Не помню, как я бежала к двери. Помню растерянного папу, циничного медбрата («Лучше надо полки приколачивать!»), помню окровавленную мумию на носилкахмама в бинтах. Говорят, что жива, что на нее упала кухонная полка, тяжелая, как статуя Свободы. Помню умильные морды Их Величества на диване. У крыс была голубая мягкая шерстка и черные глазки-бусинки. Помню упавшую полку в луже крови.
Папа прошел в комнату и плюхнулся на диван. Я к нему. Крысы радостно скакали по нам. Папа рассеяно следил за узлом хвостиков, прыгающим по дивану туда-сюда. Он считал себя виноватым, как же, полки надо лучше приколачивать.
Что врач сказал?
Сотрясение мозгаточно. И переломов, наверное, полно.
Я забралась на диван с ногами и прижала к себе крыс. Нам ведь всем так везло последнее время! Сказочно везло. Почему вдруг случилось такое?
Глава XVIIIКак нам во всем перестало везти
Через неделю позвонили из налоговой инспекции и порадовали: надо уплатить налог на наследстводесять процентов стоимости особняка. Папа ходил из угла в угол, схватившись за голову:
Я же говорил, не надо переезжать! стенал он. Ты на своих концертах столько заработаешь?!
Я выложила правду: заработаю через год, когда продюсер вернет свои, вложенные в меня, деньги. А пока он за меня платит: съемки клипа, запись диска, раскрутка на телевидении, зарплата ансамблю, фониатор, гримерша, педагог по танцу...
Папа разинул рот:
И много мы ему должны?
Пока сто тысяч. Долларов, конечно. К лету в меня вложат двести пятьдесят, но мы уже будем зарабатывать больше, чем тратим. А к ноябрю проект «Светка» выйдет на точку рентабельности и начнет приносить чистую прибыль.
А с нами ты посоветовалась? тихо спросил папа. Представь, ты сорвешь голос или серьезно заболеешь. У нас же все отберут за долги!
Я сказала:
Не отберут, это коммерческий риск продюсера. Я же несовершеннолетняя и никаких документов не подписывала. Все на честном слове.
Он смотрел на меня, как будто не узнавая:
Светка, это не ты. «Точка рентабельности», «коммерческий риск»... Месяц назад ты еще в куклы играла!
Нельзя же всю жизнь играть в куклы, ответила я и пошла к королю.
* * *
Их Величество с утра занедужил. Ночью он забрался в погреб и просидел там до утра, охраняя припасы. Он простудился, объелся тухлятины и теперь лежал, постанывая, и требовал теплого молока. Не надо смеяться, я не понимаю крысиный язык, зато всегда знаю, что хочет Их Величество. Сейчас он хотел молока, я грела, а папа носился из угла в угол.
Мать тоже хороша, работу бросила, ворчал он. Потом осекся, вспомнил, что мама в больнице, и совсем загрустил:Что делать-то Светка?
Я была занята снятием пенки:
Попроси Их Величество, он поможет.
Он?! папа кивнул на крыс. Король валялся на диване с несчастной мордой. Он глянул на папу и поморщился, мол не до тебя мне.
У него животы болят, вступилась я за короля. Попробуй сам. Ты же возил свадьбы на «Линкольне», почему бы снова не попробовать?
Папа покрутил пальцем у виска:
Знаешь, сколько свадеб надо перевезти, чтобы уплатить этот налог? Если поженить всех совершеннолетних в Москве... он задумался, подсчитывая, хватит ли в таком случае на налог. Кажется, получилось, что хватит.
Глупости! подытожил он. Надо переезжать на старую квартиру!
Это был удар ниже пояса. Если пресса разнюхает, что восходящая поп-звезда переехала в пятиэтажку, я здорово упаду в глазах поклонников и, главное, продюсера. Так здорово, что первый клип может оказаться и последним... А что делать?
А подождать они не могут? спросила я. Сделать исключение для звезды и все такое?
Папа так посмотрел на меня, что стало ясноне могут.
* * *
Я выключила молоко и оставила на плите остывать. Их Величество сполз с дивана, подошел к плите и нетерпеливо поскреб ее лапкой. Я сказала:
Подожди, пока остынет.
Но король ждать не хотел. Он скреб плиту, оставляя на металле ровные царапины. Папа подошел к нему:
Выручай, Величество, он хотел присесть на корточки, но неловко двинул локтем и опрокинул ковшик с горячим молоком. Прямо на короля. Их Величество взвизгнул и убежал под диван.
Ну вот, расстроился папа, я не хотел, извини.
Я полезла доставать короля и обрабатывать ожог. Обрабатывать, собственно, было нечегокороля спасла густая шерсть, я нашла только несколько красных пятен на коже. На всякий случай помазала ожоги мазью, подула, почесала королю животики, и он успокоился.
Папа, чувствуя свою вину, больше не подкатывал к королю с просьбами. Сказал:
Съезжу к маме в больницу, и уехал.
В больницу. В травматологию, следом за мамой. За ним захлопнулась дверь, а через две минуты под окном уже выла «Скорая».
Папа попал под автобус и сломал бедро, это все, что мне удалось вытрясти из суетящихся санитаров. Папины же слова все сводились приблизительно к: «Ни фига себе, съездил в больницу!», но очень приблизительно.
Я осталась одна в чужом особняке с не заправленным «Линкольном», пустым кошельком и погребом, полным наполовину стухших продуктов. И все так неожиданно...
Я повернулась к королю:
Что ж ты, Величество, мышей не ловишь?
Король презрительно пукнул.
* * *
Что вдруг такое стряслось, что за череда неприятностей?! У нас же есть талисманкрысиный король, всемогущий, добрый... А родители в больнице. И дом хотят отобрать за налоги...
Их Величество лежал на диване со страдальческим выражением на мордочках. К простуде и поносу прибавился еще и ожог, пусть и не сильный, но все равно неприятно. Может, в нем все дело? А что? Логично! Если талисман нездоров, то и нам не везет.
Я бросилась опять кипятить молоко. В голову лезли дурацкие мысли: где же взять денег, чтобы заплатить этот налог? Где вообще взять денег? Летом поедем «чесать» по курортным городам, продюсер обещал, что деньги будем складывать в чемоданы. Но для этого надо, чтобы меня знали. Все, что я зарабатываю на концертах, и еще куча денег продюсера уходит на то, чтобы наш с Их Величеством клип крутили по телеку. Мне дают по сто баксов на карманные расходы. Это много для восьмиклассницы, но катастрофически мало для звезды....
Наудачу я позвонила продюсеруможет, даст денег? В конце концов, проект «Светка» должен принести ему больше, чем мне.
Трубку взяла секретарша. Я слышала, как продюсер шепнул:
Лебедева? Денег будет просить. Скажи, что я уехал.
Что ж, ответ ясен: не больно-то нужен ему проект «Светка». У продюсера есть бренд: группа «Гимназия». Брендто, что все знают, то, что приносит деньги. Я солистка, но сама по себе не бренд. Светку легко заменить на Зойку или Зинку, уж я-то знаю. Сама две недели кривлялась за Тутси, и никто даже не заметил.
Стало еще паршивее.
Их Величество как ни в чем не бывало хлебал молочко из кружки, с ехидцей поглядывая на меня. Что делать? Что делать? Снимать штаны и бегать... Да, скоро будем бегать без штанов, и то не все. Папа с мамой бегать еще долго не смогут. Папаточно. Сломанное бедро долго срастается.
Подлый ты, Ваше Величество, неожиданно для самой себя ляпнула я. Крыса-то при чем? Может, я сама бездарность, потому продюсер и не хочет со мной разговаривать... А может, и не сама?..
Глава XIXКак Липатов сказал то, о чем я боялась подумать
Я оделась и вышла в парк. Было жутко оставаться одной с королем в огромном опустевшем доме.
Ветер со снегом больно бил в лицо, лед норовил уйти из-под ног. Я шла к Липатову, потому что больше было не к кому. Родители в больнице. Подруги лелеют свои обиды: с одной я не стала говорить по телефону (принимала журналистов), другой осталось неудобное место на концерт (какие билеты мне оставили, такие и раздарила), мимо третьей посмела проехать вместо того, чтобы остановить лимузин и броситься ей на шею (бред собачий, даже комментировать не хочу). Поклонники? Выслушают с восторгом и разболтают мои тайны просто для того, чтобы доказать другим, что сама Светка им доверилась. Продюсер? Это в кино требовательный, но добрый в душе дядя вытирает слезы юной певице и говорит: «Держись! Крепись!». А в жизни-то я помнила, как Тутси выла с расческой в глазу, а он уже все просчитал и запер меня в гримерке. Нашел замену... Нет, один Липатов у меня и остался.
Липатов жил с бабушкой. Она открыла мне, прошамкала «Здравствуйте... Саша, к тебе» и скрылась в своей комнате. Липатов выскочил в коридор.