И в профессиижурналист от Бога. Он первым из нас и орден получил, и заслуженного журналиста, и книжку публицистики выпустил, ее на Госпремию выдвигали. Да разве без мохнатой лапы туда сунешься? Громов виду не показал, только рукой махнул: подумаешь, большое дело! Да у него второй сборник почти готов. И все уверены: быть Мишке лауреатом!
Не все отличники одинаковы. Нашего товарища по факультету и президентскому самолету Владлена Мирошниченко, хоть и числился в отличниках, на курсе недолюбливали. Это мягко сказано. И сейчасто же самое. Карьеру сделал завиднуюпартийную школу прошел, главный редактор «Слова», первый замминистра информации. Но какой ценой? Особыми способностями не отличался, брал нахрапом. Локтями работал: не успеешь убратьс мясом оторвать может. Унижался, лебезил перед преподавателями, вечные свои «трояки» пересдавал. Подкараулит где-то в коридоревыклянчит «четверку», так еще дожмет, уломает на «отлично». Не стеснялся в глаза сказать: «Ставь «отлично!», жить не на что, повышенная «степуха» нужна! Его коронная фраза: «Пятерки не пахнут!». За что такого уважать, скажите?
Кто мог подумать, что из нашего курса сразу три главных редактора «вылупятся»? Не часто такое случается. Вон сколько абитуриентов к ней стремится, достигают единицы. Недаром о нашем курсе легенды ходят. И в самолете держим марку, помогаем, друг за друга стоим, как бы своя мафия.
Все же с Владленом у меня сложные отношения, неоднозначные. С тех самых времен, когда он на курсе был парторгом, а якомсоргом, старался держаться подальше, как можно реже пересекаться. Как и многие, относился с недоверием, подозревал в сексотстве, раздражало, что девки к нему липли, сами в постель прыгали. И если бы красавец писанныйничего подобного. Обычный фактурный парень, выше среднего роста, русоволосый, с большим шнобелем, чуть оттопыренными ушами. И прикида модного не былооткуда деньги! На одну стипендию, как все, в общаге голодной. Тянул одеяло на себя, качался спортом, гири-гантели. Сначала, как и мы все, вагоны в Жулянах разгружал, потом подрядился заметки на комбинат печати, где метро «Большевик», по редакциям развозить. Только разве этим заработаешь? Как-то добирались с «Большевика» пешком, даже пятака на метро в кармане не нашлось, ни копья, голодные, злые, вдругбац! объявление на столбе: на киностудию Довженко в массовку люди требуются. А киностудиявот она, рядом.
Давай зайдем?
Еще чего! Кому мы там нужны! Только время зря тратить!
Но, если честно, не времени я тогда жалел, сколько тратилось в студенческие годы его беззаботно и зазря. Худющий был, весь светился, хилый, хоть и в футбол играл, какой из меня артист! Владлен пошел, и снялся в массовке, понравился кому-то там, его пригласили еще раз, потом еще. Снимался в исторических фильмах, уже в эпизодах, 16 рублей 50 копеек в день, пять бутылок водки! За неделюстипендию отбивал. Окончил специальные курсы, на лошади скакал, перепоясанный пулеметными лентами крест на крест. Трюки разные, поездки в Ялту, в Одессу, с московскими актерами на дружеской ноге. Деньги какие-то завелись. Я грешным делом думал, девки из-за кино ему на шею вешаютсяничего подобного! И до киноэпопеи, и после, да и сейчастоже. Самое обидное и непонятное для меня: Владлен к ним относился, как к обузе, немного приятной, но надоедливой, отмахивался, волынил:
И что только им надо от меня? Жениться сейчас не входит в мои планы, карьеру надо делать. Глупые, ну разве непонятно?
Так говорил он нам в своем кругу, не таясь, откровенно, будь то в общаге за нехитрым ужином на газете с бутылкой дешевого крепленого вина или на лавочке в парке Шевченко, где мы «пасовали» пары, отогревались на солнышке.
Владочень завистливый. И злой на этой почве. Из-за своей завистисам признался по жуткой пьянкеу меня Элю отбил. Ни разу об этомсколько лет прошлоне говорили, общались, будто и не было ничего между нами. И хоть не собирался жениться, как увидел, что у кого-то, не у кого-то, а у товарища твоего, друга, можно сказать, классная девушка, в гости захаживаеткуда вся холостяцкая философия делась. Попер, как всегда, напролом, буром, пока своего не добился. Такого не то, что любитьуважать не за что!
И сейчас то же самое. Притом, что достиг в жизни кое-чего: без пяти минут министр, редактор престижной газеты, дача в Конче! А все равноне уважают. Не то, что Мишу. Я думаю, если бы Миша и не дослужился до редактора, мы все равно созванивались, встречались, разговаривали на разные темы. Он из тех людей, с которыми, если год не виделся, встретились где-нибудь в аэропорту, и разговор с того места продолжается, где прервался в прошлый раз. С Владленом мне ни встречаться, ни говорить не хочется. И если так уж получилось, что приходится в одном самолете время коротать, другого выхода нет, надо держать ухо востро, и на все его вопросы реагировать продуманноскользкий человек, может в любую минуту подставит так, потом долго жалеть будешь. Болтать ничего лишнего не рекомендуется при немзаложит, донесет, еще исковеркает, доказывай потом, что ты не говорил или совсем другое подразумевал. У Владлена устойчивая репутация сексота еще со студенческих времен. Да он, по-моему, и не скрывает. Как, скажите, такого уважать?
Если Владлена тихо в тряпочку ненавидят, то мне по-черному завидуют и откровенно, не стесняясь, устраивают мелкие и крупные пакости. Сколько раз замечал в глазах коллег нехороший блеск, который, несмотря на старания, не удается скрыть. Чему завидуют? Сразу так и не ответишь. Тому, наверное, что карьера удачнотьфу, тьфускладывается. Тому, что работается мне (по их пониманию) легко, свободно и без напряга. Действительно, у меня устойчивая журналистская репутация, имя, свой читатель. Газета, которую редактирую«Кто виноват» одна из ведущих, «покупается в киосках нарасхват», как поется о ней в одной популярной песенке, сочиненной к скромному юбилею. Немаловажно, что у меня крепкий и надежный тыллюбимая жена и двое детей, живем дружно, любим друг друга. С гордостью могу сказать, что не замечен в аморалке, запойном пьянстве, азартных играх, не курю табак и травку. Могу немного выпить, но, как правило, после работы, в кругу близких людей.
Признаюсь: ауру удачливости и благополучия, видимости того, что все дается легко, без надрыва, создал вокруг себя я сам. Никто не догадывается, чего это стоит, сколько нервных и физических усилий приходится затрачивать, напуская на себя нарочито беззаботный вид, чтобы со стороны выглядело естественно.
Чтобы у окружающих создавалось впечатление, что все дается легко, выработал несколько простых, но эффектных приемов. Например: никто никогда не должен видеть и знать, какими потом и мозолями, бессонными ночами, изнурительным каждодневным трудом достаются те же статьи. Нельзя показывать окружающим, что тебе трудно, ты устал, нет никаких сил и т. п. Наоборот, у тебя всегда хорошее настроение, цветущий, свежий вид человека, который только что плотно и вкусно отобедал и собирается переходить к десерту с ликерами.
Ты не раскрываешь творческих замыслов, не обсуждаешь напечатанную или будущую статью, не имеешь обыкновения говорить о работе вообще. Тем более, никто не должен видеть тебя за работой, знать, как ты мучился ночью, когда писал. Самое главное, правило номер одинникого к себе не пускать в душу, держать дистанцию. Если накипело, невтерпеж высказатьсяизлей накопившееся первой встречной продавщице или официантке, чем человеку, с которым вместе работаешь.
Просто? Попробуйте. Каждый понедельник, несколько лет подряд небрежно бросаю на машинку, а с недавних пор отдаю готовую дискету с распечаткой, на которойпара-тройка написанных за выходные статей на самые актуальные темы. Никого не должен знать, когда ты их пишешьночью, с утра, полулежа после обеда. Журналист, если он настоящий журналист, постоянно в форме. Вот и приходится ночи прихватывать. И когда меня спрашивают: «Когда ты пишешь? Как все успеваешь?», только плечами пожимаю: «Разве так важнокогда? Главноечто вся соль в содержании и исполнении, а время всегда найти можно». Такие вопросы и есть признание твоего совершенства, профессионализма. Ради этого и выкручиваешь себе руки. Но гримасы усталости на моем лице никто не увидит. Только маску улыбки. С ней я, весело и беспечно, шагаю по жизни. Скажите, кому это понравится?