Ведь слово-то какое - «ордер»! Вот если ордер на квартиру - это звучит приятно, а такой ордер аж по сердцу бьет да на всякие тяжелые мысли наводит. Моя бабушка рассказывала, как в 1938 году пришли ночью несколько человек в зеленых гимнастерках и галифе и показывают желтенькую бумажку - ордер на обыск. Ничего не нашли, забрали какие-то газетные вырезки и дедушку увезли. И полвека лет этот ордер был в силе, получается, все по закону. Бабушка говорит, что и сейчас помнит, кто подписывал эту злополучную бумажку. Только в конце 80-х годов пришло решение суда о реабилитации деда, а где его могила и когда он умер - никто не знает. Вот и получается, что пятьдесят лет он был врагом народа - и все из-за этого ордера. Ну, ладно, будем ждать, что теперь со мной будет: или посадят, или отменят решение.
Видать, похолодало. Гости все чаще заскакивают в балок и с таким удовольствием пьют горячий чай, что пришлось заварить еще одну кастрюлю. А что нам? Сахар есть, заварка тоже, пусть ребята греются. Предлагали палатку поставить, говорят, подожди, возможно, к ночи и надумаем. А если не растопить снег да не разогреть землю, всех костей не соберешь. А лучше, как говорил начальник участка, все с деревьев снять, их спилить и разогреть землю хотя бы сантиметров на пять. Вот тогда и собрать все, что от человека осталось. Палатка в углу лежит, собаки на ней ночью спали. А в другом углу новенькая печка с трубой стоит. Такая же, как в балке, только поаккуратней, и труба из нержавейки сделана. Гриша Фоменко, наш жестянщик, за ночную смену две печки смастерил. Одну заготовителям леса отправили на Ханку, а другую я забрал».
Совершенно секретно
В крайком КПСС.
Административный отдел.
Информация о ходе расследования по факту хищения золота (Лесная коса).
Дополнительно к нашей информации сообщаю, что найдены три стреляные гильзы от боеприпасов производства этого года, выданных со склада артели 8 декабря 1990 г.,
Шабанов.
Артельный комиссар вошел в просторный кабинет первого секретаря крайкома. Они были ровесниками, оба закончили Московскую высшую партийную школу, но в разные годы. Когда Сергей Архипович Прокопенко работал вторым секретарем Зареченского райкома, Дмитрий Вадимович уже был вторым секретарем крайкома. Оба напористые, энергичные и решительные. Селезнев стал первым, сменив Виктора Григорьевича Бойцова, а Прокопенко отправили на пенсию по болезни с должности генерального директора крупного сельскохозяйственного объединения. Прошло два года - и вот они опять, как и прежде, обсуждают вместе дела, в которых оба заинтересованы и ответственны: один за край, другой за золотодобычу на одном из ведущих предприятий.
- Ну как, ведь я тебе правильно советовал: начинай работу с ювелирного магазина, - сказал Дмитрий Вадимович, начиная беседу. - Вот ты познакомился с торговлей золотыми изделиями. Нужное дело. Твои предложения легли в основу справки в ЦК и правительство. И что ты думаешь? В этом году мы получили на 260 килограммов золотых изделий больше, чем в прошлом. А ведь еще килограммов 120 нам Урал недодает по разнарядке Госплана. На следующий год и это заберем, а значит, несколько миллионов рублей вольются в товарооборот края: налоги, отчисления и другие доходные статьи бюджета. Ведь есть смысл ходить в ювелирный магазин?
- Да, конечно, есть, только не часто и покупать не из-под прилавка, - ответил Сергей Архипович.
- Ну, это как вы будете золото добывать. Считай, больше половины в крае остается.
- Только наше более качественное, три девятки, на экспорт идет. А мы с Урала получаем 620-ую пробу, разница простому потребителю почти не видна.
