Посмотри, тут все правильно? спросила она, пододвигая тетрадь Викраму.
Да нет, не совсем, сказал мальчик. Знаешь, на самом деле тут полно ошибок.
Ну вот, я так и знала, вздохнула девочка. А ты поможешь исправить?
Конечно, с готовностью согласился Викрам, достал из сумки карандаш и принялся исправлять ошибки.
Викраму очень нравилась кхмерская письменность, хотя он и сам часто путался в сложных орфографических правилах. Родители Викрама мечтали, чтобы их сын стал грамотным, первым грамотным человеком в их семье. Хиен и Совади провели детство в поле, за тяжелой крестьянской работой, и так и не выучились читать и писать. Сопхат с грехом пополам обучился чтению только когда переехал жить в город и все еще читал по слогам. Большинство крестьянских детей, соседей Хиена, с малых лет приучались к крестьянскому труду и не ходили в школу, но Хиен твердо решил, что его сын должен получить образование и, кто знает, может быть, тогда ему удастся стать крупным ученым, инженером или врачом.
Ну вот, теперь вроде все правильно, сказал Викрам, покончив с работой над ошибками и возвращая тетрадь Каем.
Отлично! сказала девочка. Может, тебе с чем-нибудь помочь?
Да нет, не надо, ответил Викрам. Он собирался доделать домашнее задание по биологии, но в этом предмете Каем тоже была не особенно сильна.
Класс постепенно заполнялся учениками, и к началу занятий все парты были заняты. Среди десяти- и одиннадцатилетних учеников выделялась старушка Кым, которая решила овладеть грамотой, когда ей уже перевалило за пятьдесят. Школьники посмеивались и подшучивали над пожилой одноклассницей прямо во время уроков, но старушка была почти глухой и не слышала их насмешек. Она молча сидела на последней парте, медленно писала что-то в своей тетрадке и постоянно улыбалась, обнажая свои редкие желто-черные зубы. Викрам относился к Кым с уважением: мало кто в ее возрасте проявлял желание сесть за школьную скамью, а она продемонстрировала в этом деле невиданное упорство, благополучно окончила четыре класса и теперь училась в пятом.
Урок кхмерского языка начался ровно в семь часов. Викраму очень нравилась молодая учительница Млих, которая по-настоящему любила свой предмет и старалась привить эту любовь ученикам. Викрам был одним из самых способных ребят в классе, и Млих его очень ценила. Иногда они беседовали после уроков, она давала ему интересные книги и журналы с цветными фотографиями, из которых можно было узнать много всего интересного о жизни в Пномпене, о последних веяниях моды, о новых фильмах и спектаклях. Порой они подолгу сидели рядом в пустом классе, увлекшись беседой, и Викрам ощущал терпкий запах жасмина, исходящий от густых волос учительницы: видимо, недаром ее назвали именем Млих.
На этот раз учительница приготовила ребятам небольшой грамматический диктант. Каем, предусмотрительно усевшаяся рядом с Викрамом, начала было украдкой списывать из его тетради, но внимательная Млих быстро заметила это и пересадила девочку за другую парту, к рассеянному лопоухому пареньку Сэку, который обычно лепил в диктантах еще больше ошибок, чем она.
Следующим уроком была география, еще один любимый предмет Викрама. Ее преподавал старенький коренастый мужчина в больших очках с толстыми линзами, которые постоянно съезжали на кончик его мясистого длинного носа. Викрам с жадностью впитывал знания об окружающем мире, таком большом, интересном и разнообразном. Чем больше мальчик узнавал о дальних странах и континентах, тем сильнее в нем разгоралась страсть к путешествиям. Он мечтал увидеть падающий с неба белый снег, посмотреть на открытый океан, полюбоваться северным сиянием, а также побывать в чудесном Париже, о котором учитель так часто рассказывал с каким-то особенным трепетом и волнением, хотя сам знал этот город только по открыткам, журналам и кинофильмам.
А вот естественные науки Викрама не увлекали. На уроках биологии и химии он с трудом переваривал занудные объяснения чванливого преподавателя, который будто демонстрировал ребятам, что и ему самому это все не особо интересно. Очередной урок биологии, посвященный видам почв, оказался особенно скучным, и Викрам посвятил его игре в крестики-нолики со своим соседом по парте.
Занятия заканчивались в одиннадцать часов. Обычно ребята не торопились расходиться по домам и после уроков некоторое время играли на школьном дворе. Викрам особенно любил играть в «сэй». Правила этой незатейливой игры были весьма просты: игроки становились в круг и по очереди подбрасывали небольшой ротанговый мячик. Проигрывал тот, кто не успевал поддеть мяч, когда тот летел в его сторону. Победителем же признавался тот, кому удавалось поддеть сэй ногой, рукой, головой и плечом, не допустив его падения.
В тот день Викрам был в ударе и выиграл все раунды игры. А главным неудачником вновь был признан толстяк Сао, неуклюжий китайский мальчонка, который всегда очень расстраивался, когда проигрывал в детских играх и спортивных соревнованиях. А поскольку проигрывал он почти всегда, то и вид у него постоянно был угрюмый и недовольный.
Викрам возвращался домой в приподнятом настроении. На дворе была пятница, а значит, в гости должен был приехать его дядя Сопхат, которого он очень любил. Возможно, Сопхат снова свозит его в Пномпень, они сходят в кино или еще куда-нибудь, а потом будут сидеть на набережной, есть мороженое и наблюдать за рыбацкими лодками на реке Тонлесап. Дядя частенько возил Викрама в город, и мальчик всегда с трепетом ждал этих поездок. Ему нравились шум и суета столицы, ее бурный ритм, который резко контрастировал с монотонной и однообразной деревенской жизнью.
Грубый мальчишеский голос вывел Викрама из мечтательной задумчивости.
Эй, Викрам, ты чего не здороваешься? Тебя что, в школе не учат вежливости?
Викрам обернулся и увидел стоявшего посреди дороги Апанга. С ним были двое его дружков, Тьяп и Тьрук, крупные сильные парни из соседней деревни. Сам Апанг тоже был крепким и высоким увальнем. Его правый глаз то и дело дергался от нервного тика, и Викраму казалось, что он постоянно всем подмигивает. При этом его губы постоянно кривились в злобной неприятной усмешке.
Викрам посмотрел вокруг. Кроме Апанга и его приятелей на лесной дороге не было видно ни души. Мальчик бросил на Апанга неприязненный взгляд и заметил, что парень что-то сжимает в кулаке правой руки. Вдруг Апанг резко разжал кулак и швырнул его содержимое в сторону Викрама. Мальчик отскочил в сторону, и мимо его виска пролетел какой-то небольшой предмет. Глянув на землю, Викрам содрогнулся: на дороге лежала дохлая лягушка с оторванными лапами.
Я вот тебе подарок приготовил, усмехнулся Апанг, указывая на лягушку. Нравится?
Чего тебе надо от меня? процедил сквозь зубы Викрам. Иди куда шел. И зачем ты опять мучаешь животных?
Э-э, ты как со старшими разговариваешь?! шутливо прикрикнул на мальчика Апанг, делая шаг в сторону Викрама. Я смотрю, тебе школьные уроки на пользу не идут. Может, мы тебя сможем кое-чему научить?
Викрам почувствовал, как в его висках застучали молоточки. Апанг уже не в первый раз подкарауливал его по пути из школы, чтобы посмеяться над ним и устроить какую-нибудь пакость. Однажды Викрам дал ему сдачи, и вот теперь Апанг приволок с собой этих двух дюжих парней.
Что ты хочешь? еще раз повторил Викрам, хотя уже догадывался, каким будет ответ. Тебе что, заняться нечем?
Да, парни, похоже, наш малыш все-таки не хочет с нами по-хорошему поговорить, вздохнул Апанг, глядя на своих дружков. Ну вот расскажи нам, что ты там сегодня в школе изучал? Чему вас там учат? Может, и нам захочется поучиться.
Апанг появился в школе лишь несколько раз, и каждое его появление оканчивалось скандалом. Он оскорблял учителей, издевался над одноклассниками, и в итоге его решили исключить из школы. Однако парень, похоже, только этого и добивался. С тех пор он целыми днями шатался по окрестным деревням, играл в азартные игры с такими же бездельниками, как и он, а также занимался своим любимым делом: изощренными пытками насекомых и пресмыкающихся.