Если ты тут рылся, ничего страшного, сказал я.
Я не стал бы трогать твои вещи без спросу, отозвался Том. Тем более я понятия не имею, что это.
Разумеется, я ему верил. Но тогда почему банки перепутаны? Я спрыгнул с лесенки и обвёл взглядом лавку.
В чём дело? спросил Том.
Я перешёл в мастерскую. Здесь я не стремился поддерживать порядок, и учитывая, что я то и дело проводил эксперименты, положение предметов менялосьособенно на верстаках. Но вот на полках всё всегда было идеально. Я осмотрел и эти банки. И сердце оглушительно забилось.
Том встревоженно смотрел на меня из дверного проёма.
Что случилось?
Ингредиенты стоят не так, как я их оставил.
И что это значит?
Это значит, что здесь кто-то был. Сердце колотилось как бешеное. Кто-то проник в мою аптеку.
Глава 7
Том судорожно сглотнул.
Ты ты уверен?
Хотелось бы мне ошибиться. Но почему иначе мои вещи оказались переставлены?
Ты мог сделать это сам, сказал Том. Нечаянно.
Я протирал пыль в лавке сегодня утром, ответил я. Все было на своих местах.
Тот, кто пробрался сюда, очевидно сделал это, когда мы были на рынке. Том встревожился не меньше моего.
Что они украли? спросил он.
Это было самое странное. Я осмотрел все банки, но, кто бы ни был в моём доме, похоже, он ничего не взял. Лекарства, стоявшие на полках, стоили целое состояние. Да и книги, тоже весьма ценные, оказались не тронуты. Даже денежный ящик стоял на своём месте под прилавком.
Но если они не собирались ничего красть, сказал Том, то зачем сюда залезли?
Я вспомнил о культе Архангела. Три месяца назад они тоже проникли в лавку, но не пытались украсть ни деньги, ни ингредиенты. Они искали нечто конкретное. Спрятанное. У меня сжалось горло.
О нет!
Что? сказал Том.
Сокровище. Сокровище мастера Бенедикта. Если кто-то украл его
Погоди минутку. Как кто-то мог украсть сокровище мастера Бенедикта? Даже ты не знаешь, где оно. И Исаак не знает. Пока он не пришёл сюда, ты вообще понятия не имел, что сокровище существует.
Я ахнул.
Письмо!
Письмо мастера Бенедикта! Я схватился за голову. Я оставил бумажку развёрнутой на верстаке в мастерской.
Я даже обвёл для них секретное сообщение, прибавил я в отчаянии.
Том не желал верить, что какой-то вор успешно разгадал загадку, которая оказалась мне не по зубам. Он даже сомневался насчёт взлома.
Но банки были сдвинуты! настаивал я.
Том поморщился.
Ты только что узнал о сокровище мастера Бенедиктаи сразу же кто-то явился его украсть? Откуда они вообще могли знать, что оно здесь?
Те люди сказал я.
Какие люди?
Сегодня в лавке. Этот нищийМайлз Гаспар. Или двое других.
И что с ними?
Я подошёл и указал на прилавок.
Они были возле двери в мастерскую, когда я разговаривал там с Исааком. Те двое всё время стояли прямо здесь.
Дверь же была закрыта, сказал Том.
И что? Я тебя слышал. Ты обращал внимание на эту парочку?
Да. Ну вроде того. Я разговаривал с ними, когда пришел Майлз.
Я вспомнил спор. Венецианская патока. Те двое сказали, что хозяин послал их за венецианской патокой. А она как раз была в одной из передвинутых банок. Я снял её с полки. Но повторная проверка не показала ничего нового. Патоки там было ровно столько, сколько нужно. Её не украли.
Ну вот видишь, сказал Том. Если бы это были они, то взяли бы патоку.
Тогда, наверное, это Майлз Гаспар. А я дал ему нашу еду
Том покачал головой.
Он никак не мог слышать ваш разговор. Он и близко не подходил к двери.
Тогда надо выяснить, кто здесь был.
И у кого ты об этом спросишь? У Бриджит?
Голубка выглянула из-за камина и заворковала.
Нет. Я ткнул большим пальцем в сторону окна. Мы спросим одного человека, который всегда следит за лавкой.
На другой стороне улицы, в одном из окон трактира «Отрезанный палец» маячила высокая девушка лет семнадцати. Дороти, дочка трактирщика. Она вязала, откинувшись на спинку стула и положив ноги на подоконник. Увидев мой жест, она улыбнулась и махнула рукой. Том слегка покраснел.