Секретарь, с интересом слушавший Прокопенко, вдруг спросил:
- Я вот слушаю тебя, Сергей Архипович, и думаю: обижать тебя не хочется, но вопрос напрашивается сам собой. Скажи мне откровенно, как самому простому обывателю: что представляет из себя ваша артель? Это что - действительно современное механизированное предприятие без лопат и граблей? Уж больно название «артель» в наше время слух режет, напоминает старые конторы нэпманских времен. Ведь я так и не бывал на ваших горных участках, вся информация о золотых делах - только от тебя и есть, и Хабаровск с этим согласен
- А я вас приглашаю, Дмитрий Вадимович, - улыбнулся Сергей Архипович. - Приезжайте и убедитесь, что первоначальный смысл слова «артель» давно устарел. У нас большой парк техники, пятнадцать миллионов кубометров грунта за год переворачиваем, на прииске шагающие экскаваторы появились. А возьмите ДТ-250 и ДТ-500! Такие машины, что сопки ворочают, есть только у нас. А чего стоит обогатительная фабрика! Студенты-горняки со всего Дальнего Востока здесь проходят практику, познают процесс обогащения рудного золота. Обязательно, Дмитрий Вадимович, побывайте у нас!
- Да я как-то хотел слетать на Бикинские золотые месторождения
- Но мне бы хотелось, чтобы вы побывали на участках. Посмотрели бы, как производится съем золота, с артельщиками поговорили. Для наших людей это будет событием, ведь к ним туда никто не приезжает, и руководителей края они никогда не видели. Людям было бы интересно поговорить с вами.
- Ты сам знаешь причины, по которым особо не разъездишься. Волокита, согласования. Вертолетом нельзя, а другим транспортом - уйму времени угрохаешь. А его-то, как всегда, не хватает. Звонки из ЦК, Совмина, разная отчетность, происшествия. Военные много времени отнимают, а их, сам знаешь, сколько в крае. Ну да ты лучше скажи, как в Москву съездил, что там нового? Говорят, ты у своего министра был, что выпросил?
Прокопенко словно ждал этого вопроса, чтобы пожаловаться и похвалиться одновременно:
- Знаете, Дмитрий Вадимович, в нашей отрасли сейчас такое положение дел, что общение с московским начальством не очень радует. В ряде регионов пошли на сброс добычи золота, новые порядки сильно ударили по геологам. Нам удалось вместе с объединением отстоять ряд позиций. Года два еще на старых запасах продержимся, что будет дальше - трудно сказать. Главное, мы добились продления льготного финансирования под будущее золото. Это очень важно.
А если откровенно, нам повезло, что нас поддержал председатель Совета министров республики. Он дважды при мне союзному министру звонил, очень защищал нас. Говорит: «Режь другие регионы, а Дальний Восток не трогай. Там по многим направлениям директивные цифры согласовывались на самом высоком уровне. Я и то без генерального трогать не имею права, а твое министерство вдруг возьмет и резанет. Если имеешь указание - скажи, а нет - пойдем к генеральному. Думаю, что все равно отстою свою точку зрения, только время и нервы зря потратим. Хорош я или плох, но меня пока еще из членов Политбюро не вывели». Мы с нашим министром еще по ряду вопросов обменялись мнениями, и я из этой беседы понял: сейчас в стране нет фигуры, способной защитить наши интересы. Так что хорошо, что съездил. И благо, что сохранились добрые отношения еще с прежней работы, а то уже сейчас почувствовали бы, как это - «резать по живому». Осталось десять дней до нового года, в банках только распоряжения подписаны на кредиты, а наше объединение уже деньги получило: и на новую технику, и на многоквартирный жилой дом. С января пойдут деньги на задел строительства. Но меня больше беспокоят вопросы, связанные с геологами. Дмитрий Вадимович: как мы позволили Москве деньги у наших геологов забрать и половину работников сократить? Ведь это неизбежно приведет к свертыванию изыскательских и геологоразведочных работ в регионе, да и крупных специалистов-геологов растеряем.
- Ничего, мы еще потягаемся с министрами. Я планирую поездку в Москву, буду в ЦК и в Правительстве, поглубже вникну, к чему это делается. Вы молодцы, что сумели сориентироваться. Ну хорошо, Сергей Архипович, информацию твою принимаю. А теперь - о делах сегодняшних. Сейчас позовем завотделом административных органов, и он тебе ряд документов покажет. А ты подумаешь и скажешь, как бы сам в такой ситуации поступил.
Селезнев нажал синюю кнопку селектора:
- Марк Захарович, забирай все последние документы по золоту и зайди ко мне.
Через пару минут Марк Захарович Рябцев уже раскладывал на приставном столе, за которым сидел Сергей Архипович, ворох бумаг: телеграммы, оперативные записки, срочные сообщения.