Видать, Настю придется приглашатьИначе, молоко перегорит.
Мне, конечно, было не совсем понятно, при чем тут коровья упертость, какая-то Настя, молоко, которое может перегореть и как это все, вообще, взаимосвязано. Андреич завел мотоцикл, открыл калитку и укатил, подняв по улице клубы пыли. А я попытался выяснить у своей матушки, что за напасть случилась с нашей коровенкой и каким образом в этой беде может помочь Настя. И кто она такая. Ответ меня озадачил. Оказалось, что виноватой в таком поведении коровы признается баба Саня, живущая от нас наискосок, в небольшой, беленой известью, хатенке. Глаз у бабы Сани был очень нехорошим. И стоило ей положить его, неважно, на животное или человека, как тут же с ними случались неприятности. Ругаться с ней, никто не смел. Себе дороже оборачивалось. А сегодня, когда матушка встречала корову из стада, баба Саня, как назло, торчала за своей калиткой и похвалила в голос наше животное, нагулявшее полное вымя молока. И этого, якобы, оказалось вполне достаточно, чтобы корова отказалась отдать молоко. А НастяАндреича родная сестра. Верующая и девственница. И только она может снять этот сглаз
Ну-у Как кто
А я, на тот момент, выслушал изложенную версию с нескрываемой иронией. Баба Саня Нехороший глазДа знаю я эту бабу Саню. Давно знаю. Бабка, как бабка Дед у неё полуслепой и полупьяный. Что там за вред от неё может быть? Понапридумывают всякую ерунду и сами, что характерно, в неё верят. Девственница Настя, снимающая наговоры Какие наговоры? Пережиток, корочеНесерьезно всё это
Настя оказалась небольшой, сухонькой старушкой, приятной и улыбчивой. Андреич привез её в мотоциклетной коляске, из которой она живенько вылезла, оправляя на себе старенькую, плюшевую душегрейку. С собой баба Настя, не мог же я её называть Настей, привезла книжку и баночку с водой. Приветливо улыбнувшись, она внимательно оглядела мою персону сверху донизу, и печально покачала головой. Я этому жесту не придал никакого значения.
Ну, показывайте виновницу переполоху Баба Настя поправила на голове беленький платочекБудем лечить.
Она спокойно зашла в загородку и безбоязненно похлопала коровку по лоснящемуся боку. Последняя не пошевелилась. Баба Настя поставила баночку на стул, сняла крышку и достала из кармана помазок для бритья. Обмакнув его в баночку с водой, побрызгала ею на корову. Тихим голосом, мне едва было слышно, она читала какую-то молитву, обходя коровку по кругу и окропляя её водой. Я с интересом наблюдал за впервые виденным мною действием, даже не строя никаких версий относительно его результативности. Сколько оно продолжалось? Может статься, что минут десять. А может, более. Только махнув напоследок кисточкой, баба Настя подозвала мою матушку:
Ну, все, милая Можешь доить.
К огромному моему изумлению, матушка села на табуреточку, зажала между колен подойник и потянула из коровьих сосков белые струйки, звонко запевшие в блестящем ведре. Коровка стояла, не шелохнувшись, задумчиво втягивая в себя пучок свежей травы.
Ни-и фига себе! И как это понимать?
Словно кто-то толкнул меня под руку, и голос, не тот, к которому я уже привык, а другой, приказал повелительно:
Спроси
Я не стал уточнять, что мне следует спросить. Я знал
Баба Настя Это что же? Если вот так могут навести порчу на животное, то и на человека ведь тоже? Можно?
А я знала, что ты спросишь Могут и на человека сделать наговор.
И что? Что при этом происходит с человеком?
А смотря что сделать. Допустим, приворот на жениха. Чтобы, значит, на кого глаз положила, уже никуда не делся. Маята начинается Ведь, почти всегда, человек что-то свое в жизни предполагает. А тут все наперекос начинает идти. Не каждый устоять может. Вот Юрку знаешь?
Баба Настя назвала мне фамилию моего старого знакомого, покончившего свою жизнь повешением.
Не успела я с него наговор снять-то. Поздно узнала. Жалко Виню себя.
Юрка? Я растерянно смотрел на бабу Настю. Ведь мы голову сломали над причиной, потрясшей нас смерти. Но у него же взаимная любовь была? Не безответная
Ну Это так с виду было. А на самом деле, вон куда все привело. А кто у тебя жена?
