В стареньком домике что-то осталось,
В маленькой комнате, три на четыре.
Вещи забрали, но что-то забыли
В маленькой комнате, три на четыре.
А вслед за этим на «бис» я исполнил ещё несколько песен: как дяди Миши, так и собственного сочинения. До этого дня, я даже в пьяном угаре не мог представить, что простые песни, сочинённые мной от нечего делать, могут быть так хорошо приняты публикой.
По окончании премьерных мероприятий, нас повезли в ресторан. Там все быстренько накидались под тосты о «неизмеримых и неповторимых талантах» режиссёра, продюсера, автора сценария, композитора, звукорежиссёра, операторов, монтажёров, актёров и так далее. Думаю, если бы здоровье позволило, они дошли бы до водителей. Жанна слегка попивала шампанское, а я мусолил одну и туже рюмку коньяку. Сегодня мне хотелось быть в здравом уме. Естественно, из-за Жанны. Зато в танцах мы с ней оторвались по полной. Особенно когда ресторанная исполнительница, кстати, слишком талантливая для этого заведения, исполнила песню Агузаровой «От Москвы до Ленинграда». Я умел танцевать рок-н-ролл. Не просто умелотлично танцевал. Мне было всего четырнадцать, а соседке Ксюхесемнадцать. Я был рано созревшим, высоким, ладным парнем, а соседка Ксюха была хромой, несчастной девчонкой. Она занималась танцами: бальными, эстрадными, народными. Участвовала в соревнованиях самого высокого уровня. Её напарника Ярика я тоже хорошо знал и втихаря завидовал ему белой завистью: он каждый день держал за талию самую симпатичную девчонку из всех, кто в то время успел попасться мне на глаза. Беда пришла, когда её никто не ждал. Маршрутка выскочила на встречку, как раз под огромный мусоровоз. Выжили только узбек-водитель и Ксюша. Повезло? Несомненно. Вот только с ногой беда. О танцах пришлось забыть. Ярик тут же растворился за горизонтом и больше не появлялся на пороге своей партнёрши. Каждый день я гонял гири и вертелся на турнике в твёрдой надежде когда-нибудь разукрасить его наглую противную рожу. Ксюху же непрерывно колбасило. Несколько раз мне довелось видеть её откровенно пьяной. Однажды, когда мы ехали в лифте, я решился заговорить с ней о ноге Короче, это долгая история. Скажу только, что я почти два года занимался с Ксюшкой танцами. Она меня обучила всему, что умела сама. А моя задача состояла в том, чтобы загрузить её по полной программе. Я не давал ей ни одной свободной минутки. Дело продвигалось медленно. Очень медленно. Но результат был: она уже совсем перестала хромать. Только я и мать Ксюхи могли заметить что-то еле уловимое в её движениях, выдающее травму. Надежды на триумфальное возвращение Ксении в «большие танцы» постепенно сбывались. Но тут она умерла. Это было скоротечное жестокое время. Неожиданно травмированная нога начала болеть. Диагноз неутешительный: рак. Не хочу вспоминать. Совсем не хочу. Но и не могу не вспомнить
Ксюхи больше нет, а великий танцор, кровь которого текла в её жилах, переселился в меня. Реинкарнация состоялась. Мало кто в наше время умеет танцевать классический рок-н-ролл. Но Жанка танцевала свободно, от души, полностью отдаваясь ритму. Она легко взлетала высоко вверх, протыкая каблуками небо. После Ксюшки у меня никогда в жизни не было такого талантливого партнёра. Жанна легко выполняла не только кики, степы, буги и твисты, но и элементы акробатического рок-н-ролла, такие как сальто, лассо и пируэты.
Глядя на наш зажигательный танец, Леонид Маркович, продюсер «Мёртвой петли», пьяно утёрся салфеткой, встал и поднял бокал с виски:
Молодцы! Молодцы, ребятки, порадовали старика. Давно хотел снять что-то подобное «Грязным танцам». Валера! Ты как? обратился он к главрежу нашего фильма.
Я? Я только «за». Будет сценарийснимем всё что вашей душеньке угодно.
Вот это правильно! Моей душеньке будет угодно снять «Грязные танцы». Ритуля, нарисуешь сценарий?
Запросто, Маргарита Евгеньевна, та самая «фея с ноутбуком», осклабилась деланной улыбкой.
Под них ваяй! указал он пальцем на нас. Красавцы! Научились наконец театральные ВУЗы России готовить истинно талантливую молодёжь. Мы с такими ребятами всех Оскаров соберём! За сбычу мечт!!! и он плеснул в горло изрядную порцию алкоголя.
Нас разбирал смех, когда, запыхавшись от непрерывных танцулек, мы вывалились на улицу подышать прохладным воздухом тихого московского вечера.
Так что, Жанночка, ты теперь в нашей обойме! Сам Беркович записал тебя в главные героини будущего проекта. «Театральные Вузы России», начал я передразнивать продюсера, но не удержался и согнулся пополам, сотрясаясь от смеха.
«Главная героиня будущего проекта» заливалась хохотом так, что не могла собраться и ответить мне нормальным человеческим языком. Но она не успела ничего сказать.
Неожиданно перед нами нарисовались три крепкие фигуры. Парни не выглядели шпаной или искателями ночных приключений, но тем не менее я сразу почувствовал неладное и перестал смеяться.
Ты Фёдор Лемешев? спросил один из них.
Я промолчал. А с чего я должен объясняться поздно вечером с неизвестными мне субчиками? Какие могут быть разговоры? Меня явно собирались бить. Я сжал кулаки и дотронулся до плеча Жанны, пытаясь отвести девушку за свою спину. Но она, в отличие от меня, не почувствовала опасность и предельно просто сказала:
Да, это он. А что вы хотели?
Взять автограф, засмеялся один из них и тут же с подскока сильно пнул меня в колено.
Я рухнул, как сбитая городошная фигура. И быть бы мне избитым ногами этой троицы, но Жанна, словно тигрица бросилась на мою защиту, колотя парней ногами и кулаками. Я тут же вскочил и со всей дури врезал в нос того, который говорил об автографе.
На! Кто ещё хочет автограф? На! и второй парень вылетел из контактного круга.
Но кулак третьего разбил мою губу. Губки у меня не маленькие и кровушки в них полным-полно. Бежевый бархат моего модного костюма моментально окрасился кровавой юшкой. В это время раздался чей-то залихватский свист и парней как ветром сдуло. Я повернулся, чтобы посмотреть, кто свистел. На крыльце стояла Сухарецкая, держа во рту свёрнутые бубликом пальцы. Вдогонку убегающему трио она исполнила позывной, который в народе ещё называют «дай, дай закурить, дай, дай, дай-дай-дай».
Я думал, что это Соловей-разбойник пришёл к нам на помощь. Марина Юрьевна, есть что-то на свете, чего вы делать не умеете?
Я не умею бить кулаком в морду. Но у тебя неплохо получается.
Если бы, я указал на залитый кровью костюм.
А мне показалось, что ты занимался боксом.
Нет, не занимался. Хотя однажды дружок заманил в секцию. Но когда тренер увидел море крови, выбежавшей из моей губы, схватился за голову и сказал: «Парень, это не для тебя. Не приходи больше».
За костюм не беспокойся. Мы стрясём с Вовчика двойную цену.
С какого «Вовчика»? не понял я Сухарецкую.
С того самого, которого мы снимали в «Петле» до твоего появления. Я узнала среди нападавших Севку, его дружка. Он с ним как-то раз появлялся в поле моего зрения. Не сомневайся, я душу из него вытрясу.
Я и не сомневалсяуже хорошо уяснил, что этой женщине всё по плечу. В таком шокирующе окровавленном виде я не захотел оставаться в ресторане. Попрощавшись со всеми, мы ушли в отель.
Эпизод двенадцатый
Полёт в стратосферу
Я в ванную, улыбнулась Жанна, оставив меня в двусмысленном положении.
Через пять минут она вышла в джинсах и кофте, в которых приехала утром.
Возьми, девушка протянула мне колье. Не забудь завтра вернуть.
Я взял из её рук украшение. Бриллианты блестели. Они были прекрасны. Но не красота колье завораживала меня, не давала отвести взгляд.
Не смотри так, Жанна немного смутилась. Всё, прощай.
Ты так просто уйдёшь? вопрос был задан тихо и спокойно.
Да. Уже поздно. Проводи меня до такси, также тихо ответила она.
Уходишь?
Ты мне обещал. Ты помнишь?
Помню.
Я тебе ничего не обещала.
Жанна! мой голос постепенно набирал эмоции.
Что?
Не уходи.
Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна остаться.
Есть такая причина. Я уверен, что она очень веская. Но для того, чтобы ты осталасьих должно быть две. Две причины! Моя и твоя.