Селезнев предложил:
- Марк Захарович, чтобы не тратить время, вы коротенько проинформируйте Сергея Архиповича о главном. Мне тоже не лишним будет еще раз послушать. В 16.00 у меня будет прокурор края. А Сергей Архипович, думаю, быстрее разберется в ситуации, он ведь там работает, ему это ближе, чем нам с тобой.
- События разворачиваются следующим образом, - начал Рябцев. - Когда ваши механизаторы били зимник к новому месторождению, наткнулись на останки человека и ружье. Все это по неизвестным причинам оказалось на ветвях деревьев в районе северной оконечности Лесной косы. Они правильно поступили: с места событий отправили телеграмму в адрес зареченского прокурора, подразумевая, что это останки вашего артельщика, ушедшего на охоту в августе с горного участка «Большая Северная». Вам известно, что он до сих пор не найден, хотя руководством артели принимались всевозможные меры по поиску. Вот текст телеграммы с пятью подписями ваших работников. Учитывая большое расстояние и отсутствие дорог, районный прокурор, работая в тесном контакте с краевым, обратился с просьбой выделить технику для поездки на место происшествия и кого-нибудь из людей, кто там был. Вы это сделали, вертолет закупили, поездка состоялась.
Как только стали проводить осмотр останков, в снегу на глубине тридцати сантиметров обнаружили разбитый фарфоровый сосуд емкостью примерно полтора литра. При химическом анализе на стенках сосуда обнаружены следы примерзшего порошкового золота, с его стенок собрано пятьдесят семь граммов. В том же месте найдены три стреляные гильзы (стреляли, ориентировочно, дней десять назад) от боеприпасов этого года производства, идентичные тем, которые в количестве двухсот пятидесяти штук были выданы экипажу 9 декабря этого года со склада артели, каждому под роспись. Естественно, возникла масса вопросов: как быть, куда исчезло золото, кто и зачем стрелял под деревьями, где покоятся останки человека?
Вместе с работниками прокуратуры на Лесной косе сейчас находятся два вооруженных работника артели, один из которых был бульдозеристом ведущей машины в первой экспедиции по прокладке дороги к новому участку. Во время поездки в кабине его бульдозера находился и руководитель экспедиции горный мастер Савченко. Есть данные, что через два дня после обнаружения трупа этот экипаж вторично проехал косу. Какая была необходимость отрываться от другой машины, где кроме тракториста в балке на прицепе находились два человека из строительной бригады, занимающиеся расчисткой лесных завалов? Кто может гарантировать, что двое на ведущем бульдозере, оторвавшись на один-два километра, не похитили золото, свернув снова на Лесную косу? А сейчас, когда товарищами из прокуратуры все тщательно анализируется, артельщики, предполагая, что содеянное все равно будет раскрыто и придется отвечать, могут пойти на новое преступление. Они смелые, здоровые мужики, могут расправиться с работниками прокуратуры, которые, кстати, выехали на опознание трупа без табельного оружия, и, бросив бульдозер, скрыться в тайге. Вам ведь известно, Сергей Архипович, что это дикое, безлюдное место. Ни сел, ни поселков. Там раньше, еще со времен гражданской войны, жили староверы семейными кланами, вели собственное натуральное хозяйство. Многие из них бывшие белогвардейцы, паспортов они не имели, жизнь в глухомани их устраивала. Зверя били, рыбу ловили до 70-х годов, когда большое наводнение смыло почти все их поселения. Остались отдельные дома да пасеки, и из-за бездорожья и отдаленности они вскоре оказались брошенными. Оружие у «отшельников» было. Даже летчики раньше отказывались летать через эту зону, потому что они из карабинов по самолетам стреляли.
- И зачем они это делали? - удивился Прокопенко.
- Как зачем - мстили советской власти, сводили старые счеты. Они знали, что для органов недоступны, поэтому считали себя полновластными хозяевами лесов и болот. Да и правда, их особо никто не трогал. Но это я так, для информации. Вернемся к событиям на Лесной косе.
