В районе Могилёва противник силою до пяти дивизии продолжает вести бой с Могилёвской группировкой.
Шестое. Рогачевское направление.
На Рогачевском направлении противник в течение 23.7 продолжал сосредоточение частей районе Поречье с целью нанесения флангового удара по частям 21 армии. В районе Нов. Быхов противник силами 31 пехотной дивизии с танками, перейдя в наступление в направлении Довск, успеха не имел и понёс потери до двух батальонов пехоты.
На Пинском направлении противник продолжает теснить наши части на восток.
Вывод
Противник в течение 2123.7 на всём фронте ввёл до трёх-четырёх свежих дивизий и, производя перегруппировку войск на центральное направление, главное усилие направляет на ликвидацию смоленской группировки, ударом тремя дивизиями с запада на Смоленск и одновременно пытается завершить окружение наших войск в районе Ярцево, обеспечивая главный удар в районе Кресты, Ильино, Соловьёво.
На Невельском направлении главные усилия направлены на предотвращение отхода наших частей на восток.
На Рогачевском направлении противник создаёт угрозу левому крылу нашей армии.
Начальник штаба ЗФ генерал-лейтенант В. Соколовский
Начальник РО штаба ЗФ полковник Корнеев
Воен. Комиссар штаба ЗФ полковой комиссар Аншаков
Воен. Комиссар РО штаба ЗФ ст. батальон. Комиссар Стебловцев»
Смоленск, июль 1941
Когда перед запылёнными стёклами санитарного поезда медленно проплыли дымящиеся руины совсем ещё недавно, всего какую-то неделю назад, белоснежного здания железнодорожного вокзала города Смоленска, Леночка не поверила своим глазам. Картина родного города изменилась до неузнаваемости. Всё пространство станции теперь было забито войсками. Впрочем, сейчас удивляться и смотреть по сторонам ей было решительно некогда. Поезд скрипнул буксами и остановился. Тотчас, уже с перрона, раздался громкий прокуренный голос начальника санитарного поезда, майора медицинской службы Песковской, уже вовсю распекавший начмеда Толоконникова.
Тяжёлыхв третий и четвёртый вагоны! Где, чёрт его задери, начальник станции? Песковская ловко поймала за рукав гимнастёрки подвернувшегося под руку пехотного лейтенанта. Найдёшь начальника станции, пусть срочно организует погрузку продуктов и медикаментов в пятый вагон. Одна нога здесь, другаятоже уже здесь. Всё понял? Тогда выполнять!
Лена торопливо накинула белый, ещё влажный после стирки халат и помчалась со всех ног на перрон. Она как медсестра хирургического отделения должна была помочь при первичном распределении раненных. Выскочив из вагона, Леночка по привычке бросила быстрый и опасливый взгляд на небо. И тут же получила несильный шлепок пониже спины, придавший ей значительное ускорение. И уже на привокзальной площади, где был организован приёмно-распределительный пункт для прибывавших раненных, она услышала вдогонку голос Песковской:
Не дрейфь, Ленусик, пока нас бомбить никто не собирается. Тьфу, чтоб не сглазить, немцы только полчаса как отбомбились, начальник медпоезда кивком головы показала на ещё дымящиеся руины и, казалось, бесконечную вереницу носилок с ранеными, стоящих под единственной уцелевшей стеной вокзала, потом машинально поправила портупею на тонкой талии и, перебросив папиросу их левого угла рта в правый, опять громко на весь перрон закричала:
Нет, этот начальник станции у меня доиграется! Песковская, поправив на гимнастёрке орден «Красной Звезды», полученный ещё в финскую, и оглянувшись по сторонам, только теперь обратила внимание на толстого интенданта, явно страдающего одышкой, который подбежал к ней и, с трудом пытаясь восстановить дыхание, хриплым голосом доложил:
Начальник станции интендант 3 ранга Королёв. К погрузке всё готово. Но нужно дождаться эвакуированный из южной части города госпиталь. Сейчас подойдёт последняя колонна автомашин. Медикаменты и продукты уже грузятся. Только у меня будет к вам настоятельная просьба. Сегодня ночью было получено распоряжение подцепить к воинскому эшелону почтовый вагон с архивной документацией горкома партии.
Ну а мы здесь при чём? раздражённо спросила Песковская, нетерпеливо оглядываясь на третий вагон, около которого творилась полная неразбериха.