О. Хорошо. Хм Я тут подожду.
Почему?
Ну э-э Салли! внезапно сказал он.
Девушка спала на моём тюфяке. Она тихо дышала, и её грудь мерно поднималась и опадала.
Кто-то должен за ней присмотреть!
Я дал ей много мака. Она не проснётся ещё несколько часов.
Мне лучше остаться. Том переминался с ноги на ногу. Просто чтобы она была в безопасности.
Я нахмурился.
Что происходит?
Щеки Тома ещё сильнее побагровели.
Я не хочу идти в «Отрезанный палец».
И почему же?
Том кивнул головой в сторону трактира. Дороти по-прежнему поглядывала в окно.
Мне не нравится, как эта девушка на меня смотрит.
А как она смотрит?
Как будто она мясник, а я племенная корова.
Я прыснул.
Даю слово, что тебе ничего не угрожает. Дороти безобидна.
Она хочет, чтобы я познакомил её со своей семьёй!
Ой, да брось, отмахнулся я.
И всё же мне пришлось чуть ли не волоком тащить Тома через улицу.
«Отрезанный палец», как и прочие заведения в городе, потерял почти всех своих клиентов. До того как пришла болезнь, здесь было шумно и суетливо, как и на улицах. Мне всегда нравилось тепло этого места, поэтому иногдав особых случаяхмастер Бенедикт приводил меня сюда поужинать. Дороти работала у своего отца подавальщицей и всегда приносила доброе слово вместе с миской горячего рагу. Но с приходом чумы работы у неё стало мало, и она проводила большую часть времени за вязанием, сидя у окна. Сегодня, как в большинство других дней, в зале почти никого не оказалось. Единственным посетителем был одинокий пьяница, который в полусне бормотал вульгарные песни в кресле у огня.
Дороти, казалось, была довольна, что мы пришли.
Привет, Кристофер, поприветствовала она меня, кинув взгляд на Тома.
Девушка выпрямилась на стуле и разгладила фартук, надетый поверх льняного платья цвета бирюзы. Том попытался спрятаться за мной, но, поскольку он был в два раза крупнее, это не вполне удалось.
Дороти одарила его самой лучезарной улыбкой, какую мне доводилось видеть.
Как приятно, что ты заглянул, Томас.
Том покраснел.
Привет, сказал он.
Я очень надеялась, что ты зайдёшь меня навестить.
Том заалел так, что показалосьон вот-вот загорится. Он пробормотал что-то в ответ. Возможно, он сказал: «Я был очень занят», хотя звучало более похоже на: «Спасите-помогите». Видимо, Том был прав: дочка трактирщика действительно положила на него глаз.
Во мне ещё бурлил гнев. Я злился на воров. И хотя всё это выглядело очень забавно, я был слишком расстроен, чтобы в полной мере насладиться действом.
Дороти, не переставая улыбаться, обернулась ко мне.
А что это за девушку ты привёл к себе домой?
Я вкратце рассказал ей о Салли, а потом перешёл к сути дела:
Кто-то проник в мою лавку.
Дороти замерла, не вывязав петлю. У неё приоткрылся рот.
Когда?
Пока я был на рынке. Ты же видела, как я уходил утром?
Конечно.
Кто-нибудь заходил внутрь?
Да.
Я уставилась на неё.
Кто?
Какой-то мужчина. Она пожала плечами. Никогда раньше его не видела.
Почему же ты не пришла и не рассказала, что ко мне кто-то вломился? с изумлением спросил я.
Она смутилась:
Но он не вломился, а вошёл.
Что ты имеешь в виду?
То, что сказала. Ты ушёл. А через несколько минут тот человек вошёл в лавку.
Но дверь была заперта.
Дороти поджала губы.
Знаешь, это было довольно странно. Мне казалось, я видела, как ты запирал дверь. Но потом этот человек вошёл, и я решила, что Томас ещё внутри.
Ну конечно. Пока я запирал дверь, Том вывозил тележку через заднюю дверь. Поскольку Дороти не видела, что он уходит, она и не подумала, что здесь что-то не так. Однако оставался вопрос: как этот человек вошёл? Я кинулся обратно через улицу. Том побежал следом.
Дороти наблюдала за нами из окна. Мы стояли перед аптекой.