Дорогая, обрывает ее шериф, не забудь про чай.
Она поджимает губы так крепко, что понадобилась бы фомка, чтобы разлепить ее рот. Итак, Клэй, что было потом?
Я проигнорировал ее приглашение, постарался выкинуть его из головы, а когда вернулся к комбайну, теленка там уже не было он просто исчез.
Глаза шерифа сужаются.
Погоди. Что это за история с теленком?
Такой же сумасшедший, как и его папаша, бормочет миссис Илай, бросая чайный пакетик в кружку подогретой в микроволновке воды.
Мои челюсти сжимаются. Мне многое хочется сейчас сказать, но я придерживаю язык.
Почему бы тебе не лечь в постель, дорогая? мягко говорит шериф, но жилка, пульсирующая на его виске, выдает его истинные чувства.
Она шваркает кружку на стол передо мной, так что жидкость цвета мочи переливается через край.
Шериф ждет, пока она не уходит на второй этаж, где с грохотом захлопывает за собой дверь спальни, затем вновь поворачивается ко мне. Теперь продолжай. Какой-такой теленок, Клэй?
Сегодня утром я комбайном переехал теленка. А затем младший Уиггинс сказал что-то о нем во второй половине дня.
Младший Уиггинс? Он оглядывает кухню, и его взгляд тут же останавливается на поясе с пистолетом в кобуре, который висит рядом с задней дверью. Я знаю, о чем он сейчас думает.
Послушайте, я не сумасшедший и не употребляю метамфетаминтеленок действительно был там. Он был реален. Не знаю, как и почему, но когда я вернулся из школы и пошел доставать его из-под ножей жатки, его там не оказалось.
Шериф устремляет на меня раздраженный взгляд.
Я понимаю, как это звучит, но ночью я проснулся от кошмара
Ну, вот так-то лучше. Значит, тебе снился кошмар.
Нет, я проснулся от этого кошмара и, когда подошел к окну, чтобы закрыть его, увидел свечение на ранчо Нили.
Свечение? повторяет шериф, вскинув одну бровь.
Да они зажгли множество свечей в хлеву, где раньше содержались стельные коровы.
Он крепко сцепляет руки в замок и кладет их на стол.
Я знаю, что одно время вы с Эли были очень близки, и знаю, что у тебя есть какие-то претензии к Тайлеру, но ранчо принадлежит его отцу. И нет ничего противозаконного в том, чтобы принимать гостей в помещении, которое принадлежит твоей семье.
Принимать гостей? Я с трудом подбираю свои следующие слова: Эли выползла из брюха мертвой коровы голая покрытая кровью.
Шериф откидывается на спинку своего стула, который при этом скрипит так громко, что кажетсяеще немного, и он разлетится надвое. Его губы сжимаются в суровую тонкую линию.
Вот что я тебе скажу. Сначала я позвоню родителям Эли.
Я делаю глубокий вдох.
Что ж, это уже кое-что.
Он берет телефонный справочник, томительно долго ищет букву «М», затем начинает просматривать фамилию за фамилией.
6310347! выкрикиваю я номер ее домашнего телефона, при этом мое колено ходит вверх-вниз, как пневматический отбойный молоток. И я хочу, чтобы вы включили громкую связь.
Шериф бросает на меня утомленный взгляд, но делает по-моему. Громкость небольшая, но я все равно могу слышать каждый томительный гудок, пока кто-то наконец не берет трубку.
Алло? сонным голосом говорит мистер Миллер.
Чарли, это Илай. Извини, что беспокою тебя среди ночи, но у меня тут Клэй Тейт, и он утверждает, что этой ночью он видел твою дочь на ранчо Нили. И что она, возможно, попала в беду.
Ох, опять это. Мистер Миллер зевает. Мы вместе ужинали с нашей командой по игре в американский футбол в Обществе охраны старины, а затем она сразу же легла спать.
Скажите ему проверить ее спальню, шепчу я.
Илай делает мне знак замолчать.
А ты не мог бы, на всякий случай, проверить ее комнату? Чтобы окончательно успокоить парня?
Что случилось? слышу я в трубке голос миссис Миллер.
Ладно. Мистер Миллер со вздохом кладет трубку рядом с аппаратом, и я слышу, как скрипят пружины, когда он встает с кровати.
Я смотрю на часы с изображением Элвиса, висящие на стене над самой головой шерифа Илая. Элвис вихляет бедрами каждую секунду. И каждая последующая секунда течет медленнее, чем предыдущая.
