Те считаные разы, что удается заснуть, благословение Божье. Словно невидимая сестра милосердия кладет прохладную руку на пылающий лоб. Несколько коротких минут утешенияа потом рывком поднимаешься в постели, как пружина подбрасывает: что-то должно случиться. Будто охрипший старшина на зимних учениях ворвался, начал орать и трясти палатку.
Иногда надо переставать думать но как это сделать? И как остановить реку? Как остановить фильм, поставить точку? Все, дальше я смотреть не хочу. Несколько минут, хотя бы несколько секунд того, что люди называют умиротворением. Иначе можно да, по-иному не назовешь: можно сойти с ума.
Та же пульсирующая головная боль, в той же точкенад переносицей. Принять таблетку? Или выпить глоток аквавита? Сунуть голову в колодец и кричать, пока не полегчает? Господи, хоть бы что-то произошло хоть что-то. Пусть что-то изменится, самую малость. Только не еще один такой же час, похожий на предыдущий, как тролли-близнецы.
Хенни, разумеется, не сдавалась, пока не забрала у него все. Дом он потерял. Откупиться? Да ему в жизни не удастся собрать такую сумму. Значит, продать. Ее адвокат скрипучим голосом разъяснил, будто гвоздем по доске процарапал: придется съехать, а дом продать. Машину поделить. Хочешь оставить за собойплати. Мебель, компьютер, телевизор, летний домик. И напоследок самое страшноефирма. Оказывается, половина фирмы принадлежит Хенни. Все, что он терпеливо, шаг за шагом выстраивал годами. Не надо погружаться в сложные расчеты, и так ясно: фирме конец. Придется закрыть. Он потеряет фирму, а фирмаего жизнь.
За окном нескончаемый дождьничего удивительного. Всю осень льет как из ведра. Рыбалка никудышная: вода в горных ручьях поднялась, как при весеннем паводке, мутная и быстраякакой тут клев Погода отпугнула даже обожающих эти края пеших туристов. Что за радость сидеть в мокрой палатке, если нельзя даже полюбоваться головокружительными видами горного севера? Горные пики, долины, ущельявсе скрыто низкими облаками и серой пеленой дождя.
Винсент Лаурин вышел из конторы. Вертолет на поляне проверен, заправленвзлетай хоть сейчас. Посмотрел на реку: вода в Люлеэльвен и в самом деле стоит необычно высоко. Он не помнил такого осеннего паводка. Вся эта вода течет тысячи и миллионы лет, почему она никогда не кончается?..
Наверное, надо было снова начать курить. Держать в руке что-то теплое, тлеющий огонек. Какое-никакое общество.
Зашел под навес, вытащил мобильный телефон, посмотрел на дисплей и задумался. Ловиса он должен услышать ее голос. В последний раз.
Привет, это я.
Папа! Разве ты не в полете?
Почти. Сейчас вылетаю. А ты?
Зубрю как подорванная. Скоро промежуточный зачет.
Экономика? Или?..
Принципы отчетности. А ты чем занимаешься?
Стою на крыльце и смотрю на реку.
Да, я слышала уровень продолжает подниматься? Странно Воду сбрасывают. Говорят, открыли чуть ли не все затворы.
Все затворы?
Для безопасности. На всякий случай.
Ловиса я хочу, чтобы ты знала
Что?
Что я очень очень рад, что ты у меня есть.
Ой
Я замечательно, что ты появилась на свет.
Как ты хорошо сказал
Пусть у тебя все будет хорошо. Во всех отношениях.
И у тебя, папа. Все будет хорошо Папа?
Он торопливо нажал на кнопку отбоя. Обычно они так не разговаривали. Должно быть, решилапапа выпил. Неважно когда узнает, вспомнит эти слова. Вспомнит и будет повторять: Рад, что ты у меня есть. Все же последние слова отца. Ловиса наверняка поймет: папа на меня не злился. Папа меня любил.
Глава 3
Ловиса Лаурин подержала в руке трубку, нажала кнопку и хотела было вернуться к конспектам и книгам, но задумалась. Наверное, зря надо было поделиться новостью. Хоть они и договорились с Уле Хенриком пока помалкивать. Мало ли что может случиться? Надо подождать несколько недель, привыкнуть к чуду. Хотя к чуду вряд ли можно привыкнуть, на то оно и чудо. То, что привычно, уже не чудо.
Стоп. Надо сосредоточиться.
Принцип преемственности, консолидированный отчет, в чем разница года отчетного и календарного
Кухонный стол завален книгами, блокнотами, мандариновой кожурой. На видном месте календарь с собаками. Так называемый мультисенсорный метод занятий: чем больше стимулов, тем больше шансов, что знания зацепятся хоть за какой-нибудь крючочек. Сначала быстрое чтение вслух на разные голоса. При этом подчеркнуть ключевые слова и фразы разноцветными неоновыми фломастерами. И мысленно сочетать новые понятия с чем-то приятнымнапример, вот с этим фото в календаре: свежеостриженный белый пудель с любопытным черным носом. О правилах аудита хорошо напомнит черный лапландский оленегон: час назад пас оленей, а теперь обглодал косточку и отдыхает у очага, положив голову на лапы. Бедняга после долгого путешествия на прицепе к снегоходу шерсть пропахла выхлопными газами. Особо малопонятные места можно отметить долькой мандарина и обязательно понюхать кожуру. Или откусить большой кусок перезрелого, уже не желтого, а коричневатого, пахнущего дрожжами банана. А когда уж совсем скверно, можно представить, как открываешь рюкзак и вдыхаешь целую симфонию запахов: дым костра, кожа, хвоя, масло, вяленная на весеннем солнце оленина.
Боже, как трудно сосредоточиться Теперь ей захотелось кофе. От рюкзачных ароматов прямая ниточка. Достать и развязать пакетик с молотым кофе, оглядеться, посмотреть на подернутые дымкой просторы, развести костерок
Делать нечегопридется пить кофе. Вытряхнула в ведро уже подсохшую утреннюю гущу, налила воды и поставила кофейник на плиту.
Когда ждешь, вода не закипает очень долго. Она задумалась о телефонном разговоре. Отец стареет, это заметно. Молодец, что позвонил, хотя по голосу слышно, каково ему приходится. Мама, конечно, переборщила. Чересчур жестоко. Но и ему не стоит так переживать. Жизнь продолжается, нельзя зарываться в нору одиночества. Съездил бы куда-нибудь, развеялся, опять почувствовал вкус к жизни. Вылези же наконец из своего треклятого вертолета, папа! Ты скоро будешь дедом!
Зря она ему не сказала хотя в таком случае обиделась бы мать. Почему это она узнаёт последней? Значит, отец тебе дороже?
Так и приходится все время маневрировать в болоте ненависти. Ощупью искать тропинку, чтобы не провалиться. Постоянно прикидывать, как бы одна чаша весов не перевесила.
Она положила двойную порцию кофе. Крепкий, никакого молока. Черная маслянистая поверхность с радужным отливом, будто сверху налита солярка. Кофеин подействовал быстро, мысли заработали полным ходом.
Почему он звонил? По какому делу? Сообщить, как он рад, что она у него есть, и все?.. Больше он, кажется, ничего не сказал. Странно Она не могла припомнить, было ли когда-то что-то подобное. Чувство тревоги росло с каждой минутой. Что-то явно не так. Совершенно точночто-то не сходится.
Надо к нему подъехать. В его контору, как он ее называет. Сарай на берегу реки. Аккуратный, но сарай.
Глава 4
Последним супружеским подвигом Хенни Лаурин были сдобные булочки с солью. Сначала обычное тестомолоко, масло, мука. Дала подойти, раскатала, посыпала корицей, смазала маслом и щедро посыпала сольюнесколько горстей. Свернула в рулет, нарезала как обычно, положила в формочки, смазала яйцом. А сверху добавила еще соли. Крупная соль очень похожа на гранулированный сахар, тот, которым пользуются кондитеры. Поставила в духовку и не отходила, пока булки не стали именно такими, какими и должны бытьбархатистые, загорелые, с белыми аппетитными жемчужинками, только не сахара, а соли. Аромат свежевыпеченной сдобы распространился по всему дому, и тут же явился мужс абсолютно бараньей физиономией.
Ты что, булок напекла?
Будто сам не видитвот же они, лежат на противне.
Ни похвалы, ни даже благодарностини слова. Ничего, что прибавило бы ей самоуважения.
Она поставила рядом с его чашкой булочки в облаке душистого пара. Ловиса потянулась было, но Хенни перехватила ее руку:
Сначала папа.
Винсент откусил большой кусок. Успел даже зажмуриться от наслаждения, настолько силен и приятен был коричный аромат. Но тут же физиономия его перекосилась.