Что ты предлагаешь?
Брось своих братьев. Порви с ними. Давай жить, как нормальная семья.
Нормальная семья. Ты будешь вкалывать на дядю, а я буду воспитывать наших детей. Муж будет приходить с работы злой и выжатый, как лимон. Он будет приносить гроши, которые я буду растягивать от зарплаты до зарплаты, штопая колготки, и сберегая последнюю конфетку для деток. Муж станет, лёжа на диване, пить пиво, и дети будут видеть все семейные дрязги, втайне завидуя своим сверстникам из приличных семей. Нет, я не хочу такой судьбы.
Чего ты хочешь?
Я хочу, чтобы мои дети не знали нужды ни в чём.
И для этого надо грабить банки? Может, ты ещё убивать начнёшь?
Если для счастья моих детей надо будет кого-нибудь убитья это сделаю.
И меня?
И тебя.
И свою мать?
Она заткнулась, нервно переминая руки:
Не знаю. Я об этом не думала. Оставим мою маму в покое.
Как только она выродила и вырастила целую семейную банду? Цапки, какие-то. Семь Симеонов! Кино потом снимите на свои вонючие деньги: «Мама -2»!
Надо будетя про свою мать сниму кино. Тебя не спрошу!
Есть чем гордиться!
Есть! Моя мама достояна того, чтобы снять про неё кино.
Угу! «Крёстная мать». Фильм из жизни душевного клана гангстеров, грабящих банки.
Пошёл вон, скотина!
До этих пор я не видел её такой злой. Она была просто в бешенстве.
Забирай свои вещички и выметайся из квартиры. Чтобы я тебя больше не видела, сказано это было негромко, сквозь зубы, но с остервенелой ненавистью.
Она развернулась и заковыляла по мосту в сторону Фрунзенской Набережной.
Меня тоже трясло от бешенства. Да иди ты куда хочешь! Пропади всё пропадом!
Я поехал на такси домой с единственным желанием забрать свой рюкзачок, с которым приехал в Москву и свалить обратно в Питер. При подъезде к дому обнаружилось, что дорога перекрыта полицейскими. Расплатившись с таксистом, я вышел на улицу. Кругом стоял вой сирен «скорых», «пожарных» и «ментовских» машин. Во всех направлениях сновали сотни обывателей и представителей экстренных служб. Рядом с моим домом пожарные заливали потушенные останки явно взорванного автомобиля. Чуть в стороне медики оказывали помощь окровавленным людям. Это были случайные прохожие и жильцы, пострадавшие от выбитых взрывом стёкол. Я уже решил двигаться в квартиру, но вдруг передо мной вырос силуэт «Мурки»:
Не ходи туда! Не надо!
Что? Это вы устроили? Что ты творишь? Как ты могла?
Не ходи! Я клянусь, что всё у нас будет хорошо, если ты сейчас пойдёшь со мной.
Куда? Куда ты меня зовёшь? Ты меня в свою банду заманиваешь? Чтобы я взрывал автомобили и грабил банки?
Не кричи так! И не привлекай внимание, Снежок ухватилась за мой локоть и потянула за собой. Здесь не место выяснять отношения.
Нет! Нечего уже выяснять. Ты сделала свой выбор, а я свой. Отцепись от меня, и я вырвал свой локоть из её цепкой хватки.
Если ты меня любишь, ты должен уйти отсюда.
Всё! я был подавлен увиденным и одновременно взбешён. Нет! Ни за что я не стану таким, как ты и твои братики. Забудь про меня.
Она спокойно кивнула головой:
Хорошо, как скажешь.
Через мгновение она смешалась с толпой и исчезла из поля зрения.
Бандитом меня хочет сделать. Опять меня использовали в качестве лоха, куклы, подопытного кролика. Мне было горько, противно и стыдно. Специально послала меня заключить договор с хозяйкой квартиры, выбранной для ограбления. Чтобы мои пальчики и мои паспортные данные остались в договоре. Во мне всё клокотало. В таком виде я подошёл к пёстрой ленточке, за которой стояли полицейские. Ближайший из них меня остановил:
Куда прёшь?
Я здесь живу.
Дом эвакуировали.
Там моя мама оставалась. Я хочу проверить всё ли в порядке, не моргнув глазом, соврал я.
Всех вывели на улицу.
Я её не нашёл. На телефон тоже не отвечает. Она старая и больная.
Он отрицательно покачал головой:
Не положено.
Тогда по старому опыту общения даже с отъявленными ментами я включил «поиск» остатков совести в людях при исполнении:
Ты не человек что ли? У тебя матери нет?
Он скривил гримасу, указывающую на то, что его прошибло, и моя просьба дошла до адресата в полной мере:
Ладно. Виктор Иванович, можно пропустить жильца? Говорит, что у него в квартире заперта больная мать.
Офицер, стоящий чуть в стороне переспросил:
Из какой квартиры?
Из четвёртой, не соврал я.
Он посмотрел в папку и снова спросил:
Как зовут твою мать?
Я сообразил, что он заглянул в список жильцов дома и назвал имя квартирной хозяйки:
Марина Николаевна Кравцова.
Он нажал кнопку рации и сказал:
Первый подъезд, к вам гость из четвёртой квартиры. Уже закончили проверку лестницы?
Рация хрюкнула и оттуда прозвучал чей-то голос:
Здесь всё в порядке. Ничего подозрительного. Пусть проходит.
Офицер кивнул головой и сказал «моему» полицейскому из оцепления:
Пропусти.
В подъезде я встретил двух автоматчиков в бронежилетах. Один из них спросил:
Помощь нужна?
Я молча повертел в знак отказа головой и вставил ключ в замочную скважину. Убедившись, что дверь открылась, полицейские пошли по лестнице вверх. «Проверили, не мародёр ли я. Молодцы!» отметил я про себя такое приятное явление современности.
Когда мы уходили, у входа стоял мой рюкзак и чемодан на колёсах Снежка. Ни того, ни другого на месте не было. «Чёрт! Она уже здесь побывала? Слишком шустрая для хромой девушки», удивился я такому обстоятельству. Впрочем, скорее не она, а её уродливые родственнички их забрали.
В комнате тоже вещей не оказалось. Двинувшись в сторону кухни, я заскрипел песком по паркету. Под ногами было множество пыли, камушков и более значительных кусков штукатурки. Чёрт! Откуда здесь это? И только тогда мой взгляд обнаружил, что дверь в ванную комнату мирно стоит, прижавшись к противоположной стенке коридорчика. Недоумённо я сделал шаг в это маленькое помещение, в которое все по утрам и вечерам ходят умываться и чистить зубы. Ни того ни другого здесь уже делать было просто невозможно. Осколки зеркала и раковины, превратившиеся в мелкий гравий, густо устилали пол, а самой чугунной ванны и вовсе не было. Вместо неё в полу зияла огромная дыра. Ванна явно провалилась сквозь неё. Что же здесь было такое? Неужели это от взрыва машины на улице? Ничего не понимая, я с любопытством заглянул вниз и неожиданно для себя произнёс:
Здрасте!
Снизу на меня внимательно смотрели две пары глаз оперативников. Один из них ответил:
И вам не хворать, и тут же нажал кнопку рации. Молчунов, быстро в квартиру над банком. Там у нас соучастник нарисовался.
Не грозите мне пальчиком
Так я стал подозреваемым во второй раз. Что делать? Как выкручиваться? Дурак! Вновь вляпался в старое дерьмо! В ходе следствия в мою голову не пришло ничего иного, как завести старую пластинку. Мол, познакомился на улице с девушкой. Влюбился и для совместного проживания с ней снял эту квартиру. Паспорт девушки я никогда не видел, а выглядела она примерно так: метр пятьдесят ростом, сильно сутулая, рыжая цыганка с бородавкой на носу. Не хромая, но косоглазая. Не хотелось мне всё же, чтобы Снежок провела свои молодые годы в тюряге. Да, я с ней поругался. И было за что. Но для меня она по-прежнему была объектом страстного обожания. Я не мог её сдать ментам. После этих слов можно было бы и спеть куплет блатной песни, типа: «Вот я откинулся, какой вокзал-базар» О чём я только думал? О чём я думал, когда связался с ней? Пигмалион, чёртов. Мечтал из грабительницы банков сделать идеальную жену и мать своих детей? Реальность всегда не совпадает с мечтами. И коли уж ты полюбил воровку, знай, что когда-нибудь в дверях зазвонит колокол правосудия. И реальный срок развеет все твои мечты в прах.
На допросах от меня требовали рассказать три вещи: куда я дел ворованное, где я взял взрывчатку и сонный газ, и кто мне помогал.
Из допросов и от адвоката я узнал, каким образом банда на этот раз распечатала очередной банк. Они бросили газовые шашки в вентиляционный стояк, заткнув после этого отверстие, чтобы сонный газ не улетучился и не покинул пределы первого этажа. Затем одновременно взорвали машину на улице и пол под ванной. Перед этим её утяжелили, наполнив водой до краёв, и проложили по полу по периметру ванны пластит. После взрыва, перекрытие между первым и вторым этажом под ванной обрушилось. Грабители спустились в банк, связали спящих охранников и спокойно забрали всё, что хотели. Жители не поняли, что взрывов было два. Увидев горящую машину, они посчитали, что именно там был источник взрыва. Поэтому об ограблении банка никто и не задумался. Обнаружилось это только тогда, когда прибывшие оперативники решили поинтересоваться у охранников записью камер видеонаблюдения.