Минотавр, автоматически поправила ее Джанет и тут же пожалела об этом.
Тебе бы училкой быть, процедила Трикси с расстановкой, так что ядовитый контекст нельзя было не почувствовать: пыльная классная доска, неприязнь к равнодушным ученикам, ночи в одиночестве за проверкой небрежно выполненных работ, старательные и никем не оцененные приготовления к следующему рабочему дню Тебе бы только к чему-нибудь придраться.
Извини, пожалуйста.
Ты зачем пришла, вообще-то?
Хотела взять у тебя нитки.
На самом деле Джанет просто очень любила бывать в этой комнате, даже когда Трикси в ней не было. Временами ей казалось, что последнее предпочтительнее первого. В таких случаях она чувствовала себя более свободно. Могла расслабиться. Подышать ее воздухом, в нем густой запах пудры, духов, дешевого спрея для волос смешивался с терпким ароматом роз. Однажды она уловила запах сигаретного дыма. Эта смесь запахов создавала дремотную атмосферу с привкусом чего-то недозволенного. К примеру, розы здесь пребывали незаконно. Цветы предназначались для особо торжественных случаев. Их надлежало ставить там, где ими могли любоваться все. Но Трикси всегда делала что хотела, безошибочно рассчитывая на существовавшее в общине негласное правило избегать критики ближнего.
Джанет выдвинула ящик и сделала вид, что ищет нитки. Она перебирала шелковые трусики персикового цвета, тонкие колготки, какие-то штучки из скользкого шелка, которые она как-то имела глупость назвать комбинацией. В следующем ящике она обнаружила упаковки «Тампакса» и несколько кружевных бюстгальтеров на проволочной основе.
Там ты не найдешь того, что тебе нужно.
Да-да, я вижу. Как я не сообразила
Костлявое лицо Джанет вспыхнуло, и она, словно обжегшись, выпустила из рук какую-то шелковистую вещицу. Я собиралась включить нитки в список для Арно.
«Однажды, когда я приду к ней в очередной раз за пластырем, аспирином или булавкой, она прямо скажет, что знает, зачем я прихожу, знает, что на самом деле мне это не нужно, что я прихожу лишь затем, чтобы дышать воздухом, которым дышит она, или затем, чтобы касаться вещей, которых касалась ее кожа».
До чего же крепкие, мускулистые плечи.
По тону Трикси всегда чувствовалось, что она вот-вот скажет очередную пошлость. Джанет, сцепив зубы, приготовилась и услышала:
Интересно, каков он в постели?
«Что она хочет услышать от меня в ответ? подумала Джанет. Что ей сказать? Пропустить мимо ушей? Выдать какую-нибудь плоскую шутку вроде: есть только один способ узнатьпроверить на практике? Но она никогда бы не задала подобного вопроса, если бы не понимала, что я не могу и не буду ей отвечать в таком же духе».
Перед глазами Джанет замелькали картинки.
Два сплетенных тела, одно нежное, молочно-белое, и другоегрубое и волосатое, руки, шарящие по беззащитной плоти, толстые пальцы, мнущие и терзающие грудь, дергающие за золотистые волосы
Ее замутило. Боясь расплакаться, она взглянула на Триксии получила еще один удар, как из рогаткипрямо в лоб.
Честно говоря, всегда мечтала потрахаться с миллионером. Все говорят, что власть действует лучше всяких там возбуждающих средств
«Кто этовсе? Трикси, подобно Клеопатре, судя по всему, за золото была готова на все что угодно».
зуб даю, что так оно и есть. А этот тип действительно сложен так, что может прижать к стенке кого угодно.
Джанет могла ей кое о чем напомнить. Когда Трикси появилась у них впервые, то ни у кого не было сомнений, что совсем недавно ее саму кто-то сильно приложил к стенке: синяк на скуле, щеки и шея расцарапаны, губа разбита, волосы торчали клоками. И несмотря на попытки Хизер «поговорить с ней по душам», Трикси никогда не упоминала и не объясняла обстоятельств, при которых так пострадала.
Только не говори, что ты из тех, кому нравится, когда мужчины распускают руки.
Трикси звонко расхохоталась, как будто Джанет сказала что-то страшно забавное, затем вскочила на ноги со словами:
Если бы ты знала
Зналачто? Джанет вытянула шею и подалась вперед, с нетерпением ожидая признаний. Может, именно сейчас Трикси объяснит, что за письма в дешевых синих конвертах время от времени приходят на ее имя, или расскажет о телефонных звонках и о том, почему торопливо вешает трубку, когда кто-нибудь входит.
Но Трикси дернула плечиком и снова переместилась к окну. Гай все еще был там. Он неторопливо огляделся по сторонам, затем стал медленно спускаться по ступеням и остановился, устремив взгляд на луг. Трикси откинула оконный крючок.
Ты что делаешь?
А как ты думаешь?
Ты же не собираешься вот так высовываться. Хотя бы накинь что-нибудь
Она беспомощно наблюдала за тем, как Трикси, устроившись на подоконнике, высунулась из окна. Двумя пальчиками она придерживала халатик у талии, но нейлоновая ткань упрямо соскальзывала. Глядя на ее дерзкий профиль, Джанет видела, что Трикси невероятно возбуждена.
Хэлло-о! пропела Трикси. Взгляните-ка наверх!
Здравствуйте, он улыбнулся, но голос его не соответствовал улыбке, он звучал хрипло и без всякого намека на удовольствие.
Халатик снова сполз с плеча, когда Трикси высунулась из окна почти наполовину.
Кажется, вас бросили одного?
Джанет наугад выдвинула еще один ящик, на этот раз со свитерами. У нее все плыло перед глазами.
Как вам такая погода? поинтересовалась Трикси, кивая в сторону поникших цветов и вялых листьев живой изгороди. Говоря, она теребила завязочки на вырезе легкой маечки, то прикрывая, то снова позволяя видеть свои чуть веснушчатые груди.
Жарковато для меня, последнее слово Гай произнес, чуть повысив тон, так что высказывание скорее могло быть воспринято как некий скрытый намек.
Трикси рассмеялась грудным воркующим смехом:
Еще бы вам не было жарко в таком-то костюме!
Через минуту она стояла уже на террасе чуть ближе к Гаю, чем допускала простая вежливость, в позе драчуна-мальчишки, вызывающе расставив ноги.
В таких случаях выпивка здорово помогает расслабиться.
В холодильнике есть чай с лимоном.
Я имел в виду нормальную выпивку. Как раз сейчас я собираюсь ехать в свой отель. Мы с вами могли бы найти там что-нибудь подходящее.
Ой, я право не зна-а-ю.
Учащенным дыханием и стыдливо опущенными, густыми, как у куклы, ресницами ему давали понять, что он несколько торопит события. То, что Гай сразу же определил для себя как дешевый выпендреж, в действительности не было сплошным притворством. Когда она, торопливо одевшись, бегом бежала по лестнице на террасу, ею руководило детское желание увидеть вблизи того, кто так богат и знаменит. Однако почти сразу после того, как она назвала себя и они начали разговаривать, а разговор шел главным образом о Сугами и продолжался минут десять, Трикси ощутила знакомое, чисто физическое влечение к этому человеку. Ее замечание насчет того, что деньги «заводят» не хуже всякого другого возбудителя, которое она сделала главным образом, чтобы разозлить Джанет, оказалось на удивление верным.
Трикси никогда не слышала выражения: «богачи отличаются от других лишь тем, что у них много денег», а если бы и слышала, то категорически с этим не согласилась бы. Гай представлялся ей фантастическим существом высшего порядка. Он казался ей живым воплощением могущественного злодея из мыльной оперытого, кто управляет людскими судьбами и жизнями, недосягаемой фигурой, главой целого клана, кем-то вроде султана
Они направились к его машине. Трикси зачарованно взирала на слепящее зеркальное великолепие линий, мощные фары, белые сверкающие шины и капот, словно свернутый парус яхты. Она не сообразила даже, что полагалось сделать вид, будто такая шикарная машина ей не вновинку. Все, что ей пришло в голову, это выговорить:
Как потрясающе красиво. Вы, должно быть, ужасно богатый.
На что Гай лаконично ответил:
Как Крез.
При виде их Фернье отложил «Ивнинг стандарт», поправил кепку и выскочил из машины, чтобы открыть заднюю дверь. Трикси влезла внутрь и осторожно присела на самый краешек сиденья, как будто оно было из стекла. Когда же машина тронулась, она расположилась поудобнее, а когда они въезжали в Каустон, она уже уютно устроилась в уголке и была вполне готова к тому, чтобы изящно помахать ручкой знакомому прохожему, если таковой попадется, или незнакомомуне все ли равно?