А также проделывать разные фокусы с документами. В последний раз я очень неплохо использовал это умение по… по указанию мастера Танаквиля».
– Точнее, якобы по указанию мастера Танаквиля, – заметил язвительно Лайам. – Ты попросту всех надул. Расскажи о кантрипах подробнее.
Нимало не обескураженный таким заявлением дракончик продолжил свои пояснения.
«Кантрипы – скорее шутки, мистификации, не требующие от мага серьезных усилий или каких-то материальных затрат. Высшим достижением в этой области может считаться дублирование каких-либо текстов – с последующим долговременным их закреплением на бумаге. Дублирование – удобная и полезная вещь. Мастер Танаквиль таким образом еще во времена ученичества скопировал эту „Демонологию“. Но пользоваться ею он начал гораздо позже. И даже не начал, а просто просматривал… иногда. – Тут в мыслях дракончика возникла ощутимая пауза. – Насколько я знаю, капитул торквейской гильдии магов вменяет в обязанность своим начинающим почаще практиковаться в этом искусстве».
Лайам кивнул. В годы студенчества он сам частенько прибегал к помощи пареньков в красных рясах. На площади Памфлетов, где те обычно толклись, всегда можно было скопировать нужный учебник, приобрести нашумевшую книгу или достать сборничек модных куплетов. Любой заказ выполнялся в течение четверти часа.
– Да, помню-помню, – сказал он вслух, – однако… зачем это им?
«Хорошая практика и… денежное подспорье. Гильдия скуповата и рада, когда ученики сами добывают свой хлеб. Демонология тоже может приносить хорошие деньги, если не зарываться. А под присмотром опытного наставника всегда можно взять в оборот какого-нибудь захудалого лорда тьмы».
«Ну, а если зарабатывать с помощью демонов захочет простой человек? Он может, например, пойти на базар и купить подобное наставление?»
«Нет. Гильдия категорически запрещает размножать свои тексты. Ее библиотеки тщательно охраняются, и ученикам ничего не разрешается из них выносить».
«Тогда как же все эти сведения доходят до обывателей?»
Дракончик некоторое время думал, формулируя мысль.
«Тексты можно… украсть. Или выменять на что-то у не слишком-то щепетильного чародея. Гильдия неспособна за всем уследить».
Беседа становилась все более интересной, но начинала уводить в отвлеченные дали. Лайам, осознав это, решил ее прекратить. Мысли его уже обратились к другому делу. С Хандуитами вскоре все разъяснится, а тайну оскала умершего на постоялом дворе чародея следовало еще разгадать. Он молча кивнул и придвинул к себе вторую связку бумаг.
Впрочем, вчитаться в них ему не пришлось. Дверь трапезной резко и широко распахнулась, и на пороге возник Проун. Он высокомерно покосился на Лайама и, обогнув стол, прошествовал к своему креслу.
– Никого еще нет?
«Дурак, разве этого не видно и так?»
– Тут только я, – невозмутимо ответил Лайам, собирая разложенные листы. – Я и не думал, что нам предоставят бесплатный завтрак. Когда мы предполагаем собраться для дела? – он сунул листы в карман плаща и потянулся за книгой Тарквина.
– В семь, – рассеянно ответил квестор и вдруг вздрогнул как от удара. Глаза его широко раскрылись, уставясь на пентаграмму. – Это еще что такое? – взревел он, наклоняясь к столу и припечатывая разворот книги ладонью.
Лайам озадаченно глянул на рассерженного чиновника и не сразу нашелся с ответом.
– Это книга, – сказал он наконец. – О демонах. Я… я полагал, что она может оказаться полезной. Так, собственно, и случилось. Думаю, теперь мы сможем понять, какого именно демона вызвали Хандуиты.
Несколько мгновений Проун сверлил Лайама испытующим взглядом, затем кивнул и убрал руку.
– Ладно, – произнес он снисходительно.