Что в школе? спросила я.
Сын, не ответив, зыркнул в сторону своей комнаты. Я прекрасно знала, что все думки у него сейчас о том, чтобы поскорее усесться за ноутбук. Это помимо того, что в школе наверняка неустанно шарился по сетям в смартфоне, а в машине сразу включил планшет.
Ничего интересного, после короткой паузы ответил Войтек.
С ним я тоже должна была ежедневно вытанцовывать. Начиналось с «ничего интересного», а потом я постепенно вытягивала из него подробности. В этот день, однако, позволить себе такого не могла. Отпустила Войтека в комнату и сдержанно улыбнулась Роберту, ставившему ранец за порогом. Он по-прежнему поглядывал на меня с заметной опаской, осознавая, что вчерашнее нарушение им очередной «границы» предрекает ему горение в адском пламени и это пламя связано со мной.
Приблизившись, я взяла его за руку и тихо сообщила:
Клиза напала на что-то существенное. Скорее всего, та девушка прислала какое-то послание.
Послание?
Йола не захотела сообщать подробности по телефону. Хочет поговорить с глазу на глаз.
Так, может, я доброшу тебя до «Балтик Пайп»?
Я сказала ей, что желательно приехать сюда, сказала я быстро. Это не займет много времени. Мы посидим на втором этаже, в моем кабинете.
Это помещение, довольно просторное, не в полной мере относилось ко второму этажу, а являлось скорее чердачным. Но мне нравятся скошенные потолки. Это было мое святилище, в котором я чувствовала себя комфортно. Но выбрала для своего кабинета именно его не только поэтому. Сначала я не осознавала, а потом поняла, что это было единственное помещение, в которое Роберт действительно никогда не входил и в котором ни разу меня не ударил. Пока
Я отогнала негативные мысли, хотя при виде мужнина лица это удалось мне с трудом.
Здесь? спросил он и сердито поджал губы.
Недовольно поведя головой, отвернулся и пошел в кухню. Молча, нервно дернул дверцу холодильника. Снова повел головой. Я физически ощущала, как в нем нарастает злость.
Роберт вынул вино, налил себе и опорожнил полный бокал двумя большими, быстрыми глотками. Потом возмущенно спросил:
Сколько раз мы будем возвращаться к одной и той же теме?
Она спросила, а я просто
Ты ведь знаешь, что я не люблю нежданных гостей!
Знаю, но это же касается работы. Мы всё быстро обсудим в моем кабинете.
Нельзя было встретиться в баре? Роберт отвернулся, но я успела увидеть, как в его глазах вспыхивают один за другим гневные огоньки. Тебе там плохо? снова начал заводиться он.
Нет, но я не хотела лишний раз причинять тебе расход.
Какой расход? По крайней мере это стоит меньше, чем терпеть присутствие в доме чужого человека.
Она твоя сотрудница, Роберт
Он так неожиданно шагнул ко мне, что я невольно отшатнулась. Обычно это было признаком начинающейся разборки. Однако на этот раз Роберт вовремя сдержал себя.
Мы не станем сюда входить, примирительно сказала я, окинув взглядом зал, совмещенный с кухней. Сразу пойдем наверх.
Роберт не отозвался. Несколько секунд спустя яростно глянул на меня, и я испугалась, что он вот-вот утратит над собой контроль, ударит меня и тогда возврата уже не будет.
Но сейчас меня беспокоило не то, что может дойти до рукоприкладства, а что я не могу отменить встречу. Может, он сам позвонит Клизе и скажет, что я себя плохо почувствовала? Подобные сценарии мы разыгрывали уже не раз.
Роберт сделал очередной шаг ко мне, как вдруг раздался сигнал следящей системы, извещающий о том, что кто-то появился у ворот. Мы молча посмотрели друг на друга.
Можешь отправить ее восвояси, сказала я неуверенно.
Сейчас? он фыркнул. И что ты ей скажешь?
Я не обязана ей ничего объяснять.
Нет, холодно заключил Роберт. Пусть войдет.
Он сам отворил калитку и уселся на диване, незаметный из коридора. И сидел молча, когда мы с Йолой поднимались на второй этаж.
