Ночная дорога разматывается между фар серой ковровой дорожкой я еду получать очень специфическую награду, и на церемонии будет лишь два зрителя, один из которых унесет увиденное с собой в могилу.
Тарабаню пальцами по рулю, под ложечкой покалывает, я на секунду пугаюсь, что те суши могли быть несвежими и сейчас меня замутит и все сорвется. Но тут же вспоминаю, что такое уже бывало, это простое волнение, и с ним надо смириться. Хм. А не теряю ли я хватку? Нужно чаще практиковаться. А то в один не прекрасный день я провалю все к чертям собачьим из-за того, что слишком разнервничаюсь.
Через полчаса сворачиваю в спальный район, где рядом с одной из новостроек тянется череда старых гаражей. Оставляю свой мерседес на платной парковке и иду пешком до своего гаража. Я купил его пару лет назад у местного алкаша, и держу там свою рабочую машину недорогую, неприметную, но приличного вида, на такой обычно ездит средний класс, почтенные отцы семейства.
Железная дверь со скрипом открывается, меня окатывает затхлым запахом пыли и машинного масла. Я зажигаю старую лампу, прикручиваю новые номерные знаки, протираю стекла. Тут же переодеваюсь джинсы, свитер, куртка, все из масс-маркета. Я должен полностью соответствовать легенде.
На зеркале заднего вида болтается елочка, на приборной панели три иконки. Отлично. Погнали.
Я заранее выбрал место охоты. Третьесортный ночной клуб далеко от центра, куда ходят отчаявшиеся приезжие девчонки, обычно не первой свежести, работающие в сфере обслуги или торговли, и кого не пускают в заведения с дресс-кодом и фейс-контролем.
Я паркуюсь подальше от выхода, чтобы не сильно отсвечивать. Из клуба регулярно выходят шумные компании парней и девчонок, прыгают в такси или идут к остановке, но мне нужна одинокая девушка. Приходится ждать минут сорок, прежде чем я наконец вижу подходящую кандидатуру.
Ей лет тридцать, и она явно навеселе. На ней короткий пуховик, блестящие сапоги на высокой шпильке. Не богиня, конечно, но это временно. Скоро я сделаю из нее святую. Я плавно трогаюсь с места и притормаживаю возле нее. Опускаю пассажирское стекло:
Девушка! Вас подвезти?
Она тут же отмахивается, не глядя в мою сторону:
Отвали!
Девушка, я же от чистого сердца, я стараюсь говорить с развязной галантностью. Садитесь, прокачу за номер телефончика.
Мое предложение заинтересовывает незнакомку. Она поворачивается в мою сторону и пытается разглядеть меня в темноте салона.
Ну как? улыбаюсь я. На маньяка не похож?
Девушка прыскает со смеху и продолжает разглядывать меня.
Хотите, дам себя обыскать?
Это окончательно убеждает ее в том, что я славный малый со спермотоксикозом.
Так что? Куда вас везти?
Тут три остановки, недалеко, она кокетливо поднимает плечико, затем оглядывается назад и кричит кому-то:
Алина, ну ты где там застряла? Я нашла нам попутку. Давай бегом.
Я смотрю по направлению ее взгляда и вижу вторую женщину, очевидно ее подругу, которая приближается к нам.
Тройничок в мои планы не входит. Я не трачу время на интеллигентное прощание, даю по газам и срываюсь с места. В зеркале заднего вида маячит силуэт обломанной девицы. Она разводит руки в стороны, а потом показывает средний палец.
Глупая. Сегодня твой самый удачный день.
Возвращаться к клубу нельзя, есть шанс, что кто-то видел необычную сценку, и если я вернусь обратно, это точно врежется в память какому-нибудь любопытному ублюдку. Так что я отправляюсь в вояж по спальному району и глазею по сторонам. На дорогах машин немного, воздух прозрачный, почти торжественный. Впереди, на автобусной остановке, замечаю одинокую фигуру.
Я притормаживаю у остановки и снова опускаю пассажирское стекло:
Подбросить недорого?
Это немолодая женщина с усталым лицом. На ней невнятный пуховик и вязаная шапка. Она наклоняется и заглядывает в салон:
У меня всего сто рублей. Так что спасибо, не надо.
А ехать куда?
Она называет адрес. Это минимум двадцать минут езды.
Садитесь. Уже полвторого ночи, автобусы по-моему, уже не ходят.
