Дверной звонок выполнил пятилетку за один вечер и охрип. Сама дверь разработалась и перестала скрипеть. Пришло в конце концов человек двадцать. Все проявляли необычайную заботу: притащили торты, выпивку, цветы. Цветы зачем? Видимо не знали, что я холостой. Неожиданно припёрся даже один парень, с которым я сидел рядом на вступительных экзаменах. Больше в жизни я его не видел и даже с трудом вспомнил имя. Он сам подсказал. Шампанское и вискарь лились рекой. Было весело и непринуждённо. Чёрт, возьми, я давно не был так счастлив! Все клялись в любви и вечной дружбе. Убеждали, что помнили и переживали обо мне денно и нощно. Неожиданно и приятно. Я растрогался до слёз. Как много на земле хороших душевных людей! А я, негодяй и подлец, за это время даже успел позабыть некоторые фамилии. Стыдно
С перепоя я проснулся неожиданно рано и долго лежал в кровати. Голова трещала, рот никак не избавлялся от противной оскомины, в глазах без устали скакали микро-зайчики. Отрыв от постели тут же наказывался болью в висках и тошнотой. Я лежал и смотрел в потолок, надеясь, что всё в моей жизни само собой утрясётся. Через час такой прострации на потолке проявилось начертанное моим воображением послание: «Чудес не бывает. Неожиданно проснувшаяся любовь сокурсниковэто результат утечки болтливого Воробьёва. Он слил кому-то информацию, что у меня есть куча американского бабла». Под подушкой закрякал полицейским сигналом смартфон. Вспомни гумносразу рядом оно!
Чего тебе, Воробьёв, от меня надо? артикуляция губ всё ещё не протрезвела и наотрез отказывалась хорошо выговаривать слова.
Но Серый даже не дослушал меня и заорал:
Спасайся Серёга и не поминай меня плохим словом! Собирай манатки и сматывайся! Через полчаса они будут у тебя!
Я залился пьяным смехом:
Хе! Да они вчера все припёрлись!
Но в ответ были слышны только короткие гудки.
Чего он разорался? Мне было непонятно. Но я всё же сумел подняться, умылся, привёл себя в порядок и пошёл заедать вчерашний пьяный вечер маминым борщом. В дверь опять позвонили. О! Никак снова припёрлись! Ладно, откроем! Но в дверь ввалилась группа в бронежилетах, масках и с автоматами в руках. Возглавлял её Серёгин папа с двумя помощниками. Видимо, он услышал мои молитвы и пришёл сделать благое дело. Помочь старости. Правда исключительно своей. Почерневшая от всего этого мать молча наблюдала, как её квартира превращается в свалку развороченного мусора. Хлопцы в униформе ловко и быстро распороли все подушки и матрацы, покидали на пол книги и заодно набили горы посуды. Мама при этом не проронила ни одного слова. Это для меня было страшнее пути на Голгофу.
Они ничего не нашли, и на глазах у всех соседей пай-мальчика, которого много лет назад все ставили в пример своим детям, с наручниками на руках провели по двору и затолкали в автозак.
После обеда меня привели на допрос. Следом вошла дама с боевой раскраской на лице, оттопыренными губами и перекаченной грудью. Сначала даже показалось, что это сама певица Лобода пришла посмотреть на единственного в России богатого простофилю. Нет, погоны указывали, что передо мной не поп-дива, а полковник ФСБ. Каким макаром она в тридцать лет стала полковником? Впрочем, в стране, в которой директор мебельного магазина становится министром обороны, может быть и не такое. К примеру, целительница Джуна, вроде как, вообще была генерал-полковником. Чего же ты хочешь? Россия-матушка, одним словом.
Красавица села за стол, даже не взглянув на меня и открыла дело:
О, какие уголовнички пошли в последнее время, ухмыльнулась она. Журфак СПБГУ. Надо же! Ба! По окончанию университета работал на киностудии?
Полистав моё «досье», она впервые обратилась ко мне напрямую:
Чего тебе, Серёжа, не хватало? Чего ты полез в эти дела? Кем ты хоть работал на киностудии? Расскажи без протокола. Интересно.
Я качнул головой, пожав плечами:
Рабом.
Кем? она вывалила от удивления нижнюю губу, став похожей на рыбу поющую в мультфильме песню: «Если хочешь быть богатым, если хочешь быть счастливым, оставайся мальчик с нами. Будешь нашим королём!»
