Тревога, как острая зубная боль, мешала горному мастеру думать о многочисленных делах. В мыслях постоянно мелькали слова: «колода», «инструкция», «гортехнадзор», «проект». Он понимал, какая угроза нависла над его карьерой золотодобытчика.
Начался радиообмен с общей информации главного инженера артели. Он сказал, что в целом артель - а это пять добычных участков, в том числе и «Соболиная Падь», - вышла на пять килограммов металла в сутки. Затем начали опрашивать участки. В первую очередь заслушивались крупные, с вероятным потенциалом до килограмма в сутки. Савченко сидел как на иголках. Сто пятьде сят граммов золота в сутки, что давала «Соболиная Падь», - очень мало. Он решил, что будет требовать проект, а других вопро сов поднимать не станет.
Уже заслушали четырех начальников участков. Дошла очередь и до «Соболиной Пади». Василий Николаевич не поверил своим ушам. Вместо того, чтобы отругать их, главный инженер спокойно сказал, что «Соболиная Падь» запустилась в работу, и хоть мала еще суточная добыча, но он располагает сведениями, что в ближайшее время участок наберет мощность и пойдет хорошее золото. Техникой артель поддержит. Два тяжелых бульдозера на днях выйдут из капремонта и будут туда направлены.
В конце своего сообщения главный инженер объявил:
- Дачке-пять (позывной «Соболиной Пади») выйти завтра в 9.20 на связь. С вами будет говорить председатель артели.
Выключив рацию, все продолжали молча сидеть в конторском балке. А Савченко подумал: «О чем же завтра поведет речь Самохвалов?». На полигоне вроде все нормально. В ночную смену выйдут одиннадцать бульдозеров, и к утру все будет улажено. В доводочной кипит работа. Мужики надежные.
Бульдозеры работали в конце полигона по правому борту ключа. Шум моторов и скрежет железа не оглушал людей, как прошлой ночью. Промывочный прибор простаивал. И эта непривычная обстановка вызывала уныние в душе горного мастера. Не хватало громкого стука падающих камней, ударов водяных струй о железные бока направляющего шлюза, не подавалась порода. Обычно по шуму двигателей можно было, сидя у стола, определить, что происходит: поднимает ли бульдозер горную массу или пятится с пустой лопатой за очередной порцией. Низкие звуки холостых оборотов сменялись слишком высокими, надрывными. Иногда казалось, что еще мгновение - и машина не справится с тяжелой ношей и мотор заглохнет. Но нет, бульдозер успевает сбросить груду камней в бурлящую воду промприбора, и тут же его мотор начинает гудеть ровно. И следующая машина занимает его место. Даже по звуку падающих камней можно определить, какая машина работает. Засыпая, слышишь канонаду ударов с промприбора и шум моторов с центра полигона, а это совсем рядом с балками. Иногда от этого общего гула чуть-чуть позвякивают окна, как бы вторя надрывным голосам двигателей. К уставшим от дневной работы людям приходит крепкий сон. И, просыпаясь, теряешься во времени, так оно быстро пролетает.
Савченко долго не мог уснуть. Он все думал: «О чем со мной будет говорить председатель? Неужели кто-то доложил о большом ночном золоте? Вряд ли. С участка никто никуда не выезжал. Бульдозер до сих пор стоит, перекрывая дорогу. А что делается сейчас в доводочной, хоть и касается меня, но в меньшей степени, чем председателя комиссии. Главное не суетиться, не лезть туда, куда не положено по инструкции. Нужно строго этого придерживаться. И я не материально подотчетное лицо. Я всего лишь горный мастер и даже не уполномочен временно исполнять обязанности начальника участка. А если есть какие-то вопросы у доводчиков - пусть приходят. Я готов дать им все, чем располагаю. Но сам к ним не пойду. Есть порядок, и я его придерживаюсь. Хотя меня беспокоит: все ли там в порядке, есть ли там реактивы? Мужикам там нелегко: пропустить через плохо подготовленное доводочное помещение столько шлихового золота:
На участке жизнь начинается рано. В шесть утра все уже в движении: бегают бригадир и механик, повара заканчивают последние приготовления к завтраку, идет пересменка.
Задолго до начала дневной смены, когда геолог участка Романенко и пробщик Маслов уже собрались идти в столовую, открылась дверь балка и в ее проеме возникла тщедушная фигура.
«Ба-а, - раздались возгласы, - к нам пожаловал сам народный геолог!». Савочкин заулыбался, тепло поздоровался с обитателями балка, снял с плеча новенькую спортивную сумку с массой наклеек, расстегнул красивый коричневый жилет и сел, все время искоса с ухмылкой поглядывая на геолога.
- Ну как дела, Валерий Андреевич? - спросил Романенко.
- Работать приехал или проконсультироваться насчет золота чжурчженей?
Савочкин рассмеялся:
- Да о чем вы говорите, Константин Максимович! Это мы только попытались его найти, лазая по уссурийским горным расщелинам. Думали, вдруг повезет. Ведь в случае удачного исхода дела мы получили бы двести тонн чистейшего золота. Это не те крохи, которые мы с таким трудом добываем. Такое раз в жизни бывает. Но не тут-то было. Идей много, а денег мало, практически совсем нет. Мы даже общество создали, в основном из молодежи, студентов. Народ хоть и активный, с задором, но безденежный. А на одном энтузиазме далеко не уедешь. Тем более молодежи развлечения подавай. А тут одно из двух: или спрятанное золото в скалах искать, или песни да танцы до утра у костра устраивать. А совмещать эти два дела не следует, и я в этом убедился. Первое серьезной организации требует, а мы как-то вторым увлеклись. Поколесили по сопкам, повеселились и разошлись. Ориентиров нет, карт тоже, люди неопытные. Хотя я о потраченном времени не жалею. Столько хороших дней в памяти, новых друзей. Все время смех, шутки. Вы, конечно, меня понимаете, Константин Максимович.
- Ну теперь, когда у тебя такие друзья появились, к тебе просто так и не подойдешь, - со смехом проговорил Романенко. Видишь, сколько почты пришло тебе за последний месяц.
Он вытащил из стола объемистую пачку писем. Савочкин оживился, быстро пересчитал конверты и с досадой сказал:
- Опять семи писем не хватает. Наверное, на базе лежат и вахтеры их по ночам читают. Ладно, позже разберемся, узнаем, кто мою корреспонденцию разбазаривает. Константин Максимович, я ведь на работу приехал. Я знаю, что у вас основной пробщик есть, ну а я подменным согласен, возьмете?
- Да понятно, что ты согласен. Только вот что я тебе скажу. Вокруг Уссурийска сопок много - и все с расщелинами. Чтобы все облазить, не один год нужен. Может, тебе все-таки продолжить поиск золота чжурчженей?
- Нет-нет. Все это в прошлом. Я чувствую, что должен быть с вами, это мое призвание. Мне бы даже раньше прийти, и так, кажется, задержался. Очень я по вас соскучился. Ведь за два года привык и по траншеям вместе лазить, и кашу гречневую есть.
- Знаешь, Валера, пока ты со студентами песни да танцы под гитару устраивал, на твое место молодежь прибыла. Видишь, все полати заняты. Сельские парни на работу приехали, только что из армии демобилизовались. Один на подсобном хозяйстве, другой на бульдозере работают. Мы им помогаем, моральную поддержку оказываем. Василий Николаевич буквально несколько дней назад насчет них распорядился. Он ведь не знал, что ты приедешь, уже июнь на исходе. А так место твое свободным было.
- Ну и правильно он распорядился. Чего месту пустовать. Участок развивается, а значит - новый народ нужен.
- Перед самым твоим приездом мы с Савченко разговаривали и решили, что если ты появишься, то будешь жить в балке вместе с дизелистом. Там свободно, кроме вас никого не будет.
Но Савочкин вдруг запротестовал:
- Нет-нет. Я лучше у вас на раскладушке спать буду. А у старого дизелиста я жить не могу, уж больно скучный он человек. Разговоры у него одни: про железо да про горючее. А вообще, Константин Максимович, мне наш балок часто снится. И вы знаете, даже тогда, когда я сплю на мягкой постели в уютном номере хорошей гостиницы с телевизором и видеомагнитофоном. Бывает, поешь вкусно в ресторане, покрутишься под музыку с симпатичными молодыми девчатами, вернешься в свой номер, примешь душ - и такие сладкие сны тебе снятся. А иной раз только заснешь - кошмар в голове, будто едешь в балке, а потом проваливаешься в какую-то глубокую траншею вместе с вашим лотком да соскребушкой. Просыпаешься весь в холодном поту. Ну, думаешь, недобрым словом тебя на участке вспоминают. Надо быстрее туда возвращаться. Кроме того, и денег подзаработать не мешало бы.