Валерка вздохнул.
Милая старушка давно в рабстве у Седого. Думаю, она обрадуется открывшейся возможности насолить ему.
Мишка тоже успокоился.
Если всё получится, мы сотрём всю базу, включая и записи видеокамер особняка.
Тогда за дело!
В день похорон лил мелкий дождь. Стоя у гроба матери, я всё ещё не осознавала всю тяжесть утраты. Она лежала, как живая, такая красивая, такая добрая, с мягкой улыбкой на лице. Я не могла принять факт, что на этой земле осталось лишь её тело, а душа, душа давно покинула суровый мир и вознеслась к Создателю. Я сделала шаг назад и уткнулась в широкую грудь Валеры, когда сотрудники кладбища забивали крышку и опускали гроб в могилу.
Холодно? Ты вся дрожишь!
Зима немного отступила. Сугробы чередовались с проталинами. Опустив глаза, я увидела, что стою по щиколотку в грязной луже, но холода не почувствовала.
Это нервное. Вздохнула Мадлен. Иди ко мне, детка, я обниму тебя!
Валерка сжал мои плечи.
Держись, Стелла, всё образуется!
Глупые неуместные слова. Я знала, что ничего не образуется, что всё только усугубится. Вот как у Мишки. Парень остался один, хотя, нет. Теперь у него появилась я.
Запоминай, Стеллка!
Я взглянула на лист формата А4, исписанный буквами и цифрами.
Сначала вбиваешь вот этот пароль, потом код доступа.
Я усмехнулась.
А ты уверен, что это верный пароль, и я войду в систему Алфёрова-младшего?
Мишка схватился за голову.
Естественно, я не знаю реального пароля. Но этот,он ткнул пальцем в одиннадцатизначный номер, перебиваемый символами и латынью,аннулирует предыдущий и подтянет данные к моим малышам. Но! Гений поправил очки. Чтобы эти данные открылись, ты должна войти вот на этот сайт и вбить код, а после ещё три.
Не многовато ли?
Мишка махнул рукой.
Читать тебе лекции по компьютерной грамотности поздно. Просто запомни информацию и алгоритм действия.
Отодвинув лист, я озвучила увиденное без единой ошибки.
Валерка присвистнул.
Вот это да! Память фотографическая!
Нормально. Мишка щёлкнул мышью. Далее появится вот такой значок с изображением «Весёлого Роджера» и бегунок. Сдвигаешь влево и считаешь до пяти.
А дальше?
Гений откинулся на спинку кресла и широко улыбнулся.
А дальше крошечный вирус начнёт делиться и сжирать байты на глазах. Он проникнет во все щели, во все тайные хранилища, на все подключённые устройства. Малыш не оставит ничего, даже воспоминаний, а потом самоустранится. Это для того, чтобы другой гений не вышел на меня. Ясно?
Ясно. Только зачем считать до пяти?
Мишка вновь поправил очки простым карандашом.
А для того, детка, чтобы ты смотаться успела.
Проигнорировав «детку», я обратилась в слух.
Ровно через пять секунд после завершения процесса вся система видеонаблюдения отключится. Ворота питомника, где содержатся доберманы, закроются, а задние, служебные, наоборот. Я создам шумовой эффект у шлагбаума, и вся охрана кинется туда. В это время ты покидаешь особняк, никем не замеченная. Понятно?
Понятно. Я тяжело вздохнула.
Но! Запомни главное. Миша поднял вверх указательный палец. У тебя будет, как и у Золушки, секунд двенадцать, не больше. Придётся уложиться.
Я похолодела. Бегала я хуже всех в классе, в корзину мячом не попадала, отжаться не могла. Поэтому перевелась в группу с облегчённой физической нагрузкой. А что теперь? Вдруг не уложусь!
Ты не паникуй. Я рассчитал, что на всё у тебя уйдёт секунд шесть. Вылезешь в окно, там до служебной калитки ровно три шага.
А я подожду снаружи. Заверил Валера.
Если вы всё обсудили, могу и я получить консультацию? Мадлен, начёсывающая парик, подошла к столу. Скажите, молодой и симпатичный, точно ли вся информация сотрётся? Андрюшенька гм является распорядителем моих девочек. И на меня имеет некую папочку.
Всё, что находится в компе, или пересылалось оттуда ранее, погибнет навечно. Уверяю Вас, мадам.
Кажется, Мадлен немного сомневалась, тем не менее, кивнула.
