'Одна из ваших работ?' - спросил Лиафорн, кивая в сторону флотилии внизу.
«Мы лицензируем их как лодочников. Продайте путевки на поездку, убедитесь, что они соответствуют правилам безопасности. Так далее.' Он кивнул в сторону ручья. «Это должно быть последнее в сезоне. Они почти сейчас перекрывают реку.
«Сильная головная боль?»
«Только не эта группа», - сказала Тэтчер. «Это« Экспедиции диких рек из обрыва ». Плюсы. Больше о продажном образовании. Пригласите вас с геологом, чтобы изучить образования и окаменелости, или с антропологом, чтобы посмотреть на развалины Анасази в каньонах, или, может быть, с биологом, который познакомит вас с ящерицами, лишайниками и летучими мышами. В этом роде. Пожилые люди идут. Больше денег. Не кучка перезревших подростков, которые до чертиков надеются испугаться, спускаясь по порогам ».
Лиафорн кивнул.
«Гордитесь тем, что убирают за собой. Сверло теперь мочится прямо у реки, поэтому быстро его разбавляет. Все остальное они выполняют. Переносные туалеты. Разводите костры в топках, чтобы не выбросить весь этот углерод в песок. Даже пепел выносить ».
Они свернули вверх по реке в сторону Блаффа. Снято бронирование сейчас. Из-под юрисдикции Липхорна в юрисдикцию Тэтчер. Большая часть земли над обрывами, протянувшимися вдоль реки, была бы федеральной землей, принадлежащей общественному достоянию. Земля вдоль реки была заселена семьями мормонов, которые заселили эту узкую долину по приказу Бригама Янга, чтобы сформировать форпост против враждебного языческого мира. Этот каменистый ландшафт к югу от реки когда-то был страной Лифхорна, когда он был молод и работал в Кайенте, но он был слишком безводным и бесплодным, чтобы поддерживать людей, которым потребуется внимание полиции.
История гласит, что 250 мормонов заселили это место в 1860-х годах, и последние данные переписи, которые видел Липхорн, показали, что его нынешнее население составляет 240 человек - три станции обслуживания, расположенные вдоль шоссе, три придорожных кафе, два продуктовых магазина, два мотеля, офис и эллинг. экспедиций Wild Rivers Expeditions, школы, приходского молитвенного дома и множества домов, некоторые из которых пусты. Годы в Блаффе не сильно изменились.
Дом на ранчо Хоука был исключением. Лиафорн запомнил это как большой массивный блок здания, сложенный из граненого розового песчаника, квадратный как кубик и совершенно аккуратный. Он был соединен с гравийной дорогой из Блаффа грунтовой дорогой, ведущей через железные ворота, изгибающейся над поросшим полынью холмом и заканчивавшимся под тополями, затенявшими дом. Лиафорн заметил разницу в воротах, окрашенных тогда, а теперь ржавых. Он отстегнул ее и снова застегнул после того, как Тэтчер проехала. Затем он потянул за цепь, которая ударила колоколом о большой железный церковный колокол, подвешенный на столбе, по которому проводился провод к дому. Это сказало Хоуку, что у него были посетители.
Дорога была покрыта колеями, заросшими перекати-поле, дикими астрами и травой вдоль дорог. Забор из кроликов, который Липхорн помнил вокруг аккуратного и пышного сада перед домом, теперь провисал, и сад превратился в клубок засохших деревенских сорняков. Столбы, поддерживающие крыльцо, нуждались в покраске. То же самое и с пикапом, припаркованным у крыльца. Только квадратная форма дома, построенная, чтобы бросить вызов времени, не изменилась с годами. Но теперь, окруженный распадом, он стоял как чужой. Даже огромный сарай на склоне позади него, несмотря на каменные стены, казалось, прогнулся.
Тэтчер позволила седану остановиться в тени тополя. Сетчатая дверь открылась, и появился Хоук. Он опирался на трость. Он прищурился из тени на слепящий солнечный свет, пытаясь определить, кто звонил во двор. С первого взгляда Лиафорн подумал, что Хук, как и розовый песчаник в его доме, не выдерживает времени. Несмотря на трость, его фигура в тени крыльца обладала твердостью, которую запомнил Лиафорн. Был еще раунд
бульдожье лицо, моржовые усы, маленькие глазки, выглядывающие из-под очков в металлической оправе. Но теперь Лиафорн увидел брюшко, легкую опущенность, углубленные морщины, серость, рваные усы, скрывавшие его рот. И когда Хоук переместился на трость, Лиафорн увидел гримасу боли на его лице.
