваш первый ребенок, надо подучиться».
Не веря своим ушам, я взяла несколько книг и побежала в палату к свой малышке. И о чудо, она как-будто ждала меня. Увидела, заулыбалась. Я взяла в руки это крошечный комочек и прижала к себе. С понедельника я занялась документами. Все получалось как нельзя быстро, без проволочек. Каждый день я ездила к своей доченьке в больницу, каждый день я разговаривала с Дмитрием, и сердце наполнялось радостью. В один из дней в фирму нагрянули проверяющие, и закрутившись с делами, я не успела съездить в больницу. Придя домой, собралась было позвонить Диме, как вдруг раздался телефонный звонок.
Звонил Дима и сказал: «Она умирает».
У меня подкосились ноги: «Почему? Не может быть?»
«Вас не было сегодня, она перестала кушать, отвернулась к стенке, закрыла глаза и никак не реагирует на окружающих».
«Да у меня проверяющие целый день были, и не было время даже вам позвонить».
«Тогда приезжайте, может еще успеете».
«Уже еду».
Через десять минут я была в больнице. Влетев в палату, я схватила свою кроху на руки, прижала к себе, стала целовать и плача пыталась ей объяснить, почему не смогла сегодня рано прийти. На меня смотрели огромные серые глаза, и в них плескалась надежда. Именно та надежда, которая умирает последней. На руках с малышом я зашла к Дмитрию Владимировичу.
«Можно я заберу ее сегодня, сейчас. Я не могу ее оставить ни секунду одну. Пожалуйста!»
Молчание. Взгляд как рентген.
«Да. Забирайте. Я сам решу все вопросы».
Сегодня месяц, как мы живем вместе, мы не на миг не расстаемся, мы всегда рядом. Я и моя дочурка. Это ни с чем не сравнимое состояние души и тела! И сегодня я устрою нам маленький праздник. Вечером раздался звонок в дверь. Открываю, стоит Дима с букетом и пакетом.
«Разрешите?» стесняясь спрашивает он.
«Конечно! Мы очень-очень рады вас видеть!»
Мы проходим на кухню, я ставлю чайник. Дима очень взволнован. Он откашливается и тихо говорит: «Выходи за меня замуж»
«Зачем?» по-идиотски спрашиваю я.
«Чтобы вместе растить нашу доченьку Светланку».
«А откуда он знает, что я назвала ее Светланкой?», про себя думаю я.
И в это же время киваю головой в знак согласия.
Облако
«Я хочу замуж. Я хочу семью. Я хочу найти свое дело по душе. Я хочу» Дальше мысль оборвалась. Хочу чего-то, но как-то неконкретно, да мне самой не совсем понятно. Я сидела на веранде, укутав ноги пледом, и слушая, как шумит дождь. И хотя до осени еще две недели, но дождик колючий и холодный, похож на осенний.
На журнальном столике лежали глянцевые журналы по которым я пыталась правильно загадать желание. Желаний было не так уж и много, но как-то все расплывчато я себе все представляла. Вот уже полтора года, как я переехала из города в деревню. Родителей не видела уже лет десять, они геологи и постоянно в экспедициях, и о том, что они живы, говорят их денежные переводы. Воспитывала меня бабушка.
Я закончила институт, нашла себе работу в городе, снимала жилье, но очень серьезно заболела бабушка, и я не раздумывая оставила работу и город, вернулась в деревню. Бабуля была против, только кто ее слушать будет. Главное, что я смогла вытащить ее почти с того света и сейчас с ней все в порядке, для ее возраста. В деревне с работой большие проблемы, но я упрямая и нашла себе. Я сторож в школе. Работаю ночь через две. Хоть на хлеб с маслом, и то хорошо.
По первой мне было не по себе, сторож с высшим образование, а потом перестала обращать на это внимание. А вчера ездила в город, пришел очередной перевод от родителей, и по случаю накупила себе «умных» женских журналов. Вот и упражняюсь. Пишу на листе бумаги свои желания и пытаюсь их представить визуально. И все у меня получалось, и картинки видела, и ощущения радостные и легкость во всем теле. Я представляла свое будущее, и он было радостное и красивое, и я не заметила, как заснула.
И мне приснился сон. Я услышала стук в двери, подошла и открыла. На пороге стояло облако! Оно было небольшое, мягкое, уютное и от него исходило тепло.
«Привет!» сказало Облако.
«Привет!» я немного заикалась.
«Войти можно?»
«Да, да, конечно».
Облако проплыло в комнату, увалилось в кресло и стало меня разглядывать.
Пауза затянулась.
«А ты кто?» спросила я.
«Счастье» ответило Облако.