Понимаете, во время ночного налёта немцы повредили пути железнодорожного тупика, и мы не успели подогнать вагон с документами к составу. Эшелон литерный, сами понимаете, я должен был отправить его точно по графику. А этот злосчастный почтовый вагон, кровь из носа, необходимо эвакуировать в тыл. Придётся цеплять его к вашему составу, другого выхода у меня просто нет. Ваш поезд уходит из Смоленска последним, начальник станции замолчал, тревожно прислушиваясь к звукам всё приближающего боя.
Песковская от возмущения только развела руками и, чертыхнувшись про себя, вслух добавила:
Какой ещё почтовый вагон? На чёрта он мне нужен? Отвечай потом за него. Мне раненых грузить некуда, а они бумажки целыми вагонами отправляют. Сжечь его и всего делов.
Аполитично рассуждаете, товарищ майор! возмутился начальник станции. Не боитесь, что я доложу куда следует?
Да идите вы Делайте что хотите, Песковская досадливо махнула рукой и растворилась в круговерти вокзала.
Поезд отошёл от станции «Смоленск» точно в срок, и, хотя погрузка прошла как по нотам, Леночка буквально валилась с ног. К часу ночи все перевязки были закончены, и она могла, наконец, отдохнуть. Лена доплелась до хвоста поезда и в маленьком закутке тамбура предпоследнего вагона прикорнула на огромных узлах с грязными простынями. Сильно болела голова, как всегда, когда у неё начинались критические дни. Постепенно боль утихла, и под мерный стук колёс Леночка забылась тяжёлым и тревожным сном.
Сначала ей показалось, что началось землетрясение. Неведомая сила вдруг подбросила вверх узлы с бельём, на которых спала медсестра. И они в один момент вспыхнули, обдав ещё непроснувшуюся девушку сильным жаром. Когда она пришла в себя, оказалось, что поезд стоит посреди тёмного поля, над головой с диким воем проносятся немецкие самолёты, вокруг рвутся бомбы, а всё небо до самого горизонта исчерчено трассирующими пулемётными очередями. Кое-как выбравшись наружу, Леночка увидела, что половина вагонов уже охвачена огнём и возле них мечутся люди. Со всех ног бросившись к вагону с тяжелоранеными, Лена приняла из разбитого окна перевязанного с ног до головы окровавленными бинтами бойца и услышала, как всегда, громкий голос Песковской:
Всех, кого можно вытащить, оттаскивайте в поле и как можно дальше от горящего поезда. Веретенникова, пошевеливайся, прикрикнула Песковская на Леночку.
Сколько раз она сползала с ранеными за спиной от пылающих вагонов по жёсткому нескошенному полю до ближайшего перелеска, где врачи развернули полевой госпиталь, и обратно, Леночка вспомнить потом не могла. Вскоре рассвело. За всю ночь девушка не присела ни разу. Она то перевязывала раненных, то поила их водой, потом помогала при срочных операциях. Когда был уже в разгаре день, она просто свалилась от усталости в какие-то кусты и заснула мертвецким сном. Казалось, никакая в мире сила не сможет разбудить её.
Проснулась она только под вечер, оттого, что вокруг сухо трещали выстрелы и повсюду слышалась немецкая речь. Леночка зажмурилась во сне, пытаясь отогнать наваждение, но сильный удар сапога в живот и грубый окрик «Halt!» заставили её в ужасе открыть глаза. Перед ней, небрежно похлопывая себя длинным кавалерийским хлыстом по голенищу сапога, стоял немецкий офицер. Сон слетел с Леночки в мгновение ока.
Bitte, дрожащим от страха голосом неожиданно для себя произнесла девушка и протянула офицеру руку.
Выражение презрения на лице немца исчезло, и он с интересом несколько секунд смотрел на Леночку. Потом неожиданно протянул руку и помог девушке подняться.
Das Mådchen spricht Deutsch? быстро спросил он.
Ja, Herr Offizier, уже более уверенно ответила девушка и попыталась улыбнуться.
Gut, произнёс немец и показал рукой в сторону опушки.
Она кивнула головой и медленно пошла в сторону леса, туда, куда указал офицер. Дальше всё происходило как во сне. Всех уцелевших медработников немцы согнали в небольшую балочку на краю леса и заставили стаскивать туда трупы расстрелянных раненых. Тех из них, кто ещё проявлял признаки жизни, безжалостно добивали выстрелом в голову.