Юля, не понимая, что вообще происходит, крепко зажмурила глаза и замотала головой. Открыладевочки под дубом нет. Снова зажмурилась. Открыв глаза, опять уставилась на дуб. Медленно подошла, коснулась рукой шершавой коры Живой, не обожжённой. Посмотрела себе под ногитрава не примята, роса ровным слоем покрывает всю траву возле дерева. Ошарашенная девушка развернулась и, едва переставляя ноги, поплелась к машине.
Возле форда, кутаясь в шаль, в ночной рубашке стояла баб Шура и явно ждала ее. Увидев плетущуюся по дороге девушку, она не выдержала и пошла ей навстречу.
Девк, чего случилось-то? Ты зачем ворота-то снесла? глядя на Юлю круглыми глазами, затараторила баб Шура. А я сплю, а тут грохот такой! Подскочила, думала, случилось чего, гляжутвоя машина-то под забором стоит. Пошла глянуть. Прихожуа в машине Лерочка сидит испуганная А чего случилось-то?
Еще б я знала, баб Шур растерянно проговорила Юля. Сперва пожар почудился Приснилось, что-ли? потерла девушка руками лицо. Не знаю я Пожар, девчонка под дубом Вообще ничего не понимаю
Девчонка? Черненькая? ахнула баб Шура. Это что ж, к тебе сама Аринка пришла что ль? Ох, батюшки запричитала соседка, прижав ладонь к щеке и качая головой.
Да какая Аринка, баб Шур? Ну что Вы ерунду-то говорите? Померла девчонка больше века назад, а вы все не угомонитесь никак! в сердцах вскричала Юля. Трупы, между прочим, только в кино бегают, зомби называются! Тьфу, господи, с вами во что только верить не начнешь! окончательно разозлилась девушка. Достали уже ваши сказочки! Так достали, что всякая чертовщина мерещиться начинает! Юля в сердцах распахнула водительскую дверь машины. Идите уже спать, баб Шур! И мы пойдем. Спокойной ночи.
Погоди, девк! баб Шура вцепилась в водительскую дверку, не давая ее закрыть. Не ходи туда, не надоть. Пошли ко мне. У меня поспите с Лерочкой. А днем и пойдешь, когда солнце будет. Неча лихо-то дразнить!
Баб Шур! Я то «лихо» ваше уж год, как Вы говорите, дразню! И ничего, пока все живы и здоровы! сердито пробурчала Юля.
Ага, ага закивала головой баб Шура. И в колодец никто не падал ядовито продолжила она. Ты, девк, гордость-то свою мне не показывай, мне уж не интересно, старая я. Пошли, чайку горячего налью, коль спать-то не желаешь. Гляди, светает уже. Лерочку положим, пускай дите спит, а ты чайку попьешь, а? Пошли, пошли, неча тут стоять-то. Пускай там Аринка чуть похозяйничает, глядишь, и успокоится маленько Пошли, пошли
Юля, вздохнув, выбралась из машины, взяла на руки Лерку и пошла к баб Шуре. Уложив девочку на диван, она вышла во двор вымыть ногинеудобно грязными ногами по дому шлепать, соседке работы добавлять. Против воли взгляд метнулся к ее дому. На садовых качелях возле дома, лицом к ней, на коленях стояла черноволосая девочка и смотрела на нее. Встретившись глазами с Юлей, девочка улыбнулась и исчезла. Только качели продолжали слегка раскачиваться в утреннем сумраке, словно от ветра. Тряхнув головой, точно отгоняя назойливого комара, Юля выплеснула воду и вернулась в дом.
Баб Шура уж налила чаю и достала пирогов, да конфет в вазочку насыпала.
Варенье-то мое попробуешь, ась? Хорошее варенье в этом году получилось, густое, как прям желе, аж стоит в ложке. Будешь?
Нет, баб Шур, спасибо, обхватывая двумя руками кружку, задумчиво произнесла Юля. Можно, я просто чай попью?
Пей, девк, пей! Вот пирожки бери, затараторила соседка. Замерзла, поди? Сейчас! метнулась она в комнату и принесла халат. На-кось вот, одень. Большой он тебе, ну да ничего, теплее будет.
Юля одела предложенный халат, запахнулась. Снова уселась, уставилась в чашку. Напряжение начинало отпускать. Постепенно проходила дрожь, дыхание выравнивалось. Соседка погладила девушку по голове.
Сколько седых волос-то у тебя, девк Не рано ль? покачала она головой.
Потом покрашусь. Неважно это, баб Шур вздохнув, улыбнулась Юля. Прорвемся. Главное, что все живы.