Я думала, что Клиза поведет себя точно так же, как и другие гости, посетившие нас в первый раз, бесконечно будет все разглядывать, выдавая многочисленные комплименты и ахи-охи восторга. Одних изумляла картина, открывающаяся взору из зала через почти полностью застекленную стену. Другие восхищались множеством книг на полках, которыми была уставлена просторная лестничная площадка.
Однако Йола прошла в мой кабинет, словно ничего не заметив. Заговорила лишь внутри, усаживаясь за маленький столик под большими окнами, встроенными в крышу дома. Кроме столика в кабинете находились мой письменный стол, несколько стульев и небольшие книжные стеллажи.
Она оперлась на столешницу локтями и нервно потерла лицо ладонями, оставив на щеках красные следы. Потом глянула на меня так, что стало понятно через мгновение я услышу нечто неприятное.
Мне просто не верится, начала Клиза. Чудовищно запутанное дело!
Я села рядом с ней.
Что нарыла?
В общем-то, не я, а сам Верн.
Я приподняла брови.
То есть Вернер, уточнила Йола и, взмахнув рукой, продолжила: Мы пришли к этому совместными усилиями, но инициировала все Ева.
Что конкретно?
Йола поудобнее уселась на стуле и откашлялась.
На том снимке, который, к сожалению, кто-то удалил с фанатской страницы, Ева была в майке, не имевшей ничего общего с «Фу файтерс».
Хм
Это был их концерт. А она была в футболке с названием другой группы.
Ну и что?
Только то, что это привлекло мое внимание. Верн покопался немного в памяти, я помогла ему, и мы установили, что на майке были «Наталья Гутьеррес и Анжело».
Ни о чем не говорит
«Лучшие дни», подсказала Йола.
Тоже ни о чем не говорит.
А должно бы. Потому что это было громкое дело.
Я посмотрела на нее, слегка напряженная, поскольку боялась, что когда мы перейдем к основному, Роберт постучит в дверь, извинится перед Йолой и сообщит, что по какому-то поводу нам с ним нужно уйти. На какое-то время он придержал эмоции, но я достаточно хорошо знала своего мужа и то, что надолго его выдержки не хватит.
Наверняка ты слышала о РВСК, бросила Йола.
Слышала. Некоторое время назад они заключили непрочный мир с правительством Колумбии.
Я знала об этом революционном партизанском движении благодаря тому, что одно время все СМИ громко трубили о мире, установленном в 2016 году после 50-летней кровавой гражданской войны в Колумбии. Она унесла жизни более 200 тысяч человек, а 5 миллионов стали беженцами. Сыгравший главную роль в достижении мира душ Сантуш получил за это Нобелевскую премию. Но дело запомнилось мне по иной причине.
Колумбийцы должны были утвердить мир с помощью референдума, но ничего не получилось из-за недостаточного количества необходимых голосов. От мира отказались потому, что, согласно договоренности, некоторые преступники остались бы безнаказанными за свои кровавые дела. Это решение было нерациональным, но мне почему-то понравилось.
Замечательно! сказала Йола. В таком случае достаточно и того, что я расскажу тебе о самом главном.
Я жестом поторопила ее, все так же настороженно косясь на дверь.
В две тысячи десятом году колумбийские силы специального назначения утвердили операцию по налетам на базы РВСК, продолжила Клиза, выпрямляясь. Во время одного из них ставилась задача отбить заложников, пребывавших в заточении почти десять лет. Но нужно было заранее поставить их об этом в известность.
Зачем?
Потому что боевики РВСК сразу расстреливали заложников, едва лишь узнавали или подозревали о намерениях правительства их отбить.
Понятно.
Перед командовавшим акцией полковником Эспейо встала проблема. Надо было тайно сообщить заложникам, чтобы те ждали помощь и готовились к побегу. Десять лет с ними не было никакой связи, а любая информация, даже зашифрованная, быстро становилась известна партизанам.
Я кивала, надеясь, что Клиза поторопится.
Военный решил привлечь специалиста-маркетолога Хуана Карлоса Ортиза, которому нужно было испытать новый метод передачи информации.
И что он использовал?
Азбуку Морзе.
Очень инновационный метод, улыбнулась я.