Простите, Галина Николаевна, вы о чём? спросил Костёрыч.
Поясняю! негодуя на тупость, Шкиляева раздражённо захлопнула на столе какой-то раскрытый журнал. Городской департамент образования нашу Троельгу прорекламировал! И какие-то американцы пожелали приехать. Целая группа. Всё уже!.. Шкиляева развела руками. Деньги они оплатили, перечисление прошло! Седьмого числа явятся!
Ну и что? не понял наивный Костёрыч.
Как дети, удивляюсь вам, Константин Егорыч! вспылила Шкиляева. Вы что, не знаете, что Троельга уже пять лет как не работает? Мы её с баланса уже который год спихиваем, а город не берёт! Там уж развалилось всё, наверное. Роза Дамировна, как Троельга в Интернет попала?
А я откуда знаю? изумилась Розка. Я-то про эту Троельгу в первый раз слышу!
Ничего не понимаю обескураженно прошипела Шкиляева.
Какие американцы?! вдруг заорал Каравайский, наконец сообразивший, что к чему.
Да вон, Софья Ивановна в курсе Шкиляева кивнула на русокосую девушку. Это наш новый сотрудник. Опёнкина. После педучилища, да?
У меня вместо диплома летняя практика у вас, тихо сказала девушка, краснея.
Все педагоги повернулись на Софью Ивановну. Моржову девушка очень понравилась. Она была пухленькая и уютная, как альков. Моржов почувствовал, что Щёкин от симпатии к девушке даже увеличился в размерах.
Что там такое случилось, Сонечка? стараясь не напугать девушку, ласково спросил Костёрыч.
На сайте районного департамента образования была реклама летних детских лагерей, робко пояснила Соня. Там и ваш лагерь был Троельга. Какие-то американцы его выбрали. Прислали факс и уже оплатили одну смену для своей группы. Седьмого числа заезд. В департаменте не знали, что этот лагерь у вас закрыт А меня сюда на лето работать направили. Если смогу, то осенью меня возьмут на ставку
Да в Троельге всё развалилось уже, наверное! закричал Каравайский. Я давно уже говорил, что надо оттуда столы теннисные вывезти, а мне «нет машины», «нет машины»!..
Соня опустила голову и съёжилась, будто ожидала, что её сейчас будут бить. Розка смотрела на Соню с какой-то плотоядной улыбкой, а Милена с жалостью и снисхождением.
Феличата!.. едва слышно запел воодушевлённый Соней Щёкин и со значением покосился на Моржова. Трататата-тата-та, тата-татата Феличата!..
Погоди петь, шепнул Щёкину Моржов. Сейчас Шкиляиха какую-нибудь блуду пообещает.
А что, Галина Николаевна, нельзя написать иностранцам, что с лагерем вышла ошибка, и деньги обратно им перечислить? рассудительно спросил Костёрыч.
Шкиляева потеряла дар речи и только всплеснула руками.
В-вы сами-то понимаете, как это будет в-выглядеть?.. еле выговорила она.
Как? спокойно поинтересовался Костёрыч.
Шкиляева отвернулась и некоторое время смотрела в окно, словно взглядом излучила излишнюю энергию.
Д-детский сад! с чувством произнесла она.
Америка в нас ракету запустит, едва разборчиво пробурчал Щёкин и ещё менее разборчиво добавил: Шкиляевой в зад
Розка, расслышав, уронила взгляд себе на колени, сжала губы и надула щёки, чтобы не прыснуть.
К нам что, часто американцы приезжают, да?! повернувшись к Костёрычу, гневно закричал Каравайский так, будто Костёрыч что-то у него отнял.
Моржов понимал, что для Шкиляевой поступить вопреки приказу начальства всё равно что застрелиться. А признаться в своей ошибке хуже, чем при всём районном департаменте образования выступить у шеста в стрип-шоу.
В общем, я и собрала вас здесь, чтобы сказать, что этим летом Троельга у нас должна работать, подвела итог Шкиляева. Департамент уже послал туда строительную бригаду. Всякие там постельные принадлежности завхоз уже собирает. С питанием определяемся. Должна быть обычная смена дети там, воспитатели. Мы не можем ударить в грязь лицом.
Если машина пошла, надо договориться, чтобы теннисные столы вывезли! вскинулся Каравайский.
Куда вывозить? осадила его Шкиляева. Вы там на них с американцами в теннис играть будете!
