Ночью я вновь практически не спал. Вообще не спал. Её глубокий грудной голос с небольшой хрипотцой не давал мне покоя. Прозрачные серо-голубые глаза девушки, чуть смоченные слезинками, смотрели на меня изнутри моей черепной коробки. Всё было плохо, тошно, отвратительно. Как мне поступить? Бросить её на произвол незавидной судьбы я уже не мог. Почему? Да потому, что я проглотил солнце. Меня выжигало изнутри от избытка чувств, когда я её видел. Да, что там видел! Когда просто думал о ней!
В обед следующего дня доктор Федотов вновь появился у её постели. Увидев меня, она закрыла глаза и прижала ладошки к своим нежным ушкам, показывая этим, что никакого общения не будет. Тем не менее я постарался нетривиально выразить ей своё отношение к происходящему. Хотелось доказать, убедить, уверить, что ничего ещё не потеряно. Жизнь продолжается. Всё это звучало банально. Тогда я рассказал придуманную ночью притчу:
К одному человеку, слывущему мудрым, пришёл человек и стал жаловаться на то, что он несчастный: его никто не любит, поэтому у него нет семьи, и он беден, так как по неосторожности в детстве потерял руку. Мудрец возразил, что все беды у него не от того, что нет руки. Главное для человекасердце. У осьминога восемь ног, а у сороконожки ещё больше. Но это не повод, чтобы утверждать, что они более счастливы, чем человек, у которого всего две руки. Значит счастье не зависит от количества конечностей. «Тогда отчего оно зависит?» спросил инвалид. «То, что ты беден и несчастлив в любви, зависит только от тебя. От твоего ума и сердца. Ты не один в мире, наделённый физическими недостатками. В мире множество людей, страдающих от отсутствия любви. Полюби сам и тогда ты получишь горячую любовь взамен. У вас родятся дети и твой ум начнёт шевелиться, чтобы придумать, как их прокормить. Ты найдёшь способы того, чтобы твоя семья жила безбедно. Но для начала ты должен полюбить». «Ты всё врёшь», возразил гость. На что мудрец возразил: «Не вру. Любят не за достоинства или недостатки. Любят человека, который сам любит и хочет быть любимым». «А сам-то ты счастлив? Испытал это чувство?» «Конечно, я любил. И продолжаю любить свою жену». «Эту хромую, косоглазую страшилу, которая приносила нам чай?» «Это ты так про неё говоришь, потому что видишь глазами, а не сердцем. Но она для меня самая красивая, самая мудрая, самая верная жена, мать моих детей. И всё это не потому, что я слеп от роду, а потому, что любовь делает человека красивым. Не важно, любит ли тебя кто-то в данный момент. Важно, чтобы ты имел желание кого-нибудь любить и делал это всем сердцем».
В конце притчи для усиления эффекта я добавил высказывание Кузьмы Пруткова:
Если хочешь быть счастливым, будь им!
На этих словах меня снова выставили за дверь палаты.
На следующий день я вновь во время обеда попёрся на третий этаж. На ступеньках меня поджидала «парочка простых и молодых ребят».
Стэлс, где-то я уже видел эту рожу, преградил мне дорогу Леший.
Его напарник, стильно одетый симпатичный парень с точёным носом и бледным цветом лица, ответил:
Да это же тот самый грабитель, который год назад в Питере вынес из банка три миллиона баксов.
Обладатель оттопыренных ушей присвистнул:
Какой бардак в стране развели! Если бы украл кошелёк с пятнадцатью рублями, давно бы уже парился на шконке. А что он делает здесь, в этом заведении человеческого милосердия? Может, совесть лечит?
Нет, братишка, он на нашу сестру глаз положил. Хочет инвалидку приобщить к списку своих сексуальных побед.
Вот ведь извращенец! Куда катится мир? Может мы уравняем их исходные данные?
Что ты предлагаешь?
Оторвём ему ногу. Тогда они не смогут жить друг без друга. Представляешь прогулочку этих инвалидов. Такие дык-дык, прижались друг к другу и поскакали на променад.
«Аристократ с точёным носом» скривил свои тонкие губы в подобие улыбки:
Какую ногу будем отрывать?
У Маруси какой не хватает?
Левой.
Значит ему правую будем отрыватьдля равновесия при прогулках.
Леший схватил меня за грудки и, приставив нож к горлу, придавил к стене:
Ну, ты, любитель инвалидок. Если ещё хоть раз замаячишь возле нашей сестры, считай, что до конца жизни будешь скакать на одной ножке.
Стэлс уставился на меня своими холодными серыми глазами:
Учти, извращенец, у нас есть все твои данные. Паспорт твой тебе Леший в карман тогда засунул. Но перед этим сфоткал. Мы не дадим свою сестру в обиду. Из-под земли тебе откопаем.
После душевного разговора с родственниками моей возлюбленной я резко изменил маршрут следования и направился прямиком к главному врачу. Дверь в его кабинет оказалась открытой. Одетый в строгий костюм мужчина стоял возле стола и складывал бумаги в элегантный кожаный миниатюрный портфельчик. Внешний вид, причёска и очки главврача чётко соответствовали стилю руководителя высшего ранга в иерархии номенклатуры нашего государства. Не отрываясь от сборов, он нехотя спросил:
Вы кто?
Кто я? Как ему объяснить? И я ответил:
Я больной.
Также, не глядя в мою сторону, он проворчал себе под нос:
Мы все больные, ибо когда-нибудь умрём. Перейдём ко второму вопросу. На что жалуемся?
Жалуемся мы на медперсонал, который не подпускает меня к постели невесты.
И правильно делает, что не подпускает. Вы, наверное, с ней здесь познакомились? Поди и спиртное с собой прихватываете.
Какое спиртное?
Известно какое, с градусами. Если так уж невтерпёж вашим гормонам, то встречайтесь где-нибудь на лестничной площадке. Не мешайте выздоровлению других пациентов, не нарушайте регламент медицинских процедур.
Я не могу с ней встречаться на лестничной площадке.
Но и женская палата, это не женское общежитие камвольно-суконного комбината. Для того и разделили вас на женские и мужские палаты, чтобы грех совокупления не превратил богоугодное наше заведение в богохульное.
Я не поэтому. Ей постоянный уход нужен.
Кто такая?
Мария Климова. Жертва теракта в метрополитене.
Никакого теракта не было. Это авария. А что с ней?
Ей ногу ампутировали.
Ногу ампутировали, ногу ампутировали. Кому ногу ампутировали?
Ей.
Только теперь главврач впервые взглянул на меня, застегнул портфель и бросил его на кресло. После этого он нажал кнопку какого-то селекторного устройства:
Халиса Асхатовна.
Да, Вениамин Андреевич, слушаю.
У кого там ногу оттяпали? Почему я не знаю?
Ногу? Минуточку, Вениамин Андреевич, через некоторое время она вновь подключилась к селектору. Последняя ампутация у нас была больше месяца назад. А как фамилия пациента?
Маруся Климова. Тьфу-ты, Мария Климова, он снова посмотрел на меня. Правильно?
Я кивнул головой в знак согласия. В селекторном устройстве вновь послышался женский голос:
У Климовой открытый перелом правой ноги, ну и остальное по мелочи. А кто вам сказал про ампутацию?
Главврач снова меня спросил:
Вы кто?
Я не нашёл ничего лучшего, чем сказать:
Жених.
Жених, Халиса Асхатовна, мне сказал. Жених!
Чей жених? не поняла помощница.
Её жених, скорее всего. Не мой же.
А! Поняла!
Что поняла?
Это такой симпатичный паренёк из 246 палаты к ней всё время прорывается. Он вам сказал?
Очевидно.
Она сама его не хочет видеть. Да и пациентки на него жалуются. Не даёт им спокойно лечиться.
Понял. Я на совещание. Сегодня меня уже не будет.
Хорошо Вениамин Андреевич. А что с женихом делать?
У нас есть свободная коммерческая палата?
Сегодня освободилась.
Он взглянул на меня:
Двенадцать тысяч в день. Будешь платить?
Я почему-то без раздумий утвердительно кивнул.
За десять дней завтра к одиннадцати сюда принесёшь, без обиняков заявил главный врач больницы и, вновь нажав кнопку, важно сказал: Халиса Асхатовна, переселяйте её туда. Считайте, что минимум за десять дней клиенты уже оплатили. Завтра оформим. У меня всё.
Он встрепенулся, схватил портфель и резко подошёл к дверям, в проёме которых стоял я. Похлопав меня по плечу, он резюмировал:
Я твои проблем решил. Но и ты не создавай новых. Успехов Ромео.
Поманила пальчиком
Деньги у меня пока ещё водились. На карточке их было чуть больше заявленной суммы. Но в этот момент я даже не думал, как буду жить в дальнейшем. С трудом выждав час и узнав у медсестры куда переселили Климову, я нарисовался на пороге коммерческой палаты. На этот раз Снежок не стала молчать, огорошив меня с порога: