А остальные здесь, задаю болезненный для меня вопрос, Тоже болели?
Где-то пятьдесят на пятьдесят! Большинство переболевших, на особом счету у этих подонков. она кивнула в сторону мёртвых солдат. Используют, как рабов. Говорят, что мы более выносливые. Кто-то справляется, а остальныесама видела!
Ну да Я слышала
Гвен! Меня так зовут.
Довольно необычное имя Ты не русская?
Русская Раньше звали Галей, но это было в прошлой жизни! А теперь яГвен!
Очень приятно, Гвен! стараюсь улыбнуться, хотя это получается с трудом.
Как ты попала сюда? Говорят, что в радиусе пятидесяти километров от порта в живых никого не осталось.
Всё так. Сама пришла. Я умею выживать в трудных условиях, умею прятаться и умею убивать. Жизнь научилапожимаю плечами.
Ты такая молодая, чтобы так хладнокровно рассуждать, что с тобой приключилось? тон собеседницы становится явно теплее.
Много лет назад ублюдки, подобные тем, что заправляют здесь, только в белых халатах и с более умным видом, ставили опыты на мне и моей сестре. Гуманисты чёртовы! Мы думали, что они нам помогают!
Ощущаю, как гнев переполняет меня! Мне приходится взять себя в руки и выдохнуть, чтобы привести свои эмоции в порядок.
Понятно, коротко произносит Гвен, А сестра где?
Долгая история Мы были вместе, выживали Я выжила, а онапрерываюсь на слезы, Не хватило сил. Она умерла.
Соболезную. Однако, что привело тебя сюда? Да ещё и одну
Господь приютил и спас меня. Позволил понять предназначение. вспомнив о своей миссии, слёзы сразу же перестают течь из глаз и в сердце появляется чёткая уверенность, что я всё делаю правильно. Я мщу за сестру! Я спасаю мир! Я выполняю волю моего Господа!
И какое же оно? с интересом спрашивает Гвен.
Спасти как можно больше невинных людей. Вывести их отсюда, предварительно заразив вирусом побольше подонков.
Грандиозно, смеётся собеседница, приводя меня в замешательство, Только как собираешься осуществлять задуманное? Их десятки!
Видела этих двоих, гордо спрашиваю Гвен, Моих рук дело. Причём двое остальных продолжают заражать снаружи. Ещё немного и нас будет некому удерживать здесь!
Как бы ни такпарирует Гвен, Ты уже встречала Смитта? Мистера Смитта. Одного из шишек.
Да. Он тоже сидел в машине, которая везла меня сюда. И он находился со мной в близости Ну ты понимаешь, о чём я А это значит, что дни его жизни сочтены!
Самоуверенность никого до добра не доводила, продолжает Гвен, У него в крови антидот, препятствующий распространению вируса, поступившего в организм воздушно-капельным путем. Только прямое попадание в кровь: укус, порез, вливание крови в конце концов. Остальных скорее всего ликвидировали при появлении первых признаков. Как-то так!
Распахивается дверь, и входит человек в костюме радиохимической защиты с двумя емкостями за спиной. В руках огнемёт. Это ясно по языкам пламени, вырывающимся из ствола.
Не успеваю ничего сообразить, как Гвен хватает меня за руку и тащит в толпу, раскидывая стоящих людей в сторону. Я не успеваю пробиваться за ней, но стараюсь, меня тоже охватывает паника.
Вошедший мужчина осматривает лежащие в тележке трупы, а затем приказывает толпе велено на безопасное расстояние от тележки, которую даже не выкатывают на улицу. По команде: «Огонь» мощная струя пламени окутала тела. От жара у впереди стоящих лопается кожа, и загораются волосы. Спустя двадцать минут всё кончено. Запах обугленной плоти вызывает обмороки у некоторых из присутствующих. Тележку с остатками пепла выкатывают на улицу и закрывают дверь. Жуткий запах паленой свинины и едкий дым заставляют задыхаться почти всех присутствующих. Мне повезло, я в маске Хотя запах паленого мяса я ощущаю.
Спасибо тебесмотрю на Гвен и даже не знаю, как отблагодарить её, ведь я стояла в непосредственной близости к тележке, а через такую толпу не смогла бы пробиться без её помощи.
Да ладно, отшучивается она, Должна будешь.
Нас выпустят отсюда? спрашиваю Гвен.
Да. Дня через три. Будут разводить на работы, отвечает собеседница, пристально рассматривая меня с ног до головы, Судя по внешности, работёнка у тебя будет не из приятных!
На второй день признаки вируса появились сразу у пятерых в нашем загоне. Всех пятерых изолировали и заставили замотаться тряпками. Все остальные последовали этому же примеру и повязали кто-что может на лицо.
Нарастает паникакто следующий? Большинство из них смотрят с презрением, предполагая, что засевший внутри вирус рано или поздно даст о себе знать. Маску не снимаю. Но по косым взглядам понимаю, все догадываются, кто здесь нулевой пациент Внезапно из толпы раздается возглас:
Сколько можно терпеть? Лучше сейчас убьём, чем потом она всех инфицирует! следом доносятся одобрительные возгласы.
Толпа закипает и становится похожа на пчелиный улей. Наиболее радикально настроенные направляются ко мне. Старик где-то раздобыл камень и замахивается в мою сторону. Гвен моментально подскакивает и наносит удар в область печени. Первым падает камень, за нимстарик. Наносит ему ещё ударконтрольный. Потеря сознания и спад градуса недовольства у окружающих.
В себя поверили? кричит Гвен, разбежались по своим углам, быстро!
Толпа стихает, возвращаясь к монотонной возне. Гвен присаживается рядом и утыкается лицом в колени. Поведением она старалась показать жесткость, оставаясь женщиной внутри.
Третий день прошёл по аналогичному сценарию, добавив пять заражённых. Предыдущим пятерым стало совсем плохо. Никогда не видела, чтобы болезнь прогрессировала так быстро! Может быть, в последней лаборатории, где я жила до монастыря, каким-то образом усилили мою способность заражать Но у кого мне узнать? Остаётся лишь догадываться
Я безудержно плачу и молюсь. На всё воля Господа. Значит так надо! Успокаиваю себя, но от этого мне не легче! Пришла заражать мародёров и спасти людей, в итоге, сижу в изоляторе, импровизированной тюрьме и заражаю тех, кого хотела освободить! А эти подонки продолжают ходить и наслаждаться жизнью!
Но я должна быть сильной. Я должна быть твердой в своей вере. У Господа на всё есть свой план! Если он допускает это, значит так тому и быть!
Вместо ожидаемых мною и Гвен трёх дней, нас продержали в загоне около недели Заболевших каждый вечер уводили и больше мы их не видели. К концу недели в контейнере осталось в живых двадцать шесть человек.
Ближе к вечеру открывается дверь и поступает команда:
Всем выйти и построиться на улице!
Большинство беспрекословно подчиняется, за исключением двух стариков, которые обессилели без еды и жидкости. Всё это время нам давали жалкие крохи и многим еды просто не доставалось!
Вижу, что самостоятельно передвигаться они не могут. Прямиком за вышедшими в контейнер следует знакомый силуэт в резиновом костюме с огнеметом. Участь стариков предрешена. Раздается душераздирающий крик сгорающих заживо людей, но длится не долго. Всё кончено.
Женщины в одну линию, мужчины, старики и калеки в другую! раздается знакомый голос мистера Смитта.
Жив! Всё-таки выжил, ублюдок! Ни малейшего намека на заражение!
Толпа хаотично перестраивается. Заторможенных подгоняют ударами приклада автомата.
Все на своих местах. Тринадцать женщин, а остальные почти все старики и немощные. Всего три мужчины, способные для работ, если их ещё можно назвать мужчинами.
Диву даюсь, как с помощью пыток и тяжелых работ, можно сделать из молодых людей практически инвалидов? На некоторых и смотреть без слёз нельзя! Их так долго избивали, что им теперь даже стоять на ногах сложно!
Мистер Смитт лично осуществляет отбор кандидатур на работы. Первым делом осматривает мужской коллектив, состоящий в основном из калек и стариков.
Ты, ты и вы двое, указывает пальцем Смитт, Два шага вперед!
Шагами можно назвать с большой натяжкой. Неимоверных усилий стоят им эти движения. Изнемогающие от боли они еле удерживаются от падения.
Этих в котельную, подсказывает ассистенту, Сам разберешься.
Новость заставляет двоих упасть замертво. На них уже никто не обращает внимания.