Ну, вам-то, господин Зеленов, отлично известно, почему госпожа Лауринен не вышла на работу! резко перебил Николая Ивановича шеф Хелен. Разрешите присесть? он подвинул стул, сел, раскрыл свой кейс и принялся выкладывать на стол какие-то бумаги. Зеленов медленно опустился на стул напротив, глядя на непрошенного гостя широко открытыми глазами.
Вот копия заявления Хелен Лауринен о том, что вы изнасиловали ее прошлой ночью.
Что? Зеленову показалось, будто он ослышался. Что вы такое говорите?!
Вот результаты медицинского освидетельствования, продолжил Льюис. А здесь показания соседей. Они видели, как вы против воли втолкнули Лауринен в ее квартиру.
Да это клевета какая-то! воскликнул Николай Иванович, но, встретив взгляд Льюиса, осекся. Этот человек и сам несомненно знал, что это неправда. Зеленов сжал кулаки. Льюис выразительно посмотрел сперва на дверь, за которой скрывались полицейские, затем на Зеленова. Николай Иванович постарался взять себя в руки.
Я хочу поговорить с Хелен, он приложил усилия, чтобы голос его звучал спокойно.
До суда вы госпожу Лауринен не увидите, Льюис вздохнул, выпрямился на стуле, и, глядя в глаза Зеленову, стал объяснять: В Японии не наказывают насильников большими сроками. Только вряд ли вы и в течение трех лет вынесете дисциплину японской тюрьмы. Много времени там приходится сидеть в прямом смысле слова, причем не так, как мы с вами сейчас сидим, на стульях, а на полу, поджав ноги под себя. Ягодицы чернеют от этого. Спать вы сможете только как все, одновременно переворачиваясь, то на бок, то на спину, разговаривать тихо и не всегда, а лишь в отведенное время. Охраннику нельзя смотреть в глаза Все у них, знаете ли, регламентировано до мелочей, за любое отступление следует наказание. Если вы выстоите и не совершите суицида, то все равно это крах карьеры, распад семьи, позор
Что вы от меня хотите? перебил на этот раз Зеленов Льюиса. Он уже понял, что если бы тот хотел просто посадить его, то не затевал бы данный разговор.
Вот это другое дело, облегченно вздохнул Льюис. Вы догадались, что всех неприятностей можно избежать. Как руководитель бюро я готов убедить свою сотрудницу не раздувать скандала, он выдержал паузу и сказал другим голосом: Меня интересует некоторая информация о заводе «Пламя». Отчасти мой интерес вы можете удовлетворить прямо сейчас, отчасти потом, когда вернетесь в Россию. Мы там свяжемся с вами, а пока заключим письменное соглашение В случае отказа, я немедленно передаю вас японской полиции. Информация также попадет в газеты. Возможно, вас покажут по телевидению. К сожалению, Хелен Лауринен тоже прославится
Оставьте Хелен в покое, тихо попросил Зеленов.
Все в ваших руках, сказал Льюис. Зеленов не понимал своего душевного состояния. Казалось, его убили, но он продолжает совершать какие-то действия по инерции, точно зомби. Еще утром чувствовал себя успешным, более того счастливым человеком, у которого жизнь бьет через край, а теперь берет ручку, что-то пишет под диктовку, наносит свою подпись главного инженера российского завода, ставит дату.
Как он будет жить дальше? Льюис давно ушел, а Зеленов все сидел на своем стуле, глядя в одну точку. Мысль о самоубийстве отчетливо пришла в голову, но как же дочь Маша? Она недавно разошлась с мужем, оставшись с двумя детьми на руках. Кто ее поддержит? Как его жена, недостроенный загородный дом, работа?.. Работа! Он всегда считал, что лучшему в жизни обязан своей работе. А теперь эта самая работа отняла у него все, что раньше дала, и еще его честное имя. Им нужен завод! Информация о российском оружии. Он согласился сотрудничать. Он, Николай Иванович Зеленов, главный инженер Дзержинского оборонного предприятия «Пламя», стал предателем, американским шпионом Это случилось более двадцати лет назад. Он надеялся, о нем уже забыли, и вот
На окраине Москвы, в Ясенево, на закрытой территории, называемой на профессиональном сленге «Лесом», в штаб квартире Службы внешней разведки, начальник Ближневосточного отдела полковник Грушин, окончив доклад директору по текущим делам, ожидал теперь постановки задачи, ради которой был вызван.
Артем Александрович, директор чуть подвинул в сторону бумаги, на которых делал для себя пометки, мы выяснили личность человека, с которым тайно встречался в Нижнем Новгороде ваш подопечный Пол Льюис, он передал Грушину цветную фотографию. Вот, пожалуйста. Со снимка колючим взглядом из под густых бровей смотрел мужчина лет сорока пяти с темно русыми волнистыми волосами, расчесанными на косой пробор, в костюме при галстуке. Зеленов Николай Иванович. Трудовую биографию закончил в должности главного инженера Дзержинского оборонного предприятия «Пламя». Был в командировке в Японии в то самое время, когда Льюис работал в Токио под крышей бюро переводов «Кен Транслейшн». Его сотрудницей являлась некая Хелен Лауринен, с которой у Зеленова в Японии случился роман. Выводы делайте сами.
Медовая ловушка? горько усмехнулся Грушин. Учим их, учим
Льюис официально прилетал сюда на книжный фестиваль. Его бюро ведь занимается, кроме всего прочего, литературными переводами. Из Москвы улетел в Вашингтон, но мы знаем, что он сейчас базируется в Турции, так? Сфера интересов Ближний Восток. Если Льюис, не последний в ЦРУ человек, прибыл сюда, чтобы лично пообщаться с Зеленовым, логично предположить, что они не виделись давно, и в лице Зеленова мы имеем дело со спящим агентом. Неплохо бы разобраться, с какой целью агента решили «разбудить»? Зеленов по-прежнему вхож на завод, состоит в совете ветеранов, а предприятие нынче на плаву.
Есть разобраться! ответил по-военному полковник Грушин.
Марину Караванову начальство честно предупредило, что полностью отгулять отпуск, возможно, не получится. Документы ее в Москву отослали для предварительного отбора. Москве девушка с Сахалина нужна. Спрашивать, зачем, было бесполезно, и она отправилась в «Горный воздух» кататься на лыжах в надежде, что сия чаша минует ее. Только началось что-то наклевываться с Максимом, вторым помощником с траулера! Правда, она представилась ему журналисткой, поскольку заметила, что мужчины неадекватно реагируют на женщину офицера ФСБ. Комплексуют из за своих более мирных профессий, что ли?
Ей больше нравилось кататься вечером. Лыжи скользят по белой скатерти, освещенной фонарями. Внизу весь Южно Сахалинск в огнях как на ладони. Волшебно!
На третий день отдыха ее поднял с постели ранний телефонный звонок.
Петровна, привет! подполковник Пухов хрипел, простудился, бедолага. Спешу обрадовать, вы отзываетесь из отпуска, товарищ капитан, простуженный голос Пухова выражал сочувствие. Генерал говорит, предупреждал. Час на сборы, вылетаешь в столицу
В Шереметьево ее встречал вежливый молодой человек.
Марина Петровна? Здравствуйте, я Роман. Как долетели? Давайте вашу сумку.
Можно просто Марина. Спасибо, хорошо долетела. В общем-то, сумка не тяжелая, она все же уступила свою поклажу. Не знала, насколько придется у вас задержаться, поэтому не стала брать пока велотренажер и беговую дорожку, она посмотрела на Романа. У него были веснушки на длинном носу и смешливые серые глаза. Ощущение, словно меня ждет кастинг на роль в кино!
Близко к правде. Только это не кино, а скорее антреприза.
Сейчас едем знакомиться с «антрепренером»? высказала догадку девушка с Сахалина. Роман в ответ нахмурился и покивал, что, по-видимому должно было означать, «антрепренер» шутить не станет. Марина итак трусила. Легендарное здание на Лубянке своим внешним видом вызывало у нее ассоциацию с мощной плотиной электростанции. «Кастинг» проходил в кабинете генерал полковника Непрядова, руководителя департамента контрразведывательных операций. Кроме самого генерала присутствовал полковник Омельченко из Управления ФСБ по Нижегородской области. Марину стали спрашивать о всякой всячине, к работе, казалось, никакого отношения не имеющей, даже про личную жизнь. Ответила коротко: «Не замужем. И не была».
Простите, Марина Петровна, извинился генерал. Это не праздный интерес. Нам требуется женщина, имеющая негативный опыт семейной жизни. Надо иметь представление, что такое жить в кошмаре.