И Десницкая решилась:
Хорошо, я расскажу вам все. Возможно, мне нужно было приехать с вокзала сразу сюда. Но у меня разрядился телефон, я не могла позвонить Игорю Вадимовичу.
Подождите, вдруг прервал рассказ Ирины Богдан. Поставьте телефон на зарядку, вот розетка.
Ирина капризно надула губы, но подчинилась.
Дело в том, продолжал Богдан с самым заботливым выражением лица, что ваш брат не знает ни Игоря, ни меня, но, я уверен, может позвонить вам. А вдруг именно сейчас это и произойдет? Обидно было бы потерять такой звонок.
Как же я не подумала об этом! с раскаянием воскликнула Ирина. Вы правы, вы очень предусмотрительны! Она заботливо проверила телефон и опять заговорила:Так как я не могла позвонить Игорю Вадимовичу и договориться о точном времени встречи, то я решила сначала посетить врача. Профессора Призорова. Он лечил Михаила. Понимаете, Призоров живет по пути к вам. Но ему я немножко соврала, боялась, что он меня не примет. Для солидности я не только сказала, что я сестра Михаила, но и представилась журналисткой.
И она рассказала о разговоре с Призоровым. Богдан слушал молча и сочувственно кивал. Игорь пару раз хотел было что-то спросить, но посмотрел на Богдана и прикусил язык.
Я так понял, что Призоров не стал по-настоящему лечить Корина, потому что его нужно было направить к психиатру, сказал Богдан, когда Ирина замолчала.
Так он сказал. Странно, но мама никогда не говорила, что у Михаила не в порядке психика. И лицевой тик у него начался только за пару месяцев до исчезновения и никак не связан с каким-то сумасшествием.
Михаил Корин, задумчиво сказал Богдан. А подробнее об исчезновении вы не могли бы рассказать?
Она могла. Пропажи Корина никто не заметил, так как он жил один и часто уезжал далеко и надолго. После стажировки в Англии и трех монографий по проблемам промышленной экологии, он стал внештатным преподавателем двух отечественных учебных заведений. Жил он один, родители умерли, родных братьев и сестер у него не было. Изредка писал Корин только двоюродной тете, второй жене двоюродного брата своего отца, а иногда приезжал к ней. Это была мама Ирины Десницкой.
Но полгода назад отсутствие Корина затянулось. Он бросил преподавательскую работу и лекции, полностью посвятил себя каким-то таинственным экспедициям. Изредка упоминал в письмах о продаже некоторых акций и переводе денег со своих счетов в другие банки. Именно это и послужило основанием для тревоги.
Дело в том, что отец Корина, ученый, не слишком известный широкой общественности, но достигший больших научных успехов в области металлургии, оставил сыну приличное наследство, а Михаил это наследство значительно увеличил. И вот в одно прекрасное утро, два месяца назад, один из банков, где у Корина был счет, отказался переводить ему деньги в другой банк на том основании, что у них нет никакой уверенности в том, что клиент жив.
Тогда же начала волноваться и двоюродная тетя Корина, мама Ирины, тем более, что у нее начались серьезные проблемы с сердцем, а это усиливало ее тревожность. Она расспросила всех, кто только мог это знать, о планах и намерениях двоюродного племянника, а потом посоветовалась с несколькими друзьями. Ее хорошая подруга вспомнила о своем знакомстве с дедом Игоря Вадимовича Мишина и о том, что Игорь живет в Синеозерске (куда Корин ездил перед тем, как надолго исчезнуть) и занимается юридической практикой. Ирина позвонила в офис Мишина и сообщила, что приедет.
Вот и все.
Богдан и Игорь выслушали Ирину с большим вниманием. Потом Игорь в очередной раз покраснел, вспомнив об уборщице, принявшей звонок клиентки, а Богдан спросил:
Что же вы думаете обо всем этом, сударыня? И как предполагали искать брата?
Я не думаю и не предполагала. Я уверена, что у Михаила неприятности!
Откуда? Какие? не выдержал Игорь.
Тише, тише, ты нарушишь покой всех своих поклонниц, замахал на него руками Богдан. Вы не поверите, Ирина, но стоит ему где-нибудь появитьсяи женщины падают к его ногам. А если кому-то из мужчин это не нравится, он отправляет беднягу в окно. Между прочим, не затрудняясь тем, чтобы открыть раму, и не беспокоясь о том, на каком этаже комната находится. Ладно, ладно, Игорек, я шучу, ты безвредный мышонок!