- Ну, мистер Тэтчер, - сказал Хоук, узнав его. «Что привело к тому, что Бюро по управлению земельными ресурсами так быстро закончилось? Разве ты не был здесь только прошлой весной, чтобы увидеть меня? А потом он увидел Лиафорна. «А кто» - начал он и остановился. Выражение его лица сменилось с нейтрального на удивление и на восторг.
«Ей-богу, - сказал он. «Я не помню вашего имени, но вы полицейский навахо, который нашел шляпу моего мальчика». Хоук остановился. 'Да. Это был Лиафорн.
Настала очередь Лифорна удивляться. Почти двадцать лет с тех пор, как он был вовлечен в охоту за мальчиком Хоука. Он говорил с Хоуком всего два или три раза, и очень кратко. Дать ему мокрую синюю фетровую шляпу, пропитанную грязной водой из реки Сан-Хуан. Стоя рядом с ним под нишей в скале, в тот напряженный момент, когда капитан полиции штата решил, что они загнали Бригама Хука в угол. И, наконец, на этом же крыльце, когда все было кончено и не оставалось никакой надежды, я слушал, как мужчина проверяет свою совесть, находя в своих собственных недостатках вину за убийственную ярость своего мальчика. Три встречи, и очень-очень давно.
Хоук провел их в то, что он называл гостиной, аккуратную комнату, от которой пахло полировкой для мебели. - Не используй эту комнату слишком часто, - громко сказал Хоук, отдернул занавески, поднял жалюзи и поднял створки окон, чтобы впустить осень. Но в комнате по-прежнему было темно - ее стены представляли собой галерею с фотографиями людей в рамках, книжные полки уставлены в основном горшками. «Не собирайся много компаний», - заключил Хоук. Он сел в мягкое кресло, которое подходило к дивану, создавая еще один легкий клубок пыли. «Через минуту девушка будет здесь с чем-нибудь холодным». Затем он подождал, постукивая пальцами по подлокотнику стула. Настала их очередь говорить.
«Мы ищем женщину», - начала Тэтчер. «Антрополог по имени Элеонора Фридман-Бернал».
Хоук кивнул. 'Я знаю ее.' Он выглядел удивленным. 'Что она делает?'
«Она пропала без вести», - сказала Тэтчер. «На пару недель». Он подумал, что он хотел сказать дальше. «Очевидно, она пришла сюда ненадолго до того, как исчезла. Блефу. Вы видели ее?'
«А теперь посмотрим. Я бы сказал, что в последний раз она была здесь три-четыре недели, - сказал Хоук. 'Что-то такое. Может, я смогу это точно понять ».
"Что она хотела?"
Лиафорну показалось, что лицо Хоука стало чуть розовее обычного. Он смотрел на Тэтчер, его губа шевелилась под усами, а пальцы все еще барабанили.
«Вы, ребята, не заставили себя долго ждать, - сказал он. «Я скажу это за тебя». Он приподнялся на стуле, затем снова сел. - Но как, черт возьми, вы связываете это со мной?
- Вы имеете в виду ее пропажу? - озадаченно спросила Тэтчер. «Она записала ваше имя в свои записи».
«Я имел в виду убийства», - сказал Хоук.
«Убийства?» - спросил Лиафорн.
«В Нью-Мексико», - сказал Хоук. - Охотники за горшком. Это было по радио сегодня утром ».
- Думаете, мы связываем их с вами? - спросил Лиафорн. 'Почему вы так думаете?'
«Потому что мне кажется, что каждый раз, когда федералы начинают задумываться о краже марихуаны, они приходят сюда и шлепают», - сказал Хоук. «Этих людей стреляют в кражу горшков, само собой разумеется, что это заставит полицейских BLM, и ФБР, и всех с их задниц и рабочих. Поскольку они не знают, что они делают, они меня беспокоят ». Хоук посмотрел на них, его маленькие голубые глазки увеличивались линзами очков.
- Вы, ребята, говорите, что этот визит не имеет к этому никакого отношения?
- Мы говорим вам об этом, - сказал Лиафорн. «Мы пытаемся найти антрополога. Женщина по имени Элеонора Фридман-Бернал. Она исчезла тринадцатого октября. Некоторые упоминания в ее заметках о том, как она приехала сюда, в Блафф, чтобы увидеть мистера Харрисона Хоука. Мы подумали, что если бы мы знали, из-за чего она пришла сюда, чтобы увидеть вас, это могло бы сказать нам кое-что о том, где искать дальше.
Хоук задумался, оценивая их. «Она пришла ко мне по поводу котелка», - сказал он.