Теленок умер совсем недавно. Я качаю головой. Кровь она была свежей. Я видел, как кто-то ползет сквозь пшеницу на восток, после этого и наехал на него. Разрез на его горле выглядел слишком аккуратным для ножа жатки комбайна. У него была золотистая шерстка. Одна мысль о произошедшем вызывает у меня тошноту. Вы когда-нибудь видели, чтобы у теленка была золотистая шерсть? Я опираюсь локтями на стол и случайно опрокидываю свою чашку.
Она вскакивает с места и берет пару бумажных носовых платков. Когда она вытирает ими пролитый чай с обложки моего учебника по математике, ее движения вдруг замедляются и взгляд останавливается на рисунке перевернутой буквы «U» с двумя точками наверху и двумя внизу.
Где ты это видел?
Это так, пустяки. Просто штука, которую я где-то видел, говорю я, беря свои учебники у нее из рук и засовывая их в рюкзак.
Где именно? спрашивает она, почесывая висок острием карандаша.
У Тайлера Нили. Я смотрю на нее, чтобы оценить реакцию, но по ее лицу трудно определить, о чем она сейчас думает. Эта метка у него на запястье. А сегодня утром я увидел такую же на задней части шеи Эли Миллер. Просто произнеся это вслух, я чувствую, как во мне снова нарастает злость. Я вижу, что тонкие пальцы мисс Грейнджер так крепко стискивают карандаш, что костяшки побелели. А что? говорю я. Эта метка что-то означает?
Она поднимает руку к шее и теребит свой крестик.
Звенит звонок, и от его звука мы оба вздрагиваем.
Она открывает рот, будто хочет что-то сказать, но потом, похоже, передумывает.
Ты можешь идти.
Я собираю свой рюкзак.
И Клэй Она натянуто улыбается. Ты можешь звонить мне в любое время.
Я киваю, иду к выходу и направляюсь прямиком к своему пикапу.
Усевшись на водительское сиденье, я вижу, как Эли и все остальные собираются вокруг машины этого козла Тайлера.
Тайлер говорит по мобильнику, пытаясь выглядеть важной птицей. Он хватает Эли за петельку для поясного ремня и притягивает к себе. Когда его рука сдвигается ниже, ползет к ее заду, мою шею охватывает обжигающий жар. Мне хочется оторвать эту руку от ее тела. Совершенно не понимаю, что она в нем нашла, но вид у нее такой, словно она находится под действием каких-то чар.
Он шепчет что-то ей на ухо. Эли поворачивается и смотрит поверх своего плеча. Готов поклясться, что она сейчас уставилась на меня. Но это же просто невозможно. С того вечера, когда я ее поцеловал и она выбежала из моего дома, она на меня даже ни разу не взглянула. Я оглядываюсь, но за моей спиной никого нет. Эли Миллер улыбается именно мне и с таким обольстительным видом.
Охваченные внезапной паникой, я пытаюсь вставить ключ в замок зажигания, но у меня так трясутся руки, что я никак не могу справиться с собой. Когда я снова поднимаю взгляд, Эли стоит вплотную к моему пикапу. Сердце мое гулко и часто бухает в ушах, в горле пересохло. Я нерешительно опускаю окно.
Эли? Я едва узнаю собственный голос. Как будто я снова стал малым ребенком.
Она просовывает руки в пикап и наклоняется ко мне. Я чувствую дыхание на моей щеке, слабый аромат цветов, исходящий от ее волос. Она проводит кончиками пальцев по верхней части моего бедра в опасной близости от молнии на ширинке джинсов. Я чувствую, как все мое тело наполняет адреналин.
Приходи ко мне в полночь, шепчет она. Я буду ждать тебя в хлеву, где происходило искусственное осеменение и находились стойла для стельных коров.
Когда она поворачивается, чтобы вернуться к машине Тайлера, я с силой втыкаю ключ в замок зажигания и выезжаю с парковки, не обращая внимания на сердитые гудки клаксонов.
Я чуть не врезаюсь в темно-синий «Бьюик» какой-то бедной девчушки, но мне нужно как можно быстрее убраться с этой парковки. Я включаю стереосистему на полную громкость, но музыка все равно не заглушает голос, который вопит в моей голове. Эли, которую я знал, никогда бы не явилась на ранчо Нили после того, что там произошло. И никогда бы не попросила, чтобы туда отправился я сам.
Я смотрю в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что за мной никто не едет, и тут вижу в нем свое лицо. Мои глазаони сейчас точно такие же, как у отца в тот вечер, когда он умер. Его последние слова стоят в моем горле, как желчь: «Я взываю к крови».
Глава 5
Поворачивая на Шоссе 17, я замечаю группу малолетней шпаны, убегающей в лес за заправкой Мерритта. Там находится бывший скаутский лагерь, где никогда не происходит ничего хорошего. Между стволами сосен я вижу, как там мелькают каштановые волосы. Белая кожа. Черные армейские ботинки.
Джесс.
Я, не раздумывая, разворачиваю пикап и заезжаю на парковку, взметая гравий и красную землю.
Подростки бросаются прочь. К тому времени, когда я проламываюсь сквозь заросли, они все разбегаются.
Джесс! кричу я, гонясь за ними по лесу, но ее нигде не видно.
Я догоняю тщедушного подростка с грязными светлыми волосами, подстриженными в бывшем популярном в 80-х годах стиле «рыбий хвост», и сбиваю его с ног.
Где Джесс? Я переворачиваю парня на спину, чтобы посмотреть на его лицо, и чувствую, что меня сейчас вырвет.
Ли Уиггинс. Раньше он учился в том же классе, что и я. Впечатление он сейчас производит такое, будто страшная маска для Хэллоуина надета на нем круглый годлицо у него похоже на наполовину пережеванную пиццу и выплюнутую прямо с сыром.
Толкуют, что это химикаты растворили половину кожи на его теле. А от его братьев-дегенератов они не оставили вообще ничего. Целая семейка метамфетаминовых наркоманов, варившая «винт», а прежде, во времена сухого закона, промышлявшая изготовлением самогона. Варя эту отраву, они устроили в своем трейлере, стоявшем за кладбищем старых автомобилей Теда Бэннона, взрыв, который их и укокошилэто случилось в тот самый вечер, когда умер мой отец.
Джесс! Я оглядываю лес, и ее имя отдается эхом среди сосен.
Он грядет. Ли улыбается, вцепившись в мою футболку. От него разит сигаретами, паленым волосом и йодом
О чем, черт возьми, ты толкуешь? Я пытаюсь разжать его руки, стиснувшие мою футболку. И какие у тебя дела с моей сестрой?
Лес здесь густойв нем так легко заблудиться. И пропасть без следа.
Тот, кто убьет золотого тельца, будет избран, шепчет Ли, и на его покрытых рубцами губах пузырится слюна.
У меня екает сердце.
Погоди что что тебе известно о теленке? Я хватаю его за плечи и трясу. Это был ты? Ты его туда подложил?
Может, и я. Семя сие. Так мне сказал дьявол из огня. Он ухмыляется, и его жуткая, уродливая кожа туго натягивается на костях лица, словно толстые резинки.
Перестань мне улыбаться! кричу я, чувствуя, как во мне кипит ярость.
Прежде чем осознать, что я творю, я отвожу руку и бью его кулаком в лицо. Мерзкое ощущение его восковой неровной изуродованной кожи под моими костяшками заставляет меня внутренне сжаться. Ужасаясь тому, что сделал, я прижимаю кулак к груди и сползаю с его распростертого тела.
Прости. Я не хотел этого делать.
Хотел, и еще как. Ли продолжает лежать, по-прежнему улыбаясь, и из уголка его рта сочится кровь. Я все о тебе знаю. Мы с тобой одинаковые, ты и я.
По всем моим мышцам распространяется раскаленный жар, и я еще крепче стискиваю руки в кулаки. Я стою над ним, и носок моего ботинка находится всего в нескольких дюймах от его головы.
Я не знаю, что ты задумал, но если ты не будешь держаться подальше от моей сестры, я вернусь и избавлю тебя от мучений. Ты меня понял?
Его ухмылка становится еще шире, обнажая кривые нижние зубы, все в крови:
Надеюсь, так оно и будет.
Ты сумасшедший. Я отшатываюсь назад.
Его смех продолжает преследовать меня, даже когда я выхожу из леса.
Дверь моего пикапа все еще распахнута, двигатель работает, музыка гремит на всю катушку.
Я стремительно убираюсь отсюда и мчусь домой.
Не знаю, что на меня нашло в этом лесу.
Как я ни стараюсь, мне не удается выбросить из головы Ли. Ни его лицо. Ни его слова.
Дьявол.
* * *
Я паркую пикап за сараем для инвентаря, чтобы меня не увидела Умничка. Сейчас я не могу на нее смотреть. Только не после того, что я только что сделал. Когда я вхожу в сарай, мой взгляд задерживается на том месте, где я в прошлом году обнаружил всю эту кучу взрывчатки. Я закопал ее на участке бесплодной земли в самой дальней части фермы. Не знаю, что с ней хотел сделать отец, но теперь это уже неважно. Ведь его больше нет.