Прежде чем она отключилась, я успел расслышать недоуменное квохтание мужа Элеоноры. Смеясь, добил сигарету. Да уж, вот у кого семейная жизньвеселее не придумаешь. Должно быть, этот дядька очень любит Элеонору, раз до сих пор не убил.
Брик обнаружился через дорогу от здания с кабинетом психиатра. Стоял под деревом, как замечтавшийся пастушок. Поставив машину, я пошел к нему и чем ближе подходил, тем отчетливей видел, что лицо у него отнюдь не мечтательное. Осунувшееся, похудевшееэто всего-то за одну ночь. Глаза красные, под глазамикруги. Обычно человек в таком состоянии зевает, но Брик сосредоточен.
Я остановился в трех шагах, посмотрел на его левую руку.
Это-то тебе зачем?
Брик вздрогнул, взгляд сфокусировался на мне. Секундное колебание, потом он поднял руку с зажатым между пальцев серебристым спиннером. Я кивнул, и Брик тут же начал его раскручивать.
Помогает сосредоточиться,сказал он.
Что-то тут не так. Все заливают, что им помогает расслабиться.
Брик улыбнулся:
Это не для меня. Для Бориса. Он изо всех сил рвется наружу, вытесняет меня, ограничивает в возможностях. Кроме того, норовит подключиться к каналам восприятия. А мы оба знаем, что есть информация, которой ему знать не нужнопро Юлю, например. А про этот прием,он снова поднял вертящийся спиннер,я прочитал сегодня утром. Дай психу что-нибудь такое вертеть в руке, и он станет спокойным и управляемым. Борис наслаждается цикличным процессом и иллюзией контроля ситуации. А я разделяю и властвую.
Подумав, я нашел это логичным. Но менторский тон Брика заставил поморщиться:
Не надо называть его психом. Женщину убил ты, а в дурдом он попал именно из-за этого.
Убиля,легко согласился Брик.Но с ума из-за этого сошелон. Идем?
Он отлепился от дерева, и мы двинулись к белому одноэтажному зданию. Как много раз до этого.
Юля отправляет сообщения на телефон силой мысли,сказал я.Как по-твоему, это нормально?
Не уверен,откликнулся Брик.А номер какой?
«Юля».
Совсем не нормально. Если я правильно понимаю, она при этом проникает в сеть мобильного оператора, эмулирует регистрацию короткого номера, осуществляет отправку сообщения Во-первых, это, по сути, кража, а во-вторых, неизвестно, как себя поведет система после. Возможны сбои. Возможно, под подозрение попадешь ты, если она не убрала следы отправки. Но сам факт того, что она на это способна, вызывает мое уважение.
Я, будто споткнувшись, замер у двери. Брик тоже остановился, посмотрел мне в лицо и покачал головой:
Не надо называть мою дочь «мелкой сучкой». Это грубо.
Ты что,спохватился я,теперь читаешь мысли?
Нет. У тебя губы шевельнулись. А я наблюдателен и склонен к аналитике. Да, вполне возможно, что та история с зарплатными картамиее работа. Но онаподросток, и ей простительна некоторая жестокость и импульсивность. Все-таки заметь: она не сняла деньги с твоей карты, а наоборот
И что, я должен ей «спасибо» сказать? Да меня чуть не посадили!
На меня-то чего кричишь?Брик флегматично пожал плечами.Я не меньше твоего осуждаю такие методы. Видимо, ты чем-то ее расстроил. Вспомни.
Пара глубоких вдохов, и мне удалось победить злость пополам с возмущением. Я потянул тугую дверь, уныло визжащую ржавой пружиной.
Постарайся обучить свою дочь хорошим манерам.
Приложу усилия,пообещал Брик.
Он проскользнул внутрь, толкнул следующую дверь, и мы оказались в душно-прохладном помещении. Брик уверенно шагал к кабинету врача. Я успел бросить взгляд на стул, где вчера после укола сидел, пуская слюни, Боря. Он ведь и сегодня должен быть почти таким же. А не вышагивать, будто хозяин мира, небрежно раскручивая спиннер.
Глава 16
Дверь кабинета оказалась закрытой. Я поднял руку, чтобы постучать, но Брик взглядом остановил меня. Его пальцы коснулись «собачки», и я услышал несколько характерных щелчков. Дверь, скрипнув, приоткрылась.
Ну что такое?Врач Тихонов повернулся на звук. Он стоял у раскрытого настежь окна с сигаретой в зубах.У меня перерыв, и я, кажется, запирал
Брик не слушал. Войдя, он скептическим взглядом окинул кабинет. Для посетителя предполагался деревянный старенький стул. Для врачаметаллический, с мягким сиденьем, видимо, списанный из какого-то офиса. Брик выбрал его.
Позвольте, это, вообще-то, мое место,возразил врач. Он уже выбросил сигарету в окно и теперь переводил пытливый взгляд с меня на Брика и обратно. Я, чувствуя себя прислужником рэкетира, закрыл дверь.
Выпрофессионал?Тон Брика холоден, даже у меня мурашки по коже от него.
Насколько мне известнода.Тихонов держался молодцом. Не разорался, не запаниковал Хотя окно оставил открытым. Первый этаж. Если чтоможно убежать или позвать на помощь.
Риторика.Брик презрительно усмехнулся.Да или нет, говорите проще.
Это, полагаю, допрос?Тихонов скользящим движением переместился на стул для посетителей.
Это, полагаю, прямой вопрос, на который вежливо будет дать прямой ответ.
Вежливость,кивнув, подхватил Тихонов.Вот как называется ваше вторжение в мой кабинет.
Неверно. Наше вторжение в ваш кабинет называется демонстрацией силы. Но, похоже, она не вполне удалась. Вы уже убедили себя, будто не запирали дверь.
Брик смотрел не на врача, он смотрел на спиннер, который продолжал, мягко жужжа, крутиться между большим и средним пальцами. Он уже очень давно не подкручивал его.
Из коридора послышались торопливые шаги, стук каблуков. Веки левого глаза Брика чуть дернулись, и замок отчетливо щелкнул за секунду до того как с той стороны взялись за ручку.
Анатолий Феликсович?Стук в дверь.Анатолий Феликсович, все в порядке?
Тихонов продолжал смотреть на Брика.
Что я должен ответить?тихо спросил он.
Прямой вопрос. Прямой ответ. Вежливость.
Несколько секунд размышлений. Тихонов, повернувшись к двери, сказал громко и четко:
Все хорошо, Наталья Петровна. У меня посетитель, вы пока не нужны. Кто подойдетпусть ждут.
Я переместился за спину Тихонова, сел на подоконник, закурил. Врач скрипнул стулом, разворачиваясь.
Не волнуйтесь,сказал я, заметив его обеспокоенный взгляд.Я не собираюсь отсекать вам пути отхода. Хотите выпрыгнуть в окнопожалуйста, я подвинусь, честно. Мыпросто поговорить. А зачем он сел на ваше местопонятия не имею. Наверное, хочет что-то вам таким образом доказать.
Тихонов снова взял себя в руки. Перевел взгляд на Брика, увлеченного спиннером:
Вижу, вы оправились от укола. Полагаю, организм выработал иммунитет, и сейчас вы испытываете тревогу. Думаю, мы сможем увеличить дозировку
Иммунитет?Брик рассмеялся.К нейролептику?! Да, вы, кажется, и вправду профессионал. А к героину тоже бывает иммунитет? Если обколоться им как следует, то он перестанет действовать, и можно без проблем бросить? Давайте вместе напишем диссертацию, это будет Бомба.
Если Тихонов и смутился, то никак этого не показал. Дождавшись окончания отповеди, он миролюбиво поднял руки и улыбнулся:
Прошу прощения. Обычно я общаюсь с людьми, которые не вдаются в такие тонкости.
Ага,кивнул Брик.С психами. Знаю.
С больными людьми и их родственниками,поправил Тихонов.Пожалуй, я лучше употреблю слово «привыкание». В любом случае
Он замолк, когда Брик разжал пальцы, и спиннер, продолжая вертеться, поднялся в воздух. Повис, поблескивая, похожий на маленький серебряный диск, в своем непрекращающемся вращении. Медленно повернулся, позволяя себя разглядеть.
Препарат, который кололи в последний раз, я вывел еще вчера,проговорил Брик, любуясь спиннером.Он мешал мне обосноваться, а уж о том, как он подавляет сознание, не мне вам говорить. Вы ведь профессионал. Должно быть, в числе прочего, вас сейчас тревожит вопрос о синдроме отмены. Что ж, порадую: половину ночи я блевал, что мешало мне зарабатывать деньги. Зато спать не хотелосьза это спасибо, сон для меня пока опасен. Кроме того, сейчас я испытываю очень неприятные эмоции, которые мне не свойственны. Как то, например, тревогу и беспокойство. Ничем не обоснованные. Пока мое сознание работает, я могу это подавлять. Но стоит мне моргнуть, и перед вами появится насмерть перепуганный Борис, который на коленях станет вымаливать препарат. Так несправедливо устроена жизнь. Все горькоемне, а Боредурацкая игрушка, которая так его чарует, что он и не дергается.