Так-то оно так Ох, девка И занесло же тебя горестно оперевшись подбородком в ладонь, проговорила женщина.
Нормально меня занесло. Все будет прекрасно, вот увидите! широко улыбнулась Юля. Правда, улыбка получилась совсем не веселой. Вы лучше расскажите, что с тем братом, с Петром, стало? Отвез он сестру в монастырь, а сам?
Ну а сам что? Жить они с Нюркой стали. Настька-то спилась совсем, обходя стол и усаживаясь на свое место, со вздохом начала баб Шура. А после ее балкой пришибло насмерть. Прямо острым краем ей в спину вошла, насилу вынули потом.
***
Петька-то в отца, видать, пошелладный парень был, рукастый. Только как ни бился он, как ни старалсявсе хиной пролетало. За что ни возьметсявечно что-то случится. Лошадь умудрился у барина выпросить заместо платыта ногу сломала, в яму попав, даже до дому не довел. Пришлось прирезать. Пошел на базар мясо с нее продатьвроде и наторговал хорошо, да подстерегли его босяки, отколошматили, да всего обобрали. Еле живым домой дополз, все лето отлеживался. А много Нюрка одна-то сделает?
Так они ту зиму еле-еле и пережили. Еще соседи кто что дастжалели их, видели, что стараются обои, бьются изо всех сил, а толку нет. Нюрка-то все покорно принималажила и жила себе. Труднода, но сама ж виновата, кивать не на кого. Да с Аринкой нет-нет, да беседы вела, рассказывала ей все. Вроде бы как и с ума сошла, а нетнормально у ней с головой-то все было. Скрывалась, конечно, от людей, что с Аринкой-то знается, да разве то скроешь?
А Петкатот ярился. Женитьсяи то не мог. К тому времени слава-то про Игнатовых уж далече пошла, так ни одна девка за него замуж идти не соглашалась. Вдовыи те не шли. Злился Петька, а что сделаешь? Да и Нюрке женихов тож не было. Не забыли ей детскую дружбу с Аринкой, да и то, что сейчас с колдовкой общалась, да и проклятье то еще Так и жили вдвоем, покамест Петька не разбился.
Тогда уж Нюрке лет двадцать пять было. Война началась, так стали по деревням молодых мужиков в солдаты забирать. Вот Петька пошел да сам напросилсямол, поеду германца бить. Ну, Нюрка поплакала, да стала собирать его. Только попросила крышу починитьпотекла крыша-то. Уедет Петька на войнукто ей ее делать-то станет?
Полез Петька на крышу. Уж доделал почти, по мелочи осталось: где неровно, где чуть топорщится, где понадежней прибить надо. Вот оседлал он крышу, доделывает, молоточком постукивает. Вдруг глядьа перед ним Аринка так же на крыше сидит, молоточком сосредоточенно так постукивает, поправляет.
Ну что, Петенька, помочь тебе? спрашивает, и головку набок, да ждет.
Чего тебе опять снадобилось, колдовка проклятая? Пошла с моей крыши! зло отвечает ей Петька. Все никак не успокоишься? Всех уж загубила, весь род под корень повывела. Может, хватит уже?
Так вы-то не думали, когда сказать надо было? Что ж никто Нюрку-то не искал, да как врать стала, правду сказать не заставили? Неважно то было? Померла колдовка да померла, забот меньше станет? Так, Петенька? Аринка с любопытством разглядывала мужчину. Чего молчишь? Али не так ты думал-то? Так, Петенька, так все и было. А того ты не подумал, что не просто так в деревне-то вашей огневка объявилась. И того, что за мной жизни многих и многих стоят, тоже не думал, верно?
Так обратно все одно уж ничего не воротишь! Так ради чего весь род-то губить? Нешто ты мало поигралася? прямо, без страха глядя в карие глаза, требовательно спросил Петька.
Поигралася? подняла брови Аринка. Не игралась я еще, Петенька. А с тобой стану. Но наперед запомни: жизнь за жизнь. Смелый ты, отчаянный, и солдатом хорошим станешь, дорого жизнь свою продашь. Но долги отдавать надо, Петенька. Вот и начнешь сейчас. А я поиграюсь, с улыбкой, глядя ему прямо в глаза, Аринка ему молотком, что в руке держала, по пальцам сильно стукнула. И тут же по колену. Закричал Петька, за колено да за руку хватается, но за крышу цепко держится. Улыбнулась Аринка:
Нет, скучная то игра, не интересная, и ударила его по второму колену, да ручкой в бок толкнула, Ну что ж ты так слабо держишься-то, Петенька? глядя вниз на распростертое на земле тело, Аринка покачала головой и растаяла.
Глава 14