Сценаристом, работающим на чужое имя.
У моей бывшей начальницы была сестра, которая штамповала каждый месяц по десять книг и сценариев. Один из таких её сценариев всегда был моим. Не по имени, конечнопо труду. Я получал свою жалкую половинку тысячи баксов и был счастлив. Вообще, отношения с нашей «грымзой» до определённого момента у меня были ровные. Бочку катить на меня она стала по полной программе только тогда, когда на студию пришёл большой заказ. Министерство культуры готово было оплатить выпуск большого пакета фильмов военной тематики. Наша стерва всех собрала и поставила задачу каждому за три месяца создать по десять сценариев. Очуметь просто! Что можно наклепать за такой срок? Угу. Только гумно. Я принёс два сценария, над которыми работал день и ночь в Национальной библиотеке и в государственных архивах, выискивая скромных героев, подвиги которых до сих пор не были прославлены. Но «грымза» всё это отправила в мусорное ведро, наорав на меня при всех. Ей надо было совсем другое кино о войне. Правда о которой видна только с колокольни Современности. Жека Гаркуша, наштамповал 32 сценария. Он и стал после этого любимчиком нашей рабовладелицы. Я на такое не способен. Речь не об объёмах. Такие объёмы никто не в силах выдать на-гора. Это если подходить к сценариям серьёзно. Я говорю о совести. Женечка брал старые советские сценарии (даже тех фильмов, которые прошли в прокате) и быстро их переделывал под современные требования. Переделок было немного. Главный герой после его правок и усовершенствований оказывался репрессированным зеком, которого выпустили на свободу только для того, чтобы он совершил какой-нибудь подвиг. Если он не погибал, в конце фильма его сажали обратно. Поэтому он боролся не только против Гитлера, но и против жестоких подручных вождя всех народов. Здесь же всплывали многочисленные раскулаченные, урки, какой-нибудь добрый и нежный фашист, в которого влюбилась разведчица Таня (это я для примера), честные давалки, которые работали в немецком борделе одновременно и проститутками, и советскими агентами. Ну, и так далее. Помнится, «грымза» поставила работы Гаркуши в пример всем. Тогда я тоже на следующий день принёс великолепный сценарий. Назывался он «Деды полковника Петрова». В заделе фильма полковник Петров собрал на зоне дряхлых стариков, которые сидели по политическим статьям. Почему по политическим? Потому что урки не имели той доли ответственности за судьбу Родины, которую имели репрессированные. Под угрозой расстрела их семей, дедов забросили в Западную Европу для выполнения особо опасного задания, которое поставил лично товарищ Берия. К выбору национальности стариков я подошёл с высокой степенью толерантности. Один из дедов был украинцем, другой евреем, третий грузином, четвёртый дядей Мао Цзэдуна. Выдавая себя за генералов Генштаба вермахта, деды проникли в самое сердце нацисткой Германии и стали готовить демократическую революцию, привлекая на свою сторону честных немцев
Мои воспоминания перебила полковница:
Такая хорошая биография. Все дороги мира лежали у твоих ног, она упорно мне тыкала, а ты этим не воспользовался.
Зато ты этим воспользовалась, судя по всему, сполна, зло ввернул я.
Наигранная улыбка сорвалась с трамплина её губ:
Ну, ну. На рожон лезешь. Бывалый, намекнула она на мою судимость. Ну что, Бывалый, колиськуда ты деньги спрятал? И где ты их украл?
Мне стало смешно. При таком количестве неопровержимых улик, я здесь надолго не задержусь. Ничего не знают, а уже допрашивают. Что у них есть? Рассказ Воробьёва-младшего? Ба! Он им, наверное, рассказал, что я дурачок. И меня легко можно расколоть. Поманив красотку пальцем, я предложил:
Давай так. Пятьдесят миллионов тебепятьдесят мне. И разбегаемся каждый в свою сторону.
Она поддалась вперёд и понизив голос уточнила диспозицию:
Пятьдесят чего?
Баксов, конечно, сказано это было очень громко.
Девушка оказалась не полной дуройпоняла, что я над ней насмехаюсь. Зло хлопнув папкой, она нажала кнопку. Появившийся конвоир тут же получил команду:
Отведи в карцер этого юмориста. Потом вернёшься и подпишешь протокол, что он на меня напал.