Она недоверчиво косится на меня, но я ободряюще киваю:
Садитесь. Мне все равно по пути.
Вот спасибо! благодарит она, берет с лавки тяжелую сумку и кое-как размещается.
Я готовлюсь к тому, что она начнет жаловаться на жизнь, как принято в ее социальном классе, и поэтому прикидываю, куда бы свернуть, чтобы поскорее оглушить ее, связать и перетащить в багажник. Однако женщина не раскрывает рта. Молча сидит и с каким то затравленным, обреченным смирением глядит на сверкающие за окном огни.
Я мельком поглядываю на нее, пытаясь проникнуться настроением. У нее глаза на мокром месте, но она быстрым, легким движением вытирает навернувшиеся слезы так, чтобы я не заметил.
У вас все в порядке? зачем-то спрашиваю. Чертово воспитание.
Да, спасибо. Все хорошо, она улыбается краешком губ и потупляет глаза.
В салоне повисает тишина.
Проходят пять минут, десять, пятнадцать, а я все никак не исполняю задуманное.
Торможу у хрущевки, мысленно матеря себя. Что за неожиданный приступ филантропии? «Какого хрена ты вообще творишь, идиот?»
Женщина протягивает мне сторублевую купюру. Я выхожу из машины и помогаю пассажирке выбраться из салона. Она несколько раз благодарит меня. Я протягиваю ей ее баул, и незаметно роняю на землю пару пятитысячных.
У вас из сумки что-то выпало, указываю я на асфальт.
И, не дожидаясь, пока она рассмотрит поднятые бумажки, прыгаю в тачку и уезжаю.
Ну и кретин.
Злюсь на себя и не понимаю, за что. Положа руку на сердце, мне ее не хотелось. Конечно, я бы завелся в процессе, но изначально, в чистом виде, мне ее не хотелось. Мне стало ее по-человечески жаль, а жалость гасит возбуждение. Нужно было абстрагироваться от ее личности, но
Усилием воли я останавливаю поток мыслей. Отец любит повторять: «Мы не все можем контролировать в этом мире. И уж точно не можем контролировать то, что уже случилось». Проехали и забыли.
Я резко давлю на тормоз, едва не сбивая выбежавшего на дорогу пешехода.
Ты что, камикадзе? ору я в окно и тут же мягко добавляю: Осторожнее надо, барышня. Не у всех водителей такая хорошая реакция.
Девице едва за двадцать. Во всем ее облике, в вульгарности макияжа улавливается отчетливый намек на ее доступность или профессиональную деятельность. Такими типажами, как эта, пестрят сайты недорогого досуга.
Девица одергивает курточку, и, не удосужившись ответить, переходит дорогу. Я проезжаю немного вперед, разворачиваюсь, резко торможу и выпрыгиваю на тротуар перед девицей.
Сейчас я или получу негодующую пощечину, или выиграю джек-пот.
Как насчет зависнуть у меня до утра? Плачу за всю ночь.
Она нисколько не удивляется. Оценивающе глядит на тачку, затем на меня. Я достаю бумажник и показываю ей, что деньги есть.
Серьезно. Поехали. Не зря же ты ко мне под колеса прыгнула, я весело подмигиваю. Я выгляжу как студент, которому перепало от родителей немного деньжат, и он решил погулять по-взрослому.
Ну поехали, соглашается девица. Голос у нее низкий, грубоватый. Деньги вперед.
Без проблем. Какой у тебя тариф?
Пятнадцать.
Сумма явно завышена, но я не торгуюсь. Взамен я возьму у нее нечто куда более ценное.
Без проблем.
Отсчитываю три пятитысячных.
Меня зовут Мэри.
Конечно. Именно так тебя и зовут.
А меня Сэмми. Помчали?
Дорога до коттеджа отнимает около часа. Я развлекаю Мэри анекдотами и забавными историями. Она смеется сперва неохотно, из вежливости, а потом по-настоящему, весело, и начинает мне нравиться. Когда до арендованного на выходные убежища остается четверть часа езды, я прижимаюсь к обочине, выключаю габаритные огни.
Ты чего? Мэри хлопает нарощенными ресницами.
Давай по-быстрому, для разогрева?
Прямо здесь? она явно не в восторге и колеблется.
Я достаю еще пятерку:
Прости, приспичило.
Мэри сложно устоять перед моей щедростью. Она тянется к моей ширинке, но я останавливаю ее руку.