А это кто рядом с Балтазаром встал? прошептала Камыш. Неужели
Ну надо же, и она пришла. Ревущая Сова. Говорят, что именно она и подговорила всех Матерей-священниц, чтобы они отказались поддержать этот поход.
Балтазар измучен болезнью, а ее влияние среди священниц велико. Говорят, как Балтазар вернет свою плоть Небесам, так ее старший сын будет избран Повелителем Севера.
Но тогда Север никогда не признает и не поддержит Рожденного Из Бока, если он захватит власть над Главным Городом.
Это точно. Поддержки тогда Рожденному Из Бока не видать.
Снег покрутил головой, выискивая кого-то в толпе.
Странно, что проводить не пришли ни Шрам, ни его родной брат Малюта.
Камыш согласно кивнула. Шрам был из простых людей, но с самого детства был близок с Рожденным Из Бока. Поэтому все удивлялись, отчего он не отправлялся в путь с остальными.
Ты знаешь, что говорят, прошептала она. Наверняка, Шрам в чем-то провинился.
Ну да, обидел, наверное, Рожденного Из Бока чем-то.
Обидел? с сомнением переспросил Большая Лапа, который все это время, оказывается, сидел рядом и вслушивался в их разговор. Разве возможно это? Тогда бы Шрама и в живых уже не было.
По-прежнему на берегу было очень тихо, хотя и слышно было, как все вокруг перешептываются.
И все-таки, странно, что Малюта не пришел проводить Рожденного Из Бока, заметил Снег. Сорванец привязан к нему ничуть не меньше.
Малюте Шрам, наверное, запретил на берег выходить, предположила Камыш.
Снег с сомнением качнул головой.
Может, и так.
Рожденный Из Бока начал прощаться с Балтазаром. Они теперь были совсем недалеко от ладей.
Тихое гудение и перешептывание в толпе вновь прекратились. Снова стояла такая нереальная тишина, что Камыш расслышала каждое сказанное Балтазаром слово.
Береги волков и волчиц, что отважились последовать за тобой, сын Белой Волчицы, хриплый тихий голос Балтазара срывался. Береги своих младших братьев и сестер. Будь им достойным Повелителем.
По щекам Балтазара текли слезы.
Удачи тебе, брат, снова прохрипел он. Недолго осталось мне ступать по земле. Мы не увидимся уже больше.
Рожденный Из Бока на прощание долго что-то шептал на ухо Балтазару, потом поцеловал его трясущуюся руку и осторожно приложился к ней лбом. Затем он обнял его и долго не отпускал.
Рожденный Из Бока уже направился было к ладьям, но был остановлен Гневом Волков. Паренек крепко обхватил его за пояс. Они о чем-то перешептывались, у Гнева текли слезы. Камыш знала, что внук Мельхиор был сильно привязан к Рожденному Из Бока, даже пытался отпроситься у Балтазара отправиться вместе с ним.
Пока Рожденный Из Бока пробирался через толпу к воде, стояла такая тишина, что можно было расслышать звук его шагов. Казалось, что слышно было, как бились сердца людей на берегу.
И как гром среди ясного неба, в толпе вдруг раздался одинокий крик:
Будем ждать от тебя хороших вестей, Рожденный Из Бока! Да хранят тебя Небеса!
Взоры всех людей обратились на то место, откуда исходил этот одинокий возглас. Всем хотелось увидеть, кто отважился это прокричать. Но по толпе прошелся разочарованный вздох, когда все убедились, что он не выделялся на фоне остальных ничем примечательным, а был обычным волком из соседнего Города.
Но Рожденный Из Бока как будто вовсе не услышал этого. Он обернулся только тогда, когда ступил наконец на пристань. В полной тишине он несколько раз помахал людям рукой.
Казалось, что ладьи так и тронутся в путь в наполненной трауром тишине, когда в толпе снова раздалось несколько одиноких возгласов:
Удачи тебе, Идущий По Воде! Удачи тебе, Избранник Небес!
После недолгой паузы, толпа вдруг словно взорвалась, потому что наконец заголосили все разом:
Удачи тебе, Идущий По Воде! Удачи тебе, Избранник Небес!
Рожденный Из Бока еще раз помахал людям рукой и прыгнул в ладью, в которой его ожидали приближенные и слуги. Вслед за ним последовал и его верный пес
Ладьи уже стали медленно отходить, когда на берегу вдруг появилась женщина, которая столь громко кричала, что смогла перебить даже гул толпы:
Рябой! Рябой! Сынок! Вернись!
Все взоры сидевших в ладье обратились на Рябого. Он смотрел на Мать, обливался слезами, но ничего не прокричал в ответ. Только еще яростнее стал орудовать веслом.
И вот такие тоже были среди них, подумала Камыш.
Впрочем, все это уже не имело значения. Ладьи уже отходили от берега. Сердце Камыш бешено колотилось. «Что же нас ждет на пути? Что с нами будет?»
III
Брат мой. Небеса и древние духи Севера направили тебя, чтобы помочь мне на моем пути. Только теперь я понимаю это. Только теперь, когда уже слишком поздно и ничего не исправить.
Напрасно не слушал я тебя. В гордыне своей я был слеп
* * *
Дом. Куда бы ни привели тебя тропы и реки, но мысли твои всегда будут возвращаться к родному дому, к тем местам, где ты вырос.
В Город Балтазара, Первый Город Севера, с запада приходила неширокая река, которая впадала в Реку Волков. Если вдоль этой речки идти несколько дней, то дальше от нее отпочкуется небольшой ручей, который еще спустя день приведет к большому красивому озеру, на котором плавают белоснежные лебеди.
Там, на берегу Лебединого озера, окруженный двойным частоколом, и был родной Город Ворсавого. Приземистые холмы жилищ выстроились, как было заведено, в несколько рядов вокруг главной площади, на которой располагался жертвенник.
Он не был, конечно, таким крупным, как Первый Город Севера, или как многие другие Города на Реке Волков. Не столь давно люди пришли туда вслед за несколькими представителями священных родов из Города Балтазара, которым разрешено было основать свой собственный Город. Среди тех людей была, тогда еще совсем юная, Бабушка Ворсавого.
Они жили на берегу озера, но никогда не забывали о своих корнях, все часто бывали в гостях на Реке Волков. И самое главное, они никогда не переставали считать себя истинными волками Севера.
В тот день Ворсавый развлекался на сеновале с Метелицей. Двадцатилетняя волчица, вскормившая уже не одного ребенка, сохранила свою свежесть и красоту.
Ему нравилось с ней ласкаться. Его манили аромат ее тела, густая поросль внизу ее живота. Но прежде всего, ее острый ум и большие голубые глаза, которые всегда как будто смеялись над ним.
Сам Ворсавый был матерым двадцатипятилетним волком. Он был самоуверен, силен, гордился своими широченными плечами. Для него никакого труда не было вскружить голову любой волчице. Ему никогда не отказывали, не прогоняли прочь, настолько он был хорош. И все же больше времени он проводил именно с Метелицей.
Конечно, она не была единственной, с кем он вот так развлекался на сеновале, как и сам Ворсавый был не единственным, с кем развлекалась она. Но с ней его, помимо прочего, связывала еще и дружба. Ему нравилось то, как она рассказывала обо всем, что происходило не только в их небольшом Городе, но и за его пределами. Казалось, ее уши улавливали каждое слово, оброненное кем-либо в округе.
А еще его привлекала ее сила. Ворсавый был лучшим бойцом Города у Лебединого Озера. Но с этого лета он был лишь на втором месте. На первом теперь была Метелица.
В тот день на сеновале она снова допытывалась, не поддался ли ей Ворсавый во время состязания. А когда он, как всегда, лишь молча улыбнулся и помотал головой, она набросилась на него с кулаками.
Вот сейчас и проверим!
Они оба, совсем без одежды, катались по устланной сеном земле. В воздухе теперь стояло плотное облако пыли.
Ворсавый с трудом уворачивался от ее ударов. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда пришел наконец родной брат Метелицы.
Туман привел с собой троих детей Метелицы, самому старшему из которых, задумчивому мальчугану, не было еще и шести лет.
Давай, Мама, бей его! Бей! громко закричал старший.
Только тогда они наконец прекратили схватку. Ворсавый подошел к пареньку и взял его на руки.
Ну что ты, брат?
Мальчик его нежно обнял. Тем временем Туман громко чихал и размахивал перед своим лицом руками.
Ну вы и напылили!
Туман и сам был еще совсем юным, на три года младше своей сестры. При этом был исключительно веселого нрава. В тот раз они, как всегда, долго и много смеялись над его шутками и обсуждали ходившие по городу слухи.