Я, все-таки, перешагнул через себя и к дочке наведался. Светлана сказала, что она приболела. День был воскресным, и даже каким-то праздничным. В пластиковом пакете я принес сладости и игрушку. Честно сказать, переступая порог их дома, испытывал я не то чувство робости, не то, даже, страха Но, ничего не произошло. Никто не кинулся на меня с намерением вцепиться в волосы Мимо меня, что-то невнятно буркнув, проскочила в огород теща. Дочка лежала в постели и у неё была температура. В комнате стоял спертый воздух, пахнувший лекарствами и тяжелым дыханием. Я сел рядом с кроватью на табурет и взял ладошку дочки в свою руку. Она обрадовалась моему приходу и маленькому подарку. При виде маленького человечка, которому придется расхлебывать всю свою непростую жизнь последствия глупости взрослых людей, меня охватила жалость. Мы даже не разговаривали. Я просто положил её горячую ладошку в свою ладонь и тихонько поглаживал маленькие, прозрачные пальчики. Сзади, бесшумно, подошла Светлана и, какое-то время, наблюдала за нами, не обнаруживая своего присутствия. Потом она дотронулась до моего плеча:
Ты кушать будешь? У нас сегодня уха
Она неплохо меня изучила. Мои пристрастия, в области кулинарии, ограничивались простыми блюдами, употребление которых не было сопряжено с особыми церемониями и знаниями. Пища, прием которой был сопряжен с необходимостью изучения последовательности, что, в какой руке следует держать и как правильно открывать рот, вызывала у меня священный трепет. И чем меньше ингредиентов присутствовало в готовом блюде, тем вкуснее оно мне казалось. Вот уха Рыба, причем, предпочтительно, только белая, картофель, лук, соль, перец и вода Из шанцевого инструменталожка, миска. Косточки можно бросать себе под ноги, на паркетный пол, шумно сморкаясь, при этом, в крахмальную скатерку, и вытирая жирные губы ослепительно белым жабоКрасота! Ляпота
И я согласно кивнул головой. Светлана ушла. Я ещё немного посидел возле дочки, и тут меня кто-то подтолкнул:
Чего сидишь? Сидит тутПойди на кухню, полюбопытствуй
Я осторожно приоткрыл дверь на кухню. Светлана лила из металлической кружки воду в кастрюлю, источающую дурманящий запах ухи, и шептала, при этом, какие-то слова. Она не предполагала быть обнаруженной. Увидев меня и поняв, что я застал её за весьма непотребным действием, Светлана заметалась рукой, не зная, куда приткнуть проклятущую кружку. И вылила её содержимое в стоящее рядом ведро с питьевой водой. Надо сказать, что я тоже слегка потерялся от этого зрелища.
Ты Уху Уху будешь?
Голос у неё дрожал
Нет Спасибо Я что-то расхотел. И вообще Пойду-ка я домой. Пора мне
Я развернулся, собираясь уйти.
Кто-то остановил меня и развернул в обратную сторону
Вот воды Воды я, пожалуй, попью
Я взял кружку, которую она поставила рядом с ведром, зачерпнул прозрачной, вкусной воды и сделал несколько глотков
Ночью мне не спалось. Я думал о том, что нехорошо всё это Ну, ладно Светлана, вроде как, виновата в чем-то передо мною И что? Всё уже давно устаканилось Есть ведь и другие ценности в этой жизни Нужно поднимать ребенка Нужно как-то обустраивать свою жизньНужно НужноНужно
Светлана потихоньку вернулась в мою жизнь. Сперва общими заботами о дочке, потом в постель, затем в дом Какая-то часть меня отчаянно сопротивлялась этому процессу. Какая-то радостно приветствовала. Мы начали строить планы на покупку автомобиля Однажды, ночью, я проснулся, казалось бы, совершенно беспричинно
А ведь было бы лучше, если бы её вообще не было
Голос прозвучал во мне повелительно, и я мысленно, испуганно переспросил:
Кого не было?
Дочки
Как, не было?
Обыкновенно Зачем ей мучаться по жизни Вы ещё сможете родить здорового ребенка. Ты должен сделать это
Что я должен сделать?
Найди препарат, который не оставляет в организме следовНикто, ничего не заподозрит
Это грех
Никакой это не грех Сделай это
Я проснулся наутро с диким чувством реальности ночного кошмара. Ясно же, что все мне причудилось не наяву, а во снеМне причудилось Любой сон забывается уже к обедуНужно выкинуть его из головы Нужно выкинутьЭто сон Это сон
Сон никуда не исчезал. Он завладел моей сущностью и предопределил мои поступки. Я поехал в город, к моей знакомой, работавшей в лечебном учреждении. Путано, пряча глаза, сбиваясь и холодея от ужаса своей просьбы, я изложил ей суть. Она долго рассматривала меня сверху донизу
Если бы я не знала тебя столько лет, то, вероятнее всего, слила бы тебя в милицию. Но, поскольку, я тебя, все-таки знаю, то рискну предположить, что у тебя временное помутнение рассудка. То, о чем ты меня просишь, тебя ни от чего не избавитИ, вообще Это не ты меня просишь. Я даже голоса твоего не узнаю. Ты какой-то чужой. Я не знаю, чем тебе помочь Уходи.
Я ушел. Шатаясь, будто пьяный, добрался до автовокзала, купил билет и поехал домой. В каком-то тумане я сошел на последней остановке и ноги сами довели меня до порога бабы Настиного дома. К моему счастью, она была дома. Сурово оглядев мою раздрызганную персону, баба Настя строго меня отчитала:
Я же тебе говориланикаких дел со своей бывшей женой. Ах, ты горюшко луковое
Повторное изгнание из меня подарка моей дражайшей супруги протекало ещё более болезненно. Кто-то, внутри меня, отчаянно сопротивлялся. Не менее часа баба Настя выживала его молитвой и окроплением святой водой. Не менее часа нечто крутилось во мне, заставляя корежиться и скрипеть зубами. Мы все были совершенно измучены. Труднее всего пришлось бабе Насте. Возраст и неведомый, но грозный противник, измотали её вконец. Но и он устал сопротивляться. Я не заметил, когда эта сущность меня покинула. Просто, внезапно, стало легко и ясно. Обессиленный, я откинулся на спинку стула. Баба Настя дрожащими руками перебирала странички своей священной книги.
Ты приляг на кровать Отдохни. Экую же пакость они тебе подсунули. Ты, милай, меня послушай. Я насилу его одолела. У них осталось последнее средство И против него у меня ничего нет. Если ты поддашься, то никто тебе уже не поможет. Сделает она тебе его на своих, женских тяготах. Это тебе на смерть. Нет от него никакого спасения.
Как Как, баба Настя, это будет выглядеть?
Что-нибудь печеное, жареное То, что ты любишь. На тяготах и пожарят. Им нужно будет, чтобы ты это съел.
Ну не силой же они меня кормить будут? Ей же и самой придется отведать своего продукта.
Ни в коем разе. Немедленная смерть. Она найдет нужную причину, чтобы тебя накормить, а самой не попробовать. Будь очень осторожен. Устоишьони тебя отпустят. Не устоишь
Я понял, баб Насть Спасибо Вам. Я устою
О том, что я избавился и от второго наговора, Светлана поняла мгновенно, но вида не подала. Все, внешне, протекало, как и прежде. Она приходила, работала день, до вечера и я отправлял её восвояси, зорко наблюдая за всеми передвижениями в стенах нашего дома. По видимому, выбора у неё, действительно, не оставалось
Перед выходными Светлана завела разговор, что не плохо было бы съездить на море. Отдохнуть там денек-другой Прекрасно представляя, какими последствиями грозит мне любая оплошность этого мероприятия, я, тем не менее, был движим, как ни странно, ещё и любопытствомкак все это будет происходить? Внутренне я уже отрешился от всей этой семейки. Я уже точно зналничего у них больше не получится. Вот хрен вам. Хоть башкой бейтесь, ничего не выйдет. И я согласился. Поставив единственное условие, выполнение которого, для Светланы, было изначально неприемлемым:
Только давай, Света, договоримся. Я не хочу таскаться с продуктами. Ничего с собой не берем. Всё сейчас продается, все есть. Едем налегке. Согласна?
Да, да, конечно Ничего не берем.
Ну, вот и отлично. Завтра в шесть мы с Андреичем за тобой заедем.
Когда утром мы подкатили к её дому на мотоцикле, Светлана ждала нас на улице с огромной, плетеной сумкой в руке. Мало ли что там может быть Ракета «Томагавк» в компактном исполненииАндреич лихо доставил нас до железнодорожной станции, мы купили билеты и несколько минут, до прихода электрички, наблюдали за суетой на перроне.