Несмотря на печальный разговор, Ирина улыбнулась. А Богдан продолжил расспросы:
Вот вы говорили о неприятностях у брата. Откуда такая уверенность?
Ирина положила на стол конверт.
Михаил, когда уехал полгода назад, как обычно, довольно часто писал нам с мамой. Он, понимаете, не любил звонить из-за границы, говорил, что это чепуха и трата денег. Да, возможно. Сначала мы получили три письма. Ничего особенного, обычные для него. Потом долго ничего не было. А две недели назад пришло вот это. Прочтите, пожалуйста. Некоторые буквы расплылись, если что непонятноспрашивайте.
Богдан достал из конверта листок, покашлял и начал читать вслух:
«Дорогая Ирочка! Я, любимая сестричка, очень рад был бы приехать и расцеловать тебя от всей души, но очень занят, информации сплошной потоп. Однако, милая моя, не боги изобрели порох. И наукаэто не только академические шапка и плащ. Если бы я не отдавал все время поездкам, драгоценная моя, то был бы не ученый, а болван. Я, радость моя, не дрессировщик слов. Они не помогут, важен глаз. Люблю видеть сам конкретное. Главное, исследования, и не только. Работа и дело. Дело и практика.
Гм, очень личный документ, подытожил Богдан. Но почему вы решили, что у брата неприятности? Откуда это следует?
Ирина нервно поерзала в кресле.
Это письмо пришло на адрес маминой подруги, о которой я уже говорила вам. Сначала мы с мамой очень удивились и ничего не поняли. Потом я решила, что Михаил нарочно прислал письмо не нам с мамой. Ну, то есть, в письме есть что-то, что может взволновать маму. Я прочла его еще у тети Тони, так я зову мамину подругу. Но ничего волнующего в письме нетобщие слова и фразы. А Михаил, между прочим, всегда писал очень конкретно.
Ирина перевела дыхание и продолжала:
Особенно меня поразили обращения ко мне, все эти «рад был бы расцеловать», «драгоценная моя» и прочее. Это настоящая чепуха! Михаилу уже сорок пять, он всегда больше общался с моей мамой, она ему ближе по возрасту. А я для него была маленькая девочка, которой он привозил конфеты. Даже из-за границы, четыре года назад, он привез мне куклу и шоколад, словно ребенку. А я-то надеялась на духи или модное платье, Ирина грустно улыбнулась. Не мог он написать такое письмо! Я так тете Тоне и сказала, когда пришла к ней посоветоваться. Мы думали о подделке, но это почерк Михаила, я уверена и мама тоже. Но раз он написал такую чепуху, то это что-то означает. По-моему, что-то нехорошее. Только ведь если я обращусь с таким письмом к кому-то официальному, меня примут за дурочку.
Игорь взял письмо и стал его перечитывать, а Богдан спросил Ирину:
Не было ли у вас с Михаилом каких-нибудь условных слов или фраз?
Что-что? переспросила она.
Ну, знаете, родственники или друзья в разговорах и письмах иногда используют какое-то слово или фразу не так, как другие люди. С другими они говорят, как обычно, но среди своих у них эти же словечки имеют совсем другое значение. Я, например, знаком с семьей, где все друг друга называют Вася. Не в насмешку или в шутку, просто такая привычка.
Нет, ничего такого у нас не было. И я называла его не Миша, как он подписался, а Михаил. Поймите, он для меня был не братом, а дядей в возрасте, почти пожилым
Она и Богдан вздрогнули и обернулись на бормотание Игоря, но он смущенно улыбнулся:
Показалось, что между строк что-то написано.
Ирина махнула рукой:
Мы и над лампой грели, и водой мочили. Много чего делали.
А я уже хотел спросить, почему оно такое подмоченное, если с конвертом все в порядке, сообразил Богдан.
«А я думал, что над ним плакали», хотел сказать Игорь, но опять прикусил язык.
Между тем, Богдан продолжал рассуждать:
Вы говорите, Ирина, что для Корина текст необычен. Тогда информацию нужно искать именно в тексте.
Тут уж Игорь не выдержал:
Послушайте, Ирина, а вы с ним не играли в какие-нибудь шифрованные письма или коды?