Рябцев обстоятельно продолжал:
- Вот теперь представьте, каково оказаться людям в таежных дебрях с вооруженным человеком, чувствующим себя в этой глуши, как рыба в воде, да еще с такими уликами против него. Поэтому и приняты столь жесткие меры. И генпрокуратура поставлена в известность. А зачем арестовывать ночью, так демонстративно - большой вопрос. Об этом органы с нами не советуются. И даже если бы артельщиков в первой экспедиции было не пять, а десять, все равно всех бы арестовали. Прокуратуре виднее, ведь мы имеем дело с убийством и с хищением золота в особо крупных размерах.
- И в каких же, можно поточнее? - резко спросил Сергей Архипович.
- Вот следственные органы на месте и уточняют. Ведь нашли останки вашего человека.
- Ну, это еще неизвестно, - возразил Прокопенко, - хотя всякое может быть. В законе четко написано: прокуратура обязана осмотреть место гибели человека. Но нигде не сказано, кто должен доставлять туда ее работников. Мы сообщили о находке - и все, а вы свои дела делайте сами. Все же наши ребята привезли их туда, так они хотя бы почеловечнее с ними обращались. Сказали бы, что, мол, мы, работники прокуратуры, обязаны быть при оружии, а ваши хлопцы пусть едут без него. А то сразу - ордер, арест, охрана:
Марк Захарович попытался снизить накал страстей:
- Нам здесь трудно судить, но нельзя исключать тот факт, что безоружные работники прокуратуры могут оказаться в западне и надо предусмотреть выход из создавшейся ситуации, не допустить убийства.
Селезнев поднялся и вышел из-за стола, давая понять присутствующим, что разговор закончился, и, протягивая на прощание руку парторгу артели, обратился к Рябцеву:
- А кто санкционировал эту поездку?
- Видимо, краевой прокурор. Во всяком случае, он был в курсе подготовки выезда в тайгу Бирюкова и подключил своих работников - двух слушателей Московской академии милиции.
- А сколько их там всего? - поинтересовался Дмитрий Вадимович.
- Шесть человек и две собаки, поисковая и охранная.
- Ну ладно, продолжайте следить за ситуацией. А пока на этом закончим. Я с Шабановым повстречаюсь, потом выводы сделаем, информацией по телефону обменяемся.
7
Главные «фигуранты» - Савченко и Николаенко
Прокурор Шабанов читал последнюю информацию из следственного изолятора о допросах привезенных ночью работников артели. Особый интерес, конечно, вызывала беседа следователей с горным мастером Савченко. «Это серьезный фигурант, - думал прокурор, - жаль, что его в тот раз не посадили. Наверное, уверовал в свою непогрешимость, за ночь незаконно намыл пятьдесят два килограмма золота. Это же надо изловчиться - я о таком сборе за много десятков лет не слышал. Видать, был какой-то сговор с большими чинами. И как могли тогда на три месяца оставить участок без агентурного присмотра?! А все Самохвалов! Он доказывал, что это участок подготовительный, да и проект не подтверждает большого наличия золота в этом ключе. А ведь было совсем по-другому. Надо было и председателя тогда брать вместе с Савченко. Но тут крайком вмешался, парторг артельщиков не вылезал из административного отдела крайкома партии. Да и мы, конечно, маху дали, как будто кто-то специально подстроил; ну зачем было воровать нашему следователю конфискованое золото - ума не приложу И я перед генеральным минут пятнадцать на вытяжку стоял. Хорошо, что давно знакомы. Пожалел, три года до пенсии осталось. А так мог бы и должности лишить, явиться прямо из Москвы на бюро крайкома. А в то время Бойцов главенствовал, тот бы поиздевался, уж он умел побольней за живое ухватить.
Я было совсем духом пал, дело с каждым днем все больше принимало опасный оборот. Ведь дела по краже золота, да еще и в таких больших размерах, редко бывают. Васильев-то, конечно, не думал, что мы так оперативно и квалифицированно сработаем, в тот же день, как его в двухместку определили. Как следователь рассказывал, заводят его в камеру, а там подсадник с бычьей шеей сидит. Через час этот бугай начал орать на всю тюрьму:
- Зачем золотника ко мне посадили? Да я за его жизнь гроша ломаного не дам! Уберите миллионера или я его сейчас порешу - и сам как будто в карман за заточкой лезет. Следователь немножко подождал, заходит в камеру и говорит подсаднику: