Ворсавый уже не помнил всего того, о чем они говорили прежде, чем Туман спросил:
И все же, брат, почему ты так рвешься в Первый Город? Зачем тебе провожать ладьи Рожденного Из Бока? Я же чувствую, ты что-то не договариваешь.
Я не знаю, как тебе объяснить. Но это важно. Я просто должен там быть.
Ты сам ведь не собираешься в этот поход? с тревогой спросила Метелица.
Нет, вы бы первые узнали об этом, искренне ответил Ворсавый. Я и у Матери своей не отпрашивался. Вы точно хотите пойти со мной?
Конечно, брат, улыбнулась Метелица. Не хочу тебя одного отпускать. Мало ли что с тобой по дороге до Первого Города может случиться. К тому же, Туман хочет посмотреть на эти чудесные ладьи. Да и мне любопытно.
А детей на кого оставишь, сестрица?
Как на кого? С Матерью нашей. Правда, не захочет она нас с Туманом отпускать. Но согласится в конце концов, куда денется. Тем более что ненадолго. Главное, что священники разрешили.
Ты уже попрощался со своими? спросил Туман.
Ворсавый кивнул. Хотя он и не собирался долго отсутствовать, но почему-то ему показалось сегодня, что он прощался с родней как навсегда. Мать его даже испугалась. Она смотрела на него с такой тревогой в глазах, будто и сама предчувствовала что-то.
Ворсавый и Метелица подобрали свою одежду и, прежде чем надеть, долго отряхивали ее от пыли. Потом они все вместе отвели детей к родне.
Когда они уходили, дети вцепились в Тумана и долго не хотели его отпускать. Будто и они предчувствовали что-то.
Ворсавый заметил, как в глазах Метелицы проблеснула даже легкая зависть. Но она сама была виновата. Метелица уделяла своим детям значительно меньше времени, чем ее родной брат.
Вскоре они присоединились к нескольким десяткам людей, которые, так же как они, отправлялись в Первый Город, чтобы проводить Избранника Небес. И спустя несколько дней они все уже были на месте.
На берегу Реки Волков в день отправления была огромная толпа, какой ему раньше никогда не приходилось видеть.
Они не успели еще дойти до берега, как Ворсавый случайно задел плечом совсем юную волчицу. Из-за него она наскочила на кого-то другого, а потом и вовсе грохнулась на землю.
Прости, сестра, виновато проговорил Ворсавый, склонившись над ней.
Он подал ей руку и помог подняться. И словно обжегся. Такое случалось с ним не часто. Своим загадочным шестым чувством он ощутил, что юной волчице грозила какая-то беда. Какая-то опасная тайна была с ней связана.
Все, брат, ступай своей дорогой, коренастый волк оттеснил девочку от Ворсавого.
Волк этот был из местных. Лицо у него было как у совымаленький крючковатый нос и большие круглые глаза. На вид было столько же лет, как и Ворсавому.
Я чувствую, брат, что она в большой беде. Все в порядке? Могу я как-то помочь?
Волк окинул Ворсавого удивленным взглядом и презрительно бросил:
Можешь. Держись от нас подальше, он повернулся к юной волчице. Пойдем, Ласточка.
И они вместе скрылись в толпе. Ворсавый проводил их задумчивым взглядом.
Метелица и Туман подошли к нему и стали подтрунивать:
Только подумать! Наш неотразимый брат, сам Ворсавый, получил отворот-поворот! Наверное, первый раз в жизни?
Да нет, задумчиво ответил Ворсавый, совершенно серьезно. Я и не думал за ней ухлестывать.
Туман и Метелица, не поверив, весело засмеялись.
Потом они все вместе восторженно пожирали глазами стоявшие на воде ладьи.
Для Ворсавого эти чудесные ладьи также были в новинку, но удивлялся он значительно меньше. Было что-то, чего друзья не знали о нем. Что-то, о чем Ворсавый не рассказывал никому. Он доверял Туману и Метелице абсолютно во всем. Он мог доверить им свою жизнь. Но не это.
Уже много дней ему снились странные сны. Они были очень необычными. Приходили к нему не только ночью, но даже посреди белого дня. Были яркими и запоминались в мелких деталях.
И в своих снах Ворсавый много раз видел эти ладьи. Видел эти огромные, высоко возвышавшиеся над водой деревянные кресты, торчавшие из ладей. Поэтому он и прибыл в Первый Город, чтобы проводить в поход Рожденного Из Бока.
Но было что-то теперь, что сильно его беспокоило. Ладьи, как и деревянные кресты, были точно такими, какими представали Ворсавому в его видениях. И все равно что-то было не так.
Он размышлял об этом все утро. Он продолжал размышлять и теперь, почти не замечая того, что происходило на берегу. В отличие от всех людей, что столпились здесь, он не пожирал глазами священников и священниц, когда их длинная процессия вышла на берег. В отличие от всех, он не пытался ловить каждое слово, когда Рожденный Из Бока прощался с Повелителем Севера.
И только тогда, когда ладьи уже стали отчаливать от берега, Ворсавый наконец принял решение.
Он повернулся к друзьям и крепко обнял их.
Ты что, брат? у Метелицы округлились глаза. Ты что такое задумал?
Но Ворсавый не смог даже ничего ответить. Он только развернулся и побежал в сторону ближайшей ладьи.
Ты что, брат? Ты куда? Вернись! кричали за спиной Туман и Метелица.
Ладья уже отдалилась от пристани, но Ворсавый с разбегу прыгнул и перемахнул через борт
* * *
Холодные брызги попали Ворсавому на лицо, и он очнулся от полудремы и воспоминаний.
Огромная ладья была практически пустой. С тех пор, как они покинули Первый Город Севера, прошло несколько дней. Они успели уже побывать в двух небольших Городах, но людей у них там почти не прибавилось.
Так что на веслах приходилось быть сразу всем. Благо плыли они по течению. Впрочем, Ворсавого не пугала бесконечная гребля. Его крепкие руки с легкостью управлялись с веслом.
Ирония была в том, что при отправлении из Первого Города он прыгнул в ладью, в которой вожаком был назначен тот самый волк, с которым они столкнулись на берегу.
Волка все называли Филином, что было вполне предсказуемо с его внешностью. Из всех прочих волков, что сидели в ладье, он был самым рослым и старшим по возрасту. У него были самые широкие плечи, самые сильные руки и самая длинная и густая борода. Если не брать в расчет Ворсавого, разумеется.
Ласточкаюная волчица, сопровождавшая его, как уже знал Ворсавый, приходилась ему родной сестрой.
Но общаться с ним Филин по-прежнему отказывался. С самого начала он отнесся к Ворсавому неприязненно и только бросал на него недовольные взгляды.
Рожденный Из Бока хотел прибыть во Второй Город до темноты. Поэтому они плыли без остановок. И Ворсавый с большим трудом сдерживался, чтобы не заснуть.
И вот тогда к нему вновь пришло видение.
Он вдруг снова увидел этот сон, как он стоял на берегу и провожал ладьи. То самое видение, из-за которого он отправился в Первый Город, чтобы наблюдать отправление в поход Рожденного Из Бока. И то самое видение, из-за которого в самый последний момент он прыгнул в ладью.
Это сумасшедшее решение он принял спонтанно, как только понял, что все, что он наблюдал в видении, происходило не в Городе Балтазара, а совсем в другом месте.
И вдруг этот сон изменился. Теперь все происходившее в нем Ворсавый видел впервые. Он был в своем сне совсем седой старик. И ладьи были другие, даже еще большие по размеру, совсем огромные. И широкие полотнища развевались на ветру, притороченные к длинным деревянным крестам, выраставшим из ладей.
Ворсавый недоуменно осмотрелся вокруг. Но никто, кроме него, почему-то происходившего не замечал.
К его удивлению, прямо напротив него на скамье сидела Ласточка и ловко орудовала веслом. Девушка под его взглядом краснела и смущенно отводила глаза.
«И когда она успела пересесть?»
Он пристально смотрел на нее и видел, что ничего особо примечательного в ней не было. Какой же секрет мог быть связан с этой обычной с виду юной волчицей?
Вдруг он увидел, как у Ласточки носом пошла кровь. Сначала тонкой струйкой, а потом хлынула обильным потоком из обеих ноздрей.
Что с тобой, сестра? громко спросил он.
Но она ничего не ответила. Она молча смотрела на него испуганными глазами.
Теперь уже весь подбородок, шея и грудь у нее покрылись кровью. Она отпустила весло и протянула к Ворсавому свои рукиони все были в порезах, кровь с них стекала на днище ладьи, и вот уже образовалась обширная лужица.
Ворсавый недоуменно осмотрелся вокруг. Но никто, кроме него, почему-то происходившего не замечал.