Буду весьма обязана!
Последующие два часа прошли, как в аду. Процесс превращения порядочной девушки в жрицу оказался весьма болезненным.
Держательница притона собрала мои волосы на затылке в тугой пучок, промазала лоб клеем, а после натянула на гудящую голову парик.
Как настоящие! Она взбила каштановые пряди. И купаться можно, и танцевать, и, если потрогает кто, ни о чём не догадается.
Далее женщина нанесла на моё лицо тонну грима и предложила воспользоваться цветными линзами.
Твои глаза очень яркие. Раз увидев, уже не забудешь.
А папин сынок меня видел.
Мадлен хитро подмигнула.
И пусть. Вот только узнать всё равно не сможет.
В довершение образа, я получила чулки в крупную сетку, лифчик странной конструкции, увеличивший размер моей небольшой груди номера на два, короткое прозрачное платьице, напоминавшее ночную сорочку, и вульгарный оранжевый полушубок.
Я размышляла, что обуть, когда жрица на пенсии открыла огромную коробку. Белые лакированные ботфорты на нереальной шпильке.
Последний штрих.
Вытерпев всё, что со мной творили, я, наконец, решила поспорить.
Да я стоять на них не смогу. А мне бегать придётся.
Натянув орудие пытки, я продемонстрировала качающуюся берёзку, но понимания ни в ком не нашла.
А в чём ты идти собралась? В кроссовках? Съехидничал Мишаня.
Нет, босяком. Влил свою ложку дёгтя Валерка.
Осторожно, чтобы не поломать конечности, я переместилась к огромному зеркалу в углу и открыла рот. С той стороны на меня смотрела незнакомка. Тёмно-каштановые волосы, карие глаза, обрамлённые длинными, как у куклы, ресницами. Тяжёлые румяна и губы винного цвета старили меня лет на пять. А фигура? Это была не моя фигура!
Какой кошмар!
Мадлен надулась, а Валерка почесал затылок.
Да, в общем, и ничего. Во всяком случае, среди девчонок выделяться не будешь.
Ага. Подхватил Мишка. Тебя в таком виде мать родная не узнает, не то, что Он осёкся.
При слове «мать», я почувствовала острую боль в груди. Кажется, началось. Мой защитный механизм разваливался, обнажая кровоточащее сердце. Я сжала руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь. Не раскисать! Ещё не время!
Ну, ну, детка! Не нужно плакать. Реснички отклеятся. Мадлен обняла меня за плечи.
Валерка махнул рукой.
Эх, Стеллка, дуй, умывайся. Пошло оно всё к чёрту. Всё у нас не по-людски как-то. Давай лучше за стол сядем, мамку твою помянем.
Нет! Я резко повернулась к охраннику. Она не умерла. Она живёт вот тут и тут. Мой палец коснулся сначала груди, а потом головы. Я не готова поминать её.
Всё. Мадлен хлопнула в ладоши. Пора собираться. Давайте возьмёмся за руки и пожелаем друг другу удачи!
Особняк Седого располагался в десяти километрах от столицы. Прежде, чем попасть внутрь, нам пришлось преодолеть два поста охраны: при въезде на узкую дорогу, отходившую аппендиксом от трассы в лесной массив, и у самого посёлка.
Стелла! Приём! Как слышишь? Голос Мишки, вещавший из крохотного наушника, взорвал мозг. Поговори со мной, хочу настроить прибор.
Я кашлянула.
Сосны, сосны, ели, ели, и ни души!
Связь в порядке. Отбой.
Наверное, я выставила себя полной идиоткой, так как все пассажиры повернулись в мою сторону.
Что, новенькая, страшно? Одна из размалёванных девиц тряхнула фиолетовой чёлкой и усмехнулась. Да ты не бойся. Андрюха добрый. Если слушаться будешь, закапывать в лесу не станет.
А, если понравишьсяденьжат даст. Её соседка выдула огромный розовый пузырь из жвачки.
Выплюнь эту гадость, Тина, и попридержи язык! Мадлен нервничала.
А чего? Мы все теперь в одной лодке. Тут главное плыть. Я уже второй год работаю, и ничего, не стёрлась.
Девушка, сидевшая в микроавтобусе особняком, подкатила глаза.
Тина хихикнула.
Простите! Понимаю, как вульгарно звучат мои размышления для учителя филологии. Но мы университетов не заканчивали, и светским беседам не обучены.