В какой теннис?! изумился Каравайский.
Я вас, педагогов, для чего собрала-то? Чтобы вы готовили своих детей ехать в Троельгу на первую смену!
Брови Моржова сами собой полезли на лоб. Ему с какими-то детьми ехать в какую-то Троельгу?..
Ехать?.. поразилась Розка. За город?..
Конечно! бурно подтвердила Шкиляева. Что, американцы приедут в детский лагерь а наших детей там нет?.. Должны быть две наших группы!
Постойте-постойте, забеспокоился Костёрыч. То есть, получается, мы должны собирать своих детей в загородный лагерь?
Ну разумеется!
Вот и блуда! убито шепнул Щёкин Моржову.
Так нельзя, Галина Николаевна! возмутился Костёрыч. Нужно ведь заранее предупреждать! Сейчас-то как это сделать? Дети на каникулы выходят, кружки распущены.
Как распущены?! подскочила Шкиляева, будто впервые узнала о летних каникулах. Кто вам позволил распускать кружки? У нас не школа, мы и летом работаем!
Вы же знаете, как это делается, упорствовал Костёрыч. Организуется городской лагерь. Кто-то из педагогов воспитатели, а остальные ведут по два-три занятия в неделю для всех детей лагеря сразу. Это же обычная практика. Многолетняя! уточнил Костёрыч. И департамент про это знает, никакой крамолы!
Шкиляева подумала, переводя взгляд с педагога на педагога.
Городской лагерь городским лагерем, а здесь загородный! заявила она. Те дети из ваших кружков, которые записались в городской лагерь, пускай ездят в загородный. Троельга это же рядом, две остановки на электричке.
А билеты? не сдавался Костёрыч.
Билеты Пусть билеты сохранят, в конце лета мы через бухгалтерию проведём оплату. Получится бесплатный проезд. Детям-то ведь всё равно, в городе или за городом лагерь, если можно дома ночевать!
Я не думаю, что городской лагерь и Троельга для них будет одно и то же, усомнился Костёрыч.
Нечего демагогию разводить! обозлилась Шкиляева. Деваться нам всё равно некуда. Лагерь должен быть! Кто не желает подчиняться может уволиться, но сначала два месяца обязан отработать! Департамент ввиду срочности и так пошёл вам на уступку. Разрешено в одну группу набирать всего пятнадцать человек, а не тридцать, как в городе, и на группу иметь двух руководителей. Одна группа Константин Егорович и Милена Дмитриевна. Другая группа Михаил Петрович и Дмитрий Александрович.
Дмитрий Александрович это Щёкин. За долгие годы знакомства Моржов всё как-то не мог привыкнуть, что у Щёкина есть человеческие имя и отчество.
Я не могу в Троельгу! тотчас заорал Каравайский и заелозил ногами под столом. Вы что? У меня в июне зональное первенство! Какая Троельга?
Я тоже не могу, возмущённо добавила Милена Дмитриевна. Мне ребёнка просто не с кем оставить
Возьмите с собой, это же природа! Полезно.
Я заикнулась Милена.
Я два года их готовил! снова заорал Каравайский вскакивая. Всё насмарку, да? Коту под хвост?
Американцы начала было Шкиляева.
Какие американцы? Американцы везде! А у меня первенство зоны! Отборочный тур на Россию! Вы что, не понимаете?
А почему для вас особые условия? уже оборонялась Шкиляева.
Для меня? Не для меня! Для детей! Не для себя стараюсь! Для зоны! Обычные условия, как по всей стране! Год занимаешься первенство! И не надо отдельных условий! Так справимся! грохотал Каравайский, нависая над Шкиляевой.
Все поедут заикнулась Шкиляева.
Да жалуйтесь сколько хотите! Каравайский пинком придвинул свой стул к столу. Я тоже в департамент жаловаться пойду! У меня в шестой школе зал арендован на июнь! Сертификаты им ещё подавай!..
Каравайский промчался к выходу и за собой жахнул дверью об косяк. Шкиляева снова подпрыгнула на стуле. Повисло молчание. Моржов незаметно поглядел на Щёкина, на Розку с Миленой, на Костёрыча и вдруг идея с Троельгой ему начала нравиться. А почему бы и вправду не провести месячишко за городом, да ещё и с приятными людьми, да ещё и с девками такими симпатичными?..
Почему Михаилу Петровичу можно не ехать в Троельгу, а я обязана? негромко спросила Милена.