Однажды она спросила:
Пап, вот когда я была совсем маленькой, ну, там всего шесть, восемь месяцев, скажи, ты варил мне манную кашу? Вот именно ты, а не мама, да? И кормил из ложечки, правда?
Да, теряется папа. Да, кажется, именно так и было. А что?
Ты ведь не можешь этого помнить?
Зойка смотрит на него и качает головой:
Помню
В семь часов они сидят за накрытым столом. Белоснежная скатерть, хрустальные рюмочки, вилочки-ножички. Еда пока на кухне, но все готово, разложено, только внести торжественно и все дела.
В половине восьмого Зойка не выдерживает, хватается за телефон.
У нас комиссия по делам несовершеннолетних, шепотом говорит в трубку мама. Я совсем забыла вас предупредить. Так что и гостей не будет. Разве кто из комиссии
Зойка перебарывает раздражение:
Хорошо, мама. Мы вас ждем вместе с комиссией.
Приходите обязательно.
В девять, наконец, приходят, усталые, взбудораженные. Мама растрогана до слез, лезет в сумочку за платочком. Зоя усмехаетсяу мамы в сумочке не бывает носового платка. Все что угоднокипы бумаг, протоколов, записных книжек Поворошив бумаги, мама подносит пустую ладонь к глазам, тыльной стороной ладони промокает ресницы.
Зойка рассаживает гостей.
Прошу вас! Мы так старались!
Гостей немного. Заведующий районо Михаил Иванович, инспектор райисполкома по делам несовершеннолетних Светлана Александровна и молодой мужчина в милицейской форме с погонами капитана. Он почему-то больше всех смущается:
Так неожиданно Товарищ Варнеева, можно сказать, скомандовала: «Все ко мне»
Спасибо, что уважили Зоя подносит одно блюдо за другим, почти не поднимая темных густых ресниц.
Пепельные волосы разделены на прямой пробор, заплетены в одну косу. Платьице синее, в белый горошек, с отложным воротничком. Затем садится чуть поодаль, не влезая во взрослые разговоры.
Дальше идет как по писаному. Все восхищаются салатами, спрашивают рецепт. Зоя терпеливо объясняет. Гости переходят к чаю. Папа сидит как король. Глаза его, такие же серые, как у Зойки, с тем же ободком темных ресниц, распахнуты тепло и приветливо. Волосы, тоже пепельные, волнятся над высоким лбом, на затылке вьются колечками. Зоя однажды слышала, как смачно сказала в магазине продавщица вслед отцу: «Хорош мужик!». Во время чая он уже два раза выходил на кухню, как догадывается Зойка, еще принять коньячка. В третий раз с ним вышел капитан, а затем и заврайоно, за столом явно не допили.
Светлана Александровна ела печенье, торты с удовольствием, хоть и жеманничала. А когда откинулась на кресло, вытирая салфеткой пальцы в шоколадном креме, изрекла:
Да, Екатерина Васильевна! С таким тылом можно отдавать себя работе.
Вот с этой ее фразы и перешел разговор в деловое русло.
Зойка думала о своем, лишь изредка безразлично ловила фразы:
Семьдесят семей неблагополучных. Почти всенеполные
В пяти случаях пьет мать А подростки сейчас все по подвалам. И пьют там, и вообще черт знает, чем занимаются. Да, время, конечно, тяжелое, переходное так сказать. Но разве нам было легче?
И лишь когда разговор зашел о бараке, чуть насторожилась. Отец тоже спросил:
Что за барак?
Спросил, лишь бы поддержать разговор, но Светлана Александровна пояснила:
Там когда-то учителя жили. Всех давно переселили, а строение все не снесут. Теперь там настоящий рассадник
«На кого она похожа? соображала Зойка. Ага, конечно, на Лию Ахеджакову, когда та играет восторженных дурочек».
Ну, а что молодежь сама думает о своих проблемах? спросил заврайоно. Голова у него лысая, но крупной, хорошей лепки, глаза почти не видны под нависшими веками, выражение их не поймаешь. Зойка понимает, что из всех здесь сидящих он самый умный, и что ее, Зойку, он тоже видит и понимает как-то иначе, чем все.
Я вот думаю, как Светлана Александровна на Лию Ахеджакову похожа.
Светлана Александровна поперхнулась, поджала тонкие губы. Не хочется ей быть похожей на Ахеджакову. Понятно, артистка не из красавиц.
Нет-нет, быстро говорит Зойка, я ошиблась. На Татьяну Доронину, точно! Добавила: Когда та была молодой, конечно.
Капитан рассмеялся, но тут же спохватился, смутился, деланно закашлялся. Усмешка едва заметно тронула губы заврайоно, а взгляд еще больше спрятался, ушел вглубь.
Папа взялся за гитару:
Бросьте вы все о работе. Не надоело?
Запел Окуджаву:
«Давайте говорить друг другу комплименты»
Хорошо поет папа. Но уж очень под Окуджаву, даже интонации те же. Зойка однажды сказала ему, он обиделся: «Но ведь это его песни!» «Но ведь поешь их ты!» возразила она.
Вот так и посидели, потом разошлись. Мама сидела разомлевшая, и это выражение тепла и умиротворенности не шло к резким ее, всегда скованным внутренним напряжением, привыкшим к озабоченности чертам лица. Папа был просто счастлив: его так много хвалили, так восторгались тортами, игрой на гитаре, песнями. Зойка почувствовала, как знакомая волна то ли злой отваги, то ли отчаянной тоски вновь поднимается в ней, теснит грудь.
Папа, спрашивает она, будем убирать со стола? Поднимает чуть побелевшее лицо, ждет, когда отец посмотрит на нее, и договаривает: Или ты еще повезешь прогуливать свою суку?
Зоя! кричит мама. Что за выражение! Как тебе не стыдно!
Зоя поворачивает к ней удивленное лицо:
Ты что, мама? Вполне литературное слово. Помнишь, у Тургенева
Причем тут Тургенев! Я просто не понимаю, почему пятнадцатилетняя девочка должна пользоваться таким выражением да еще в отношении своей домашней собаки, у которой, в конце концов, есть имя.
Зоя вздыхает:
Да, действительно Я как-то не подумала Прости, мамочка.
Папа молча собирает чашки со стола. Альфа прислушивается к разговору, склонив набок тяжелую голову. Приятной прогулки сегодня не будет, это она поняла. А все остальное уже не ее, собачьи, сложности.
* * *
Первый уроклитература. Анна Сергеевна, собирая тетради с сочинением, чуть задержалась возле Зои:
Варнеева, после уроков зайдите в учительскую.
Зоя пожала плечами: «Пожалуйста!» Сочинение о лишнем человеке Онегине она написала, к урокужизнь и творчество Гоголябыла готова. Что нужно Унылой поре? А здорово ее Зойка окрестила сразу после того, как услышала из ее уст пушкинское: «Унылая пора! Очей очарованье»
Было действительно что-то унылое во всем ее блеклом облике, в некрасивой и немодной одежде, в старческой, не по годам, походке, но самым унылым и печальным на небольшом, узком личике казался длинный нос. А вот глаза василькового, невылинявшего цвета, как в насмешку, просто прекрасны.
Были моменты, когда Зойке казалось, что она любит эту женщину, что та почему-то близка ей. Но она тут же начинала яростно противиться этому чувству. Анну Сергеевну любили в классе все, вот уж этого-то себе Зойка позволить не моглабыть как все. Она вошла в учительскую с независимым видом и, по своей привычке глядя прямо в глаза, доложила:
Я вас слушаю
Васильковые глаза учительницы, напротив, словно стеснялись чего-то, смотрели то вниз, то в сторону.
Идем, Зоя, проводи меня, посидим по дороге в скверике, там и поговорим.
Устроившись на скамейке, она долго молчала. Тяжелую сумку с тетрадями пристроила рядом, облокотилась на нее, вытянув ноги, обутые в подростковые дешевые туфли.
Далее произошел у них не очень связный разговор.
Зоя, спросила учительница, у тебя все в порядке?
А что у меня может быть не в порядке, Анна Сергеевна? Вот только мама приболела
Зоя, я вчера была на этой комиссии. Там решалась судьба пятиклассника Руслана Амирханова, брата твоей одноклассницы Нигины.
А что с ним такое, Анна Сергеевна?
Я потом расскажу тебе. Хотя ты могла бы знать, если бы интересовалась своими одноклассниками. Но я не о том.
Ах да, о маме! Не удержала я ее дома. Как вспомнила она про эту комиссию, так и все.
И потом, твоя манера глядеть прямо в глаза
Разве это плохо? Нас всегда учили: честный человек должен смотреть прямо в глаза тому, с кем говорит.
Наверное, я не очень честный. Мне, например, неловко смотреть тебе в глаза.