На эти вопросы у меня нет ответа.
Тогда вернемся к Дири. Разве его случай не подозрителен? А что, если он должен был исчезнуть, если его устранили?
Нет, тут все ясно.
Напротив, тут все только начинается, он умолк и вдруг спросил. Что ты теперь думаешь делать, Дэв?
Я все же намереваюсь довести дело до конца. Посмотрим, что выйдет.
Кринстон проводил его до двери, положил руку на плечо и сказал:
Одного не забудь: англичане обычно говорят «мы проигрываем все битвы, кроме последней!» Помни об этом!
Спасибо, пробормотал Бэньйон.
Заходи ко мне, не пропадай!
В коридоре Дэву встретился Джерри Фарнхэм, тоже направлявшийся к лифту.
У вас ничего нового, Дэв? спросил репортер «Экспресса».
Ровно ничего.
А дело Карровэй?
Им занимается рэднорская полиция, Джерри.
Хотя она жила в нашем городе? он искоса взглянул на Бэньйона. Нас интересует ее история. «Экспресс» не любит, когда его читателей находят убитыми. Мы не можем себе позволить отказаться ни от одного подписчика, ты же знаешь.
Оба в молчании остановились перед дверями лифта. Фарнхэм больше не улыбался.
На улице шел дождь, и вода стекала по широким оконным стеклам.
У меня было впечатление, что ее делом занимаешься ты. Ты что, отказался?
Да. Оно теперь не у меня.
А у кого?
Спросил Уилкса.
Фарнхэм поджал губы:
Тоже неплохая идея, глубокие складки пролегли у его рта. Достал портсигар, предложил Бэньйону.
Кури, Дэв!
Спасибо, не хочется.
Дэв, скажиты веришь в то, что преступление совершено на сексуальной основе?
Хочешь поиграть в детективыпожалуйста!
Да не будь ты таким мнительным! Я в курсе насчет Бигги Бурроу, но все же мне любопытно. Кроме того, я не люблю, когда меня обманывают.
Какое-то мгновение Дэв недоуменно глядел на Фарнхэма.
Не любишь?.. неожиданно вся злость против Уилкса перенеслась на совершенно невиноватого Фарнхэма. Не любишь?.. повторил он. Так какого черта ты вмешиваешься не в свое дело? Им занимается полиция, а не репортеры!
О, кэй, Дэв, как знаешь! он повернулся и пошел обратно по коридору.
Дэв почувствовал в горле удушье; как ему надоело лгать и изворачиваться! Глубоко вдохнув воздух, крикнул:
Джерри!..
Фарнхэм уже открывал дверь пресс-центра, когда к нему, потирая лоб, приблизился Бэньйон.
Джерри, забудь, что я сейчас сказал! попросил он.
О, конечно, забудь! Фарнхэм пощелкал пальцами. Почему бы и нет, Бэньйон?
Прошу тебя, забудь. У меня не было причин говорить с тобою так.
Ладно, я ничего не слышал, Дэв. Это все, что ты хотел мне сказать? произнес Джерри уже совсем другим тоном.
Дэв поколебался.
Нет, есть еще кое-что. Я напал на след Бурроу, я уверен, что убийца Люсион. Но когда я дошел до этой точки, у меня отняли дело. Уилкс хочет передать его кому-нибудь из смены Джонсона.
Джерри Фарнхэм улыбнулся, но улыбка вышла кривой.
Ты так думаешь? Не прошло и двадцати минут, как я вышел от Уилкса. Я спросил его насчет Бурроу. Он сказал мне, что в твоем расследовании нет позитивного отправного пункта, Джерри легко присвистнул, и что вся история рассосется, как дым в воздухе. Как же привести к одному знаменателю твои предположения и его слова?
Кто хочетсможет, сухо ответствовал Бэньйон.
Фарнхэм потер руки.
Можно ли, гм, рассматривать твое предположение, как основу для статьи?
Нет, черт побрал! слова эти вырвались у Бэньона прежде, чем он отдал себе отчет в их значении.
Ты знаешь, это выглядит так, словно ты пожав плечами, Фарнхэм прервал себя. Ну, да все равно. Спасибо, Дэв, и Джерри исчез в комнате.
Дэв ждал лифта. Опять время ушло впустую. Если хочешь остаться честным человеком, это всегда стоит немало
Фарнхэм не написал очерка о том, что узнал, да и не было материала на очерк, по крайней мере, на сенсационный! Но он отдал материал сотруднику, который писал политические передовыеи у того статья вышла на славу! Резкая, с сарказмом написанная статья о противоречивости мнений сотрудников комиссии по уголовным делам. В ней содержался намек на то, что в комиссии нет единого мнения, какими методами и с какими усилиями город должен бороться с откровенными гангстерами. Конечно, подобным элементам кое-что прощаетсятак повсюду, и с этим приходится миритьсяно для убийства Карровэй был вызван особый «специалист» из Детройта. Не хватало только почетного эскорта, каким его забыла снабдить полиция. Следствие по делу Карровэй ведется особенно неуверенно, ибо энергичность действий полиции находится в прямой зависимости от давления, которое оказывают на нее гангстеры и политиканы.
Это была сильная статья! И намного острее, чем если бы в ней просто-напросто излагались факты. Поэтому она обратила на себя в управлении всеобщее внимание, снизу доверху.
Уилкс в бешенстве бегал по кабинету и ругался так громко, что это сделало бы ему честь во дворе любой казармы. Он стучал кулаком по столу, его лицо было воплощением бешенстваи все-таки во время этой искусно разыгранной сцены Дэв подметил в нем какую-то скованность, нерешительность, чертовски напоминавшие страх.
По какому праву ты сообщил репортеру имеющиеся у нас факты? уже в пятый раз выкрикнул Уилкс.
Странно, но Дэв сохранял полное спокойствие.
Я согласен, что поступил неосмотрительно, но почему столько шума? Все можно выяснить
Я не хочу, чтобы проблемы полиции дискутировались в прессе, кричал Уилкс, бегая по комнате. Ты знаешь это не хуже, чем я.
Но ведь никакой проблемы не существует. Я написал отчет и передал его вам. Вы сказали мне, что расследованием займется кто-нибудь из парней Джонсона. Вот и все, что я сообщил Фарнхэму. А он мне на это ответил, что вы ему незадолго до нашего разговора объявили, будто в моей версии нет и капли правдоподобия. Собственно, это единственное «расхождение во мнениях», о котором пишется в статье. Вы говорили с Фарнхэмом, лейтенант, или нет?
Черт побралон конечно все наврал! вдруг на лице Уилкса показалась улыбка, не совсем естественная, правда. Дэв, начал он совсем другим тоном. Знаешь ли ты из своего опыта случай, один-единственный хотя бы, чтобы эти богом проклятые писаки не наврали бы?
Разумеется, они ошибаются, сказал Бэньйон, точно зная, что Уилкс лжет, и что это просто-напросто жалкий фарс.
Мы отклонились от темы, напомнил Уилкс. Значит, ты подал Фарнхэму идею, будто мы тут пытаемся что-то скрыть?
Ну А разве мы так поступаем? терпение понемногу оставляло Бэньйона. Он хотел, наконец, узнать истину, услышать от Уилкса хоть капельку правды.
Никогда! кулак Уилкса с треском опустился на стол, так он выражал свой праведный гнев. Как ты можешь объяснить, что в тебе зародилась хотя бы тень подозрения?
Может быть, я был взбешен, сказал Бэньйон. Взбешен, что кому-то не понравилось, как я веду расследование по делу Карровэй.
Взгляды мужчин скрестились. Внезапно наступившая тишина в кабинете несла в себе что-то устрашающее, пока Уилкс вдруг не проговорил:
Не будем детьми, Дэв. Ты получаешь свои предписания, ясвои.
Да, я понял.
Хорошо. Уилкс поколебался. Тогда все.
Мне можно идти? и так как ответа не последовало, Дэв вышел из кабинета и вернулся на свое рабочее место. Нейл и Кармоди обсуждали статью в «Экспрессе», при виде Бэньйона они умолкли. На несколько секунд воцарилась тишина; напряженность возросла настолько, что, казалось, начала материализоваться. Наконец, Нейл откашлялся и сказал:
Мы прославились на все управление. Ты не знаешь, кто раскопал эту историю, Дэв?
Фарнхэм.
Черт побрал, выругался Нейл, а Кармоди прибавил:
Сейчас никому нельзя доверять.
С улицы пришел Бурке. Лицо его раскраснелось от резкого ветра и выпитого виски.
Слава богу, что до них не дошли слухи о моих методах и «талантах», ухмыльнулся он. Честное имя можно сохранять только до тех пор, пока о тебе не написала газеты.
Все это натворил Фарнхэм, сказал Нейл.
Парни вроде него вечно вертятся у замочных скважин, послышался голос Кармоди. И зачем их только к нам пускают? Да и к чему вообще газеты? Только чтобы копаться в грязном дерьме