Мы только зря теряем время, шепчу я, сидя на самом краешке стула. Один бог знает, что происходит на ранчо сейчас. У них были черные глаза, и
Она спокойно спит в своей кровати, говорит мистер Миллер, снова взяв трубку. Как я и говорил, спит как младенец, с десяти часов.
Я так быстро вскакиваю со своего стула, что он опрокидывается.
Этого не может быть. Я только что ее видел.
Один маленький совет, говорит мистер Миллер. Если он не готов занять место в совете, лучше держи его подальше от Общества охраны старины. От этого парня можно ожидать чего угодно, совсем как от его отца.
Спасибо, что проверил, прерывает его шериф, отключая громкую связь. Спокойной тебе ночи.
Он кладет трубку и смотрит на меня. Я знаю, что сейчас читается в его взгляде. Жалость.
Он тоже замешан в этом деле. Неужели вы этого не видите? Я снова начинаю ходить взад и вперед. Мой отец что-то обнаружил. Что-то такое, чего, по их мнению, не должен увидеть и я. Отец наверняка вам что-то сказал. Ведь вы же были не разлей вода. Вы должны мне по мочь.
Клэй. Шериф встает и крепко сжимает мое плечо. Я не хотел тебе этого говорить, но в тот вечер, когда он погиб, твой отец приходил сюда, извергая громы и молнии примерно о том же, что и ты сейчас. Сказал, что должен остановить зло до того, как оно будет рождено. После того, как он зарубил каждую стельную корову на ранчо, он сорвал с собственных пальцев ногти, пытаясь открыть стальную дверь, за которой Нили держал премированного быка-производителя. Что бы это ни было: наркотики, шизофрения или что-то еще в этом духе, но ему мерещились всякие вещи ужасные вещи, которых просто не было. Он все время говорил об одном и том же: о семени, шестом колене, золотом тельце, пророчестве и принесении жертв. А еще твердил о какой-то тайной комнате в здании Общества охраны старины. Это был бред сумасшедшего.
Я чувствую, как от моего лица отливает кровь.
Почему вы не рассказали мне обо всем этом раньше? Я же уже приходил к вам прежде
Я хочу сказать тебе вот что Он еще крепче сжимает мое плечо. Если ты не хочешь кончить так же, как твой отец, или оказаться в Оукмуре, то прими мой советприведи свои дела в порядок. Ведь теперь тебе надо заботиться о матери и сестрах. Не кажется ли тебе, что они уже достаточно страдали?
Чувствуя горькое разочарование, я вспоминаю Умничку, надевшую на церемонию прощания с отцом и его похороны белое платьице с прошвами, потому что оно было у него любимым. Тогда она обхватила мое лицо ладошками и сказала: «Мы сами выбираем то, что хотим запомнить, Клэй. И я умею делать хороший выбор».
Я чувствую, как поникают мои плечи. А вдруг шериф прав? И все это происходило только в моей голове?
Иди отоспись, Клэй, говорит он. У нас всех были кошмары после того, что случилось на ранчо Нили. Поверь мне, никому не хотелось верить твоему отцу больше, чем мне самому, но сейчас надо оставить все это в прошлом и жить дальше. Это нужно для твоего же блага. И ты слышал, что сказал мистер Миллер. Если ты не вступишь в члены совета, то должен будешь держаться подальше от Общества охраны старины, и, нравится тебе это или нет, теперь это относится и к Эли Миллер.
Чувствуя себя как в чаду, я иду обратно к своему пи капу.
И вот еще что, Клэй. Я оборачиваюсь, ожидая услышать еще какие-то здравые слова, такие, которые помогут мне наконец понять, что к чему во всем этом деле. Как, по-твоему, кто выиграет завтра матч? Я сделал ставку на команду Мидленда, но без тебя в роли квотербека исход игры будет висеть на волоске.
Я понимаю, что он, вероятно, просто пытается разрядить обстановку, помочь мне отвлечься от мыслей обо всей этой истории, но чувство у меня такое, будто мне только что неожиданно нанесли удар ниже пояса. Да кому какое дело может быть до американского футбола, когда творятся такие дела? Не говоря больше ни слова, я сажусь в свой пикап и, нажав на газ, уношусь прочь. Крепко стискивая руль машины, я подавляю бушующие во мне боль и гнев. Я не могу слететь с катушек. Только не сейчас.