Я назвал фамилию. Она нахмурилась и покачала головой:
Знаю я их Хорошо знаю. Старшая из сестер этим делом грешит. Твоя теща до двадцати восьми лет в соплях ходила. А когда Ваську отхватила, все поразились. Хороший мужик был. Не пара ей. Он же невесту имел и уже день свадьбы был назначен. Бросил без причины и на твоей теще женился. Сильно он переживал, душа рвалась.
Уйти, что Нет возможности?
Нет Только на тот свет. Или ей принадлежать будешь, или никому. Когда человек начинает сопротивляться, на него все напасти сыплятся. Вот и Васька Ноги начали отниматься. Сперва одну отрезали, потом другую и умер.
Теща его день рождения по сей день отмечает
Значит грех свой чувствует. На детях все это выходит.
А на детях как?
А они с ущербой рождаются. Наказывают их так. У всех сестер мужья приделанные. А дети все с недостатками. Кто с волчьей пастью, кто с каким другим дефектом.
Баба Настя А я?
В тебе он
И моя дочка? В наказание?
И она, бедная
А что мне делать, баб Насть? Мне?
Приходи сегодня вечером ко мне домой. Возьми полотенце чистое и две, трехлитровые банки.
Мне самому приходить?
Нет С матерью. Помощь тебе может понадобиться. Сопротивляться он будет. Вишь Притих при мне.
Я не стал спрашивать, кто этот «он». Как-то не хотелось услышать объяснение. И без того жути хватало
Всё услышанное от бабы Насти я пересказал матушке. Она помолчала, печально глядя в сторону, и вздохнула:
Сказывали мне бабы про родню нашу Я потихоньку все разузнала. Много чего наслушалась. Вот про Настю не подумала, каюсь. Да и узнала то её совсем недавно Раз она такое говорит, значит, пойдем.
И через полчаса, по темноте, мы вышли Не знаю, что это было Может быть, просто самовнушение. А может быть, и нет. Только ноги мои идти не хотели. Словно какая-то сила подкидывала их от земли, и я терял ощущение реальности. Мое тело покрывалось горячей испариной, и я переставал соображать, куда мы идем и зачем. То, вдруг, наваливался на меня кто-то огромный, невидимый в темноте и я пугался каждой тени. Мерещились мне какие-то невиданные животные, а дворовые собаки кидались на нас с таким остервенением, что мороз продирал до самых пяток. Я насилу одолел пару километров до домика бабы Насти. Впрочем, не сказав матушке, о своих ощущениях, ни слова. В маленькой комнатке было душно, но баба Настя плотно закрыла окна и двери. Моя матушка села на кровать, а я на табурет, перед окном. На подоконник хозяйка поставила тарелочку со свечой, на колени постелила, принесенное мной, полотенце и чиркнула спичкой. Запалив фитилек свечи, баба Настя потушила свет в комнате, взяла в руки книжку и начала читать молитву, изредка окропляя мою голову уже знакомым мне помазком. Я сидел и смотрел на свое отражение в оконном стекле и думал о чем-то постороннем, не относящемся к происходящему. Краем глаза я видел, что моя матушка начинает дремать под бабы Настину молитву, и усмехнулся. Было спокойно. Огонек свечи горел ровно и беззвучно. Баба Настя монотонно-убаюкивающе бормотала непонятные слова, заставляя меня вздрагивать от холодных капелек воды, щедро стряхиваемых на мою макушку. И мне начало казаться, что мое отражение в окне живет своей жизнью. Я делал небольшое движение в одну сторону, и мое отражение повторяло его. Только с запозданием. Я строил ему гримасу, и отражение отвечало мне тем же самым. Но с другим выражением. Это было забавно. Меня начало клонить в сон. Сколько прошло времени? Я с трудом удерживал себя в вертикальном положении. Ещё немного, и я свалюсь на пол и усну. Усну
Усну
Внезапно огонек свечи колыхнулся и затрещал. Баба Настя ускорила темп молитвы. Огонек затрепетал и погас. Я встрепенулся. Баба Настя снова зажгла свечу и начала читать громче и отчетливее. Огонек начало трепать так, как будто в комнате зарождался ураган. Я смотрел на него с недоуменным интересом. В комнате не было и сквознячка.
И тут
Во мне
Кто-то привстал.
Нет Я не оговорился